Оазис

Резко замолчав, Яринка торопливо выхватила из шкафа полотенце и скользнула за дверь

А я осталась ждать её, чувствуя поднимающуюся в душе волну паники.

Догадок о том, что же могло случиться, у меня хватало, одна другой страшнее. Но того, что произошло на самом деле, о чём рассказала мне подруга, вернувшись из душа и уже взяв себя в руки, я всё равно не ожидала.

Яринка не соврала мне днём, сказав, будто не боится предстоящей ночи. С момента прибытия в Оазис она привыкала к мысли о том, что такое рано или поздно произойдёт, и научилась относиться к предстоящему, как к неизбежности. Кроме того, она озаботилась теорией, и за несколько недель до своего дебюта начала читать книги, где так или иначе фигурировали сексуальные отношения, а также расспрашивать об этом взрослых девушек, с которыми танцевала в студии. И со всех сторон выходило, что ничего ужасного её не ждёт. А уж после знакомства с Яном моя подруга почти уверилась, что всё будет хорошо. Потому и предстоящую ночь ждала не со страхом, а с приятным волнением, с каким ждут очереди на жуткий с виду, но безопасный аттракцион.

Когда вечером за ней пришла Алла, Яринка беспокоилась только о том, что слишком ярко накрашена, и скромного по своей натуре Яна это может оттолкнуть. И она решила, что первое, что сделает, переступив порог его номера – пойдёт в ванну и смоет с лица всю косметику.

Первый тревожный звоночек прозвенел, когда они вызвали лифт в холле Айсберга и Алла нажала кнопку последнего этажа. Яринка знала, что там располагаются только пентхаусы, самые дорогие апартаменты Оазиса, как знала и то, что Ян, не любящий излишней роскоши, проживает в скромном стандартном номере. Но она допустила мысль, что ради такого случая – их первой совместной ночи – он мог снять и пентхауз.

Алла привела её к двери, украшенной безвкусными позолоченными вензелями, и, ещё раз придирчиво окинув взглядом, вдруг приобняла.

– Ну, ни пуха. Выпей вина или шампанского, если он предложит, а потом просто расслабься.

И, развернувшись на каблуках, старшая заспешила обратно к лифту.

Яринка несколько раз глубоко вздохнула, хотела постучать, но, вспомнив, что за этими вычурными дверями её ждёт всего лишь Ян, решительно потянула ручку на себя. И за порогом, в широком зеркальном пространстве, её ждал второй тревожный звоночек. Брошенные посреди коридора ботинки. Пусть Яринка была знакома с Яном не так давно, она всё равно не могла представить, чтобы он, такой всегда опрятный, аккуратный во всём, разуваясь, расшвырял свою обувь и оставил валяться там, где об неё может споткнуться любой вошедший. Она замерла, глядя на эти ботинки и чувствуя царящую здесь неприятную смесь запахов: алкоголь, пот, сигаретный дым, – что в её сознании тоже совершенно не вязалось с Яном.

Нерешительно оглянувшись на дверь, моя подруга всё же двинулась вперёд, туда, где в просторной гостиной люкса горел приглушённый свет и бубнил телевизор. Перешагнула через брошенные ботинки, запоздало отметив, что размер их на порядок больше, чем может быть у тонкокостного изящного Яна, и несмело позвала:

– Есть кто-нибудь?

В гостиной что-то шевельнулось, шумно выдохнуло, раздались приближающиеся шаги. Увидев упавшую на бежевый ковёр широкую тень, Яринка попятилась назад, окончательно уверившись, что заявилась к кому угодно, только не к Яну. Так и вышло.

В дверном проёме появился пожилой мужчина. Невысокий, но грузный, с неприятно оплывшим, каким-то бабьим лицом, редкими рыжеватыми бровями и обширной залысиной. На нём был лишь банный халат, еле державшийся небрежным узлом пояса, с трудом сходящегося на выпуклом животе. Мужчина крякнул и опёрся рукой о косяк, разглядывая Яринку масляными глазами.

– З…здравствуйте, – от неожиданности подруга начала заикаться. – Я… я, наверное, ошиблась… не туда зашла… простите.

– А к кому тебе надо? – спросил мужчина неожиданно густым басом, не вяжущимся с его почти женскими чертами лица.

Яринка продолжала отступать к двери, желая как можно быстрее оставить это недоразумение в прошлом, но не ответить посчитала невежливым.

– К Бурхаеву. Он тоже… на этаже.

– Я Бурхаев, – невозмутимо ответил мужчина и шумно почесал красную шею. – А ты, значит, и есть Яростная Ярина? Ну, заходи.

И, не дожидаясь ответа, он вернулся в комнату. А Яринка осталась стоять в полумраке люксовой прихожей, совершенно не понимая, что происходит.

– Мне долго ждать? – спустя минуту подал голос мужчина, и только тогда она сумела двинуться с места.

Осторожно прошла вперёд и в нерешительности остановилась на пороге, не решаясь ступить сапогами на роскошный ковёр. Это была просторная гостиная с горящим камином и огромным мягким диваном перед широкой плазменной панелью. На диване, улыбаясь, полулежал гость люкса, чей халат распахнулся уже почти до неприличия.

– Ну, присаживайся, – он небрежно похлопал ладонью рядом с собой. – Или сразу приляжешь?

Яринка затрясла головой, торопливо забормотала:

– Это какая-то ошибка. Здесь должен был быть человек, который… который заплатил… за меня.

– Я заплатил за тебя, – спокойно ответил мужчина, и улыбка сползла с его лица, сразу сделав его брюзгливым.

– Нет, – подруга опять машинально оглянулась на дверь, проверяя, свободны ли пути к отступлению, – За меня заплатил Бурхаев. Ян.

– Я Бурхаев, – так же невозмутимо обронил гость, – А Ян – мой сын. И он никак не мог за тебя заплатить, потому что не заработал ещё ни копейки.

– Отец Яна?! – я прижала ладонь ко рту, думая о том, что мне не хочется слышать продолжение рассказа, и испуганно обшаривая взглядом Яринкины лицо, руки, ноги…

Но подруга уже смыла с лица размазавшуюся косметику, причесала волосы, переоделась и выглядела спокойной.

– Он самый. Хотя никогда бы не подумала. У них с Яном ничего общего. Разве что брови рыжие, да и то не тот цвет. Бедный Ян.

Я была склонна считать, что бедная в этой ситуации только она сама, но сказала другое:

– Так это он купил тебя? Зачем?

– Я тоже сразу это спросила, – недобро усмехнулась Яринка. – Ну, он и объяснил.

– А затем, наглая ты мокрощелка, – всё тем же абсолютно ровным тоном ответил Бурхаев-старший, – что вы, два сопливых шкурёнка, вдруг возомнили себя самыми умными.

Яринка лишь хлопала глазами, безмолвно, как рыба, открывая и закрывая рот. А отец Яна крякнул, медленно поднялся с дивана и, обойдя его, направился прямо к ней. Не найдя в себе силы отступить, моя подруга лишь заворожённо следила за его приближением, как следит кролик за извивами колец удава.

Подойдя вплотную, Бурхаев пренебрежительным жестом растрепал её волосы, потом сжал двумя пальцами подбородок, заставив поднять голову.

– Штукатурки-то намазали, – презрительно скривил он губы, – кудрей навертели, одели как шлюху… Впрочем, ты и есть шлюха.

Яринка, наконец, обрела способность двигаться и попыталась отшатнуться, но Бурхаев одной рукой грубо схватил её за плечо, а другой рванул юбчонку, задирая её вверх. Взвизгнув от неожиданности, подруга рванулась в сторону, но от сильного толчка в грудь отлетела к дивану, где и замерла, вцепившись в его спинку.

– Ну и чего ломаешься? – голос гостя не изменился, оставаясь таким же ровным и бесстрастным. – Разве ты не за этим сюда пришла?

– Я пришла к Яну! – выкрикнула Яринка и закусила губу, чувствуя подступающие к горлу рыдания.

– Да? – Бурхаев снова начал приближаться. – И что наплёл тебе мой дурак? Что никаких денег не пожалеет, выкупит тебя отсюда, увезёт и женится? Это он мог.

Яринка попятилась, отступая за диван, не зная, что ответить, чувствуя, как мир рушится вокруг неё.

– А ты и обрадовалась, пройдоха? – наконец-то в голосе Бурхаева-старшего появилась некая эмоциональная окраска, и было это ничем не прикрытым злорадством. – Думала, нашла лоха, которому удастся запудрить мозги? Ну, лоха ты, конечно, нашла, вот только у него есть папа. Очень злой папа, который не позволит, чтобы всякие прошмандовки пудрили ему и без того хрен знает чем засранные мозги! Я что, по-твоему, собственного сына не знаю? Не догадаюсь, откуда у него такая блажь вдруг в башке завелась – какую-то девку купить во что бы то ни стало? Или считаешь, что ваших ночных посиделок в кустах никто не заметил и ничего не понял? Что о себе возомнила, дешёвка?!