Страница 10 из 49
- Всеотец? Этот… как его… Один? – трикстер кивнул.
- Верховный бог, Царь богов. Старый глупец, который и за сыновьями-то уследить не в силах…
- И много у него сыновей? – зачем-то поинтересовалась я, силясь вспомнить те мифы, что читала.
- Двое, - кинул Локи, тут же помрачнев и приложившись к кружке. – Вернее, один.
- А ты сказал двое…
- Когда-то давным-давно было двое, - согласился он, помрачнев еще сильнее.
- Один из них умер? – мне стало чертовски любопытна эта история. Я даже позабыла о своем стакане.
- Для всех – да, - бог обмана уставился в полупустой стакан, о чем-то вспоминая.
- А на самом деле?..
- На самом деле, этот второй сын…
- Ваш заказ! – я вздрогнула, гневно посмотрев на Сэма. – Я не вовремя?
- Ну что ты, - прошипела я сквозь зубы, видя, что Локи совершенно потерял интерес к беседе. Теперь его не разговоришь. Я с сожалением принялась за еду, все еще бросая взгляды на него. Лафейсон ловко разрезал мясо, аккуратно поедая его, изредка промокая губы салфеткой. У него, должно быть, удивительно строгое воспитание, раз он вечно напряжён, словно струна. Воспитание у него просто… Я удивленно распахнула глаза. Не может быть! Неужели королевское?!
- Сыновья Одина ведь считаются принцами? – рука трикстера замерла, так и не донеся кусочек мяса до рта.
- Да, - тихо ответил он, отложив вилку в сторону и отодвинув от себя тарелку.
- Ты больше не будешь? – я указала вилкой на почти нетронутую порцию. Локи покачал головой.
- Лучше прикажи принести еще пива. Или что покрепче…
О, кажется, кто-то хочет запить свое горе. Я махнула рукой, показывая Сэму на бутылку виски. Он кивнул, а я быстро доела мясо, приготавливаясь к небольшому алкогольному марафону и явно пикантному и длинному разговору. Эй, Один-Всеотец, если ты меня слышишь, не дай Локи заткнуться на самом интересном!
========== Дело № 10. Не каждый, кто падает с неба, является ангелом. ==========
Бутылка виски оказалась быстрым катализатором высокоинтеллектуальной беседы. Так, о чем это я? А, вот. Локи, когда только Сэм поставил бутылку, не думая приложился к горлышку. Я хлопала глазами, разинув рот, и смотрела, как янтарная жидкость исчезает в недрах тела трикстера.
- Пить в одиночку – верный признак алкоголизма, - Лофт понял меня моментально, отрываясь от бутылки и разливая алкоголь по стаканам. Он был хмурым, поникшим, взгляд потускнел и расфокусировался. – Спасибо.
Я сделала глоток, большую часть просто выплюнув обратно. Утерла губы и нос, на которых остались капли, недоверчиво посмотрела на Локи. Должно быть, метаболизм у богов сильно отличается от людей. Но не в случае бога проказ. Уже после бокала пива он немного окосел, перестал жаловаться на людей и попросту их не замечал. Оно и хорошо, если честно. Я вновь сделала глоток виски, уже сдерживаясь и не выплевывая. Горло обожгло, я закашлялась. Нет уж, попью я пива. А вот Локи было хорошо, судя по розовым пятнам на скулах. Начнем, пожалуй, наш допрос с пристрастием.
- Ты так и не договорил – что там случилось со вторым сыном Одина.
- У него был только один-единственный тупоголовый сын! – вскрикнул трикстер, закрывая лицо ладонью и что-то бормоча в нее. – Хотя Один осмелился предположить, что трофей мог бы стать отличным сынишкой. Да только допустил оплошность, за которую вскоре расплатится.
Он допил остатки виски в своем стакане, наливая еще, разливая по столу. Руки его дрожали так, будто он сидел на лютом морозе. Губы сжались в тонкую, как нитка, полоску, потухшие глаза безумно заблестели, хотя и были скрыты под веером черных ресниц.
- Всеотец, нелепо полагая, - продолжил трикстер, борясь с капельками виски, которые медленно растекались по столу и капали на его штаны, - что трофей ни о чем не узнает. Все так полагали. Но идиот-сынишка зачем-то всюду следовал за своим бесстрашным и бездумным старшим братом. Старался походить на него, во всем быть равным, чтобы папочка, - он коротко хохотнул, - признал сынишку. А после оказалось, что сынишка – монстр, которым пугают детей.
Я нервно сглотнула. История медленно превращалась в какую-то страшилку с ужасным и несчастливым концом. Но то, что говорил Локи, не заставляло усомниться меня в том, что Один – хороший правитель и примерный отец.
- …Лишь мать была добра, - перестроился бог обмана на другую тему, - она любила двоих, возможно, что младшего даже больше. Не зря она всегда наставляла, что зеленый цвет к лицу, что он подчеркивает глаза и делает выразительнее скулы. Да какие скулы могут быть в десять лет?
Я окончательно запуталась в словах пьяного бога. Кажется, он теперь делился какими-то воспоминаниями, вставляя их без разбора в свой рассказ, путая меня и путаясь сам. Бутылка с виски пустела, слова Лофта отзывались глухой болью и диким разочарованием. Во всех. Но главное – в самом себе. Что же произошло, из-за чего этот самовлюблённый трикстер надломился, как ветвь? Тонкие пальцы уже не сжимали гладкий стакан, они мирно елозили по столу, вырисовывая неведомые узоры.
- Как ты попал на Землю? – хоть я и сказала это тихо, Локи вздрогнул, как от крика, подняв зеленые глаза с расширившимися зрачками. Поморщился, дернул головой, уставился в одну точку.
- Когда трофей узнал, кто на самом деле – он было сошел с ума. Один тогда ослаб, забылся Сном Одина. И тут сынишка понял, как он может доказать отцу, что он достоин его. Ведь нужно лишь было избавиться от настоящего дома сынишки. Но… Всеотец… не принял такой щедрый подарок судьбы. А старший брат и вовсе нарек предателем, пытаясь остановить. Он не понимал, ради чего я стараюсь…
Что? Он сказал «я»? Значит, это не какая-то притча, и Локи является…
- Ты сын Одина? – вскликнув, я уставилась на трикстера. Ответь, ну же, ответь мне!
- Я сын Лафея, Короля ётунов, - это должно было прозвучать гордо, если бы Лофт не зажмурился, большим глотком выпивая виски. – Сын Одина – Тор. А я… всего лишь трофей.
У меня внутри будто все рухнуло. Мало того, что он мне тут наизнанку выворачивается, я даже представить не могла, что за ядовитым характером трикстера скрывается израненная душа. Отравленный ложью бог обмана. Он был приемышем, он был вечно вторым, он был…
- Недостойным отпрыском идеального отца, - закончил бог обмана мои мысли. Все же иногда я отчетливо осознаю, что он просто-напросто считывает их все, отвечая лишь на те, что интересуют его.
Локи откинулся на спинку дивана, запрокинув голову. Эти слова, должно быть, дались ему так же тяжело, как и мне давались на похоронах моей семьи. Если сегодня – вечер откровений, буду и я честна.
- Знаешь, а ведь у меня тоже…
- Я упал с Радужного моста, - буркнул Лофт, все еще пребывая в неудобной, как мне казалось, позе. Похоже, он все же слышал мой вопрос, а теперь решил на него ответить. – Я бы мог удержаться, я крепко схватил Гунгнир, но услышав «Нет», разжал пальцы, даже не жалея, что падаю в пропасть. Смертная, ты знаешь, каково это – быть недостойным?
- Нет, - честно ответила я. – Я никогда не стремилась доказать что-то своей семье. Мала была слишком. А после и потеряла самых дорогих…
- Все мертвы?
- Остался только брат, но…
- Так убей его и дело с концами.
- Что ты такое несешь? – прорычала я. – Я люблю своего брата, он единственный родной человек, что остался на этом свете.
- Я тоже любил своего брата. До тех пор, пока не узнал, что мы даже не кровные родственники. И пытался его убить. Несколько раз.
- Смог?
- Нет, - так и знала! А еще и мне предлагает убить!
- Пошли домой, - хмуро отозвалась я. – Сэм, запиши мне на счет, я отплачу после.
- За счет заведения, милая, - выкрикнул бармен, протирая стакан. Святой человек.
Добрались мы до дома на такси, потому что трикстер не хотел идти, несколько раз присаживался на тротуар и грозился поджечь меня. Но я все равно его поднимала, подпихивала, вела за руку. Отчего-то я прониклась к этому чокнутому существу каким-то странным чувством. Возможно, симпатией. Возможно, сочувствием. Возможно - и это было самым верным заключением, - я прониклась пониманием. Я знаю, каково терять семью. Пусть и наши с ним истории совершенно разные, но нас объединяет одно – мы одиноки. И мы одиночки. Но даже волки когда-то создают свои стаи. Моей новой стаей стал Локи. Хоть и на один вечер…