Страница 5 из 24
Тренерская запара
Из одного футбольного поколения в другое переходят истории о том, как тренеры, пребывая во власти игры, совершенно невпопад оценивали то или иное событие. Однажды Евгений Филиппович Лемешко, работавший в харьковском «Металлисте», после матча хлестко, с присущей ему иронией распекал одного из футболистов за неправильные, на взгляд тренера, действия на поле…
Игрок порывался что-то ответить, но Лемешко говорил ему: «Не перебивай меня» и продолжал «разбор полетов». Футболист, наконец, сумел вклиниться в паузу и быстро, чтобы успеть, выпалил: «Да я же не играл!» «Не играл? – Лемешко удивленно посмотрел на собеседника. И добавил: – И не будешь играть».
Известна ситуация разбора одного из матчей «Зенита», проигранного командой в чемпионате Советского Союза в начале 80-х годов. Дмитрий Баранник, игрок «Зенита» той поры, рассказывал, как бушевал на разборе Юрий Андреевич Морозов, исключительно трудно переживавший каждое поражение. Морозов сполна выдал всем, кто выходил на поле. Разбирал по косточкам каждый эпизод.
Дошло дело до углового удара. Тренер в гневе: «Посмотрите, как вы расположились! О чем вы думаете? Никто никого не держит, соперник по штрафной, как у себя дома, ходит! Вы вообще в футбол умеете играть или нет?» Возразить в то время Морозову – было просто самоубийством. Но кто-то из стариков, по воспоминаниям Баранника, все же решился и робко произнес: «Юрий Андреевич, так это же мы угловой подаем».
В годы, когда Никита Павлович Симонян работал главным тренером «Спартака», у него в команде играл нападающий Георгий Князев. Как-то раз спартаковцы проводили товарищеский матч в Петрозаводске. И Князев на поле был вездесущ: его можно было видеть в обороне, в середине поля, но только не там, куда его поставили играть, то есть – в нападении. Симонян действиями Князева остался недоволен и, когда команда в перерыве появилась в раздевалке, объявил о его замене. Форвард сел на скамейку, снял бутсы, стал уже выбивать из них грязь, и тут в раздевалку вошел начальник команды Николай Петрович Старостин. Он тоже, естественно, видел, как играл Князев, подсел к нему поближе и принялся рассказывать, как следует действовать центральному нападающему: «Ты должен впереди искать свой шанс, биться там, открываться под передачи!..» И давал ему установку до конца перерыва. Раздался звонок, вызывавший команды на второй тайм. Все встали и вышли из раздевалки. Князев, разумеется, остался. Николай Петрович удивился: «А ты что же сидишь?» «Меня же заменили, Николай Петрович», – ответил нападающий. «Заменили? Так какого же черта я с тобой тут распинаюсь целых десять минут?»
Гауптвахта для Хурци
Церемонии награждения победителей чемпионатов мира и Европы всякий раз обставляются по-разному. Каждая следующая обычно не похожа на предыдущую. Одной из самых красочных церемоний называют состоявшуюся в Лондоне по завершении ЧМ-1966. Она проходила на великолепно декорированной площади возле отеля «Хилтон».
Команды, выигравшие призы (чемпионы мира – англичане – были награждены золотыми медалями, немцы – позолоченными, португальцы, занявшие третье место, – серебряными и футболисты сборной СССР, оказавшиеся четвертыми, – бронзовыми медалями), подвозили к площади на «именных» автобусах, игроки выходили из них и выстраивались по ранжиру.
Шикарнейшая, свидетельствует игравший тогда за сборную вратарь Анзор Кавазашвили, обстановка. Вокруг – весь бомонд: английские официальные лица, деятели из ФИФА и УЕФА, приглашенные на церемонию гости. Но никто из них так и не понял, почему вдруг в один из моментов вся советская делегация, во всяком случае, игроки, покатилась со смеху.
А произошло вот что.
Перед входом на площадь выстроились королевские гвардейцы в медвежьих папахах, красных мундирах, золотых эполетах и каждой входящей команде кланялись до земли. Первыми мимо них прошли англичане, следом – немцы и португальцы. Советская сборная, понятно, шла четвертой. Сначала руководство, потом Лев Яшин, за ним – вся команда. «За мной, – вспоминает Кавазашвили, – шел Муртаз Хур – цилава. Он посмотрел на то, как гвардейцы чудно до земли кланяются, изумился, поцокал языком и спросил у меня: „Анзор, чего это они делают?“ Кавазашвили ответил: „Это, Хурци, английские генералы. Они так честь отдают. И каждому, кто к армии или милиции отношение имеет, нужно им так же ответить. Я-то из „Торпедо“, мне не надо. А тебе, как динамовцу, необходимо“. Засомневавшийся было защитник из тбилисского „Динамо“ по-грузински поинтересовался у шедшего за ним одноклубника Георгия Сичинавы: „Это правда?“ Моментально врубившийся в ситуацию Сичинава спокойно ответил: „Конечно. А если не отдашь честь, могут и на гауптвахту посадить. Ты, Хурци, поступай, конечно, как хочешь, но я им отвечу“. Подошла советская команда к гвардейцам, они и ей – в пояс, и вдруг из строя вышел Хурцилава и на глазах у всех собравшихся в ответ тоже отвесил поклон до земли. „Словами, – говорит Кавазашвили, – зрелище это не описать. Мы так и рухнули, долго еще отойти от увиденного не могли и, наверное, выглядели на церемонии награждения самыми довольными“.»
Арест за пиджаки
С пребыванием футбольных команд на крупных турнирах, их отъездами домой после чемпионатов мира и Европы связано немало любопытных историй. Одна из них относится к периоду английского чемпионата мира 1966 года, на котором советская сборная находилась в шаге от финала.
Команда тогда подобралась очень сильная. Ее «родителем», конечно же, следует считать Константина Ивановича Бескова, который двумя годами ранее привел сборную ко второму – «серебряному» – месту на чемпионате Европы, за что был политическими и спортивными властями СССР с должности снят. Между тем, останься Бесков во главе той сборной, она могла бы в Англии «выстрелить» еще громче. Так, между прочим, считал и Валерий Васильевич Лобановский.
Но, так или иначе, сборная-66, которую тренировал Николай Петрович Морозов, дошла до полуфинала, в котором ей противостояла сборная ФРГ с молодым Францем Беккенбауэром в середине поля.
После четвертьфинального матча с венграми, как ни странно, не последовало никаких накачек, собраний, требований к игрокам клятвенно заверить руководство в том, что они «непременно выиграют у немцев». Напротив, Морозов сказал команде: «Молодцы! Дело сделали. После вас лет пятьдесят никто до полуфинала чемпионата мира не доберется». Прекрасный защитник из той сборной Владимир Пономарев вспоминал как-то, что слова Морозова, с пониманием воспринятые, в определенной степени команду расслабили. Некоторые футболисты стали чаще появляться в баре отеля, нашли товарищей по нарушению режима. Ими оказались вылетевшие из чемпионата швейцарцы, жившие в той же гостинице, что и советская сборная. Дня за два до полуфинала СССР – ФРГ швейцарцы привычно коротали время в баре – следующим утром им предстояло улетать. Советские футболисты составили улетавшим компанию, разумеется, выпили «на швейцарский посошок», а потом, задумавшись, как бы оставить о возникшей дружбе память, решили обменяться специально пошитыми к чемпионату мира пиджаками. Цвета они были одного – только гербы на карманах, понятно, разные.
Руководитель советской делегации, глава тогдашнего Спорткомитета Юрий Машин проживал в отеле в номере, окно которого выходило прямо на гостиничный выход. Выглянув утром в окошко, чиновник обнаружил, что игроки в пиджаках с советскими гербами грузят вещи в автобус и сами в него садятся. Чертыхнувшись мысленно на тех, кто его вовремя не разбудил, Машин, словно по тревоге, собрал вещички, оделся и пулей вылетел к автобусу, и сборная Швейцарии искренне удивилась появлению возле своего автобуса странного русского с большим чемоданом в руках, кого-то выискивавшего глазами…
Собрание в сборной СССР состоялось сразу после завтрака. Юрий Машин, не остывший еще от утреннего приключения, на полном серьезе сказал игрокам: «Всех, кто не сдаст пиджаки с гербом СССР, по приезде арестуют».