Страница 4 из 24
«Ты что, бешеный?»
Александр Яковлевич Гомельский, где бы он ни находился, всегда бегал по утрам. О пользе бега ему постоянно рассказывал известный спортивный врач Олег Маркович Белаковский. Он, к слову, сам каждое утро наматывал по несколько километров.
Однажды во время бега на Александра Яковлевича набросилась собака – было это в Москве. Она прокусила штанину тренировочных брюк баскетбольного мэтра и немножко оцарапала зубами ногу. Гомельский и так-то собак не любил, а после этой истории стал не любить их еще больше и на пробежки брал с собой палку.
Конечно, когда он бежал с командой кросс на сборах в Одессе, никакой палки в руках у него не было – бежавшие следом огромные баскетболисты всегда могли спасти тренера, причем не только во время нападения собаки. Но встреча с собакой состоялась и во время этого кросса – бежали по широкой аллее, усаженной кустами акации. И далее – слово участнику кросса, сыну Александра Яковлевича Владимиру, поведавшему эту историю в своей замечательной книге «Папа. Великий тренер»:
«Навстречу кроссу идет одесситка со здоровенной собакой. Как сейчас помню, это была восточноевропейская овчарка. Лохматая, у нее язык на бок свисает, и, соответственно, видны приличных размеров зубы. Папа, как только ее увидел, перешел на бодрый физкультурный шаг. Ну, нам только этого и надо! Ведь идти гораздо проще, чем бежать. Мы идем и радуемся этой собаке гораздо больше, чем радуется ей папа. Когда до хозяйки собаки остается метров десять-двенадцать, папа вместо „Здравствуйте, доброе утро“ произносит:
– Почему собака без намордника?
Ответ следует мгновенно, мы же в Одессе:
– На себя надень намордник.
Смеяться нам нельзя. Никто даже не фыркнул, хотя все уже покатывались со смеху, и только зубы сильнее стиснули. Не доходя до женщины метров пять, отец говорит:
– Но она же может укусить!
На что хозяйка собаки отвечает не задумываясь:
– Она еще в жизни никого не покусала!
Папа:
– А меня укусит.
И опять одесский ответ без секундного замешательства:
– Ты что, бешеный?
Вот тут мы и не выдержали. Мы поломали все эти несчастные кусты акации, потому что просто повалились в них от смеха».
Смех Лобановского
Валерий Лобановский улыбался редко. Еженедельник «Франс футбол» в заметках об аргентинском чемпионате мира 1978 года писал: «На улицах Росарио перед матчем Аргентина – Польша видели одинокого, механически шагающего Валерия Лобановского, невеселого тренера киевского „Динамо“, которого еще называют украинским Бастером Китоном (Лобановский, впрочем, сравнение с выдающимся комиком мирового кино назвал „приятным, но надуманным“)».
Рассмешить Лобановского, тем более на людях, было практически невозможно. Тем не менее игроку киевского «Динамо» Диме Михайленко однажды удалось это сделать. Киевляне – не только у себя в стране, но и в Европе – первыми стали вести видеозапись всех тренировок. На базе в Конча-Заспе шел разбор одного занятия. Лобановский остановил на экране ход игрового упражнения, объяснил, что в этом эпизоде оставили без опеки Володю Федорова. «Кто играл с Федоровым?» – довольно резко спросил тренер. В просмотровом зале повисла тишина. Пауза. Вдруг голос Михайленко, заставившего смеяться всех – футболистов и тренера: «Могильный и Буре».
Нелетная погода
На какие только ухищрения команды из провинции не пускались ради достижения приемлемого результата. Тренер Александр Аверьянов, например, когда работал в находкинском «Океане», накануне домашнего матча с московским «Спартаком» велел залить поле водой, чтобы оно превратилось в болото. Техничные спартаковцы, привыкшие к быстрому футболу, в болоте, понятно, застряли – 1:1. Огромное «достижение» «Океана»! Примерно то же самое проделывал в Нижнем Новгороде Валерий Овчинников.
В Элисте руководители «Уралана», нынче с лица футбольной земли исчезнувшего, заставляли работников стадиона рисовать новую разметку поля, заметно его сужая. За день до игры разметка была одна, и инспектор матча удовлетворенно кивал головой, а перед игрой – иная, и изменить что-либо уже не было времени. Страдали команды, привыкшие играть широко, с постоянным использованием флангов.
Иногда хозяева поля в жару пригоняли к гостинице автобус, предварительно обдав его водой – внутри создавался парниковый эффект. Едешь на игру, пот ручьями, а кондиционеров нет.
Чита, по свидетельству известного арбитра Игоря Захарова, в различных периферийных командах поигравшего, славилась другим. У клуба были хорошие связи в аэропорту. Иногда сопернику организовывали «нелетную погоду», и гостевой команде приходилось добираться через Иркутск. В 2009 году схожая история произошла с футболистами подмосковных «Химок», которым пришлось добираться в Нальчик, использовавший читинский опыт, на такси из другого города.
Гол Бахрамова
Бакинский судья Тофик Бахрамов обслуживал в качестве судьи на линии финальный матч чемпионата мира в Англии и зафиксировал тот знаменитый гол, о котором до сих пор спорят. Мяч попал в крестовину, ударился об землю и вылетел в поле. К Бахрамову подбежал главный судья матча швейцарец Динст, задал советскому рефери какой-то вопрос на английском языке, Тофик, говоривший только по-азербайджански и по-русски, ответил, не задумываясь, «Yes!» и уверенно побежал к центру, гол засчитали, англичане победили.
«Папа, – рассказывал репортерам спустя сорок с лишним лет после финала сын Тофика – Бахрам, – мне потом открыл секрет, как он определил, что гол Херста надо было засчитывать. Сетку ворот тогда делали из шелка, она очень нежная и податливая, не то, что сейчас. Поэтому при ударе мяча о каркас ворот она по-своему амортизировала. Так вот, когда Херст забивал гол, отец увидел, что сетка после удара англичанина шелохнулась вверх так, как только она это делает, если мяч касается о внутреннюю поверхность перекладины. А значит, и мяч летел уже не строго вниз, а чуть наискось, во внутреннюю сторону ворот. Такие дела. Хотя видеоповторы этого гола до сих пор не могут однозначно показать – был гол или нет. Я вот смотрел отборочный матч чемпионата мира Россия – Германия осенью 2009 года, там было предельно ясно, что швейцарский судья должен был дважды назначить пенальти в ворота немцев. Но не назначил. Так что пусть они не обижаются, что не в их сторону свистят!»
В Баку приезжала съемочная группа немецкого телевидения – снимали фильм про Тофика Бахрамова, интервью брали у сына. И все допытывались: «Ну, может быть, когда Тофик домой из Англии вернулся, он вам за ужином как-нибудь признался, что гола на самом деле не было?» «Все жилы, – говорит Бахрам, – из меня вытянули. Но я не сдался, стоял на своем – был гол, и все».
Никита Павлович Симонян часто при встречах «травил» Бахрамова:
– Тофик, ну скажи честно: был гол или нет?
Сначала тот уверенно отвечал:
– Был, честное слово!
Но потом переориентировался и говорил уже:
– Слушай, откуда я знаю?! Тридцать пять метров до ворот было! Что там увидишь?!
Косяк журавлей
Телекомментатор Александр Ткачев рассказывал:
«Идет 93-я минута матча с участием дышавшего на ладан „Торпедо – ЗИЛ“, 0:0, ноль ударов в створ ворот. И тут вдруг кто-то по левому флангу ускоряется (уже событие), проходит метров 15, режет угол и наносит мощный удар. Вратарь даже не дернулся. А режиссер за минуту до гола увидел, как над стадионом летит стая птиц: ранняя осень, красивый план. И все операторы свои камеры устремили в небо, снимать косяк журавлей. И вот я бьюсь в экстазе, кричу, что чудо голевое увидел. А мне в гарнитуру говорят: „Чудо оно чудо, только гол никто не видел“. Я не растерялся и говорю зрителям: „Гол вы не видели, но на повторе точно все сможете посмотреть“. Снова в ухе: „Нет, на повторетоже ничего не увидят. Мы все снимали журавлей“. Как этот мяч залетел, помню только я и 200 болельщиков, сидевших на стадионе. Всем остальным я сказал: „Вы, конечно, не видели, но даю слово: гол был классный“.»