Страница 15 из 69
Яро открыто демонстрировали свои наклонности. Наряду с гравюрами с изображениями знаменитых куртизанок, гейш и актеров стали появляться и портреты популярных яро. Часто эти портреты сопровождал текст об их привычках, достоинствах и истории жизни.
Когда до отъезда оставалось три дня, господин Ито пригласил меня на прием в свой загородный дом. Я с радостью согласилась.
— Хотелось бы видеть вас в полном составе, — заметил он к моему удивлению.
После его критики в адрес моих девушек слышать это было немного странно.
— Но ведь вы… — начала я и осеклась.
Господин Ито ждал продолжения с лукавой улыбкой. Видя, что я молчу, он сказал:
— Сакура и Идзуми красивы, изящны и воспитанны. Я позволил себе в прошлый раз сделать замечания, но лишь для того, чтобы подтолкнуть тебя к дальнейшему росту.
— Мы много репетировали в последнее время, — ответила я и слегка покраснела.
— Вот и оценим, — засмеялся он.
Прием был организован в обычном стиле господина Ито. Он предпочитал, чтобы все чувствовали себя удобно и комфортно. Огромная гостиная на первом этаже была обставлена по-европейски. Стол для таких приемов, как всегда, накрывали шведский, но наряду с привычными блюдами выставлялись и традиционно японские. Гости съехались в особняк к шести вечера. Мы были уже наготове, в кимоно и гриме. Я выбрала для этого вечера кимоно трех цветов: синего, красного и белого. Когда смешливая Идзуми увидела их лежащими на диване, то хихикнула и спросила:
— Мы что, будем символизировать российский флаг?
Мне такое сравнение в голову не приходило, и я рассмеялась от неожиданности ее ассоциации.
Вообще-то в Японии выбор кимоно — важное дело. И каждый рисунок подбирается в соответствии с временем года и целью мероприятия. Но мне постоянно хотелось экспериментировать. Застывшие на века японские традиции иногда раздражали. И я частенько руководствовалась собственным настроением и восприятием. Вот и сейчас мне казалось, что получилось очень удачно. Невысокая хрупкая черноволосая Идзуми была одета в кимоно красного цвета с тонким узором из мелких переплетающихся зеленых листочков. Голубоглазая, обладающая более пышными формами Сакура — в белое с нежно-розовыми цветами вишни, а я была в синем кимоно, расписанном яркими летящими бабочками. Наше появление вызвало, как всегда, всеобщее удовольствие. Нас даже стали приветствовать аплодисментами.
Я увидела среди присутствующих господина Кобаяси и решила, что сегодня же поговорю с ним. Он, когда мы появились, задержал на моем лице внимательный взгляд, но затем отвернулся и начал беседовать с одним из гостей. Но через какое-то время господин Кобаяси сам подошел ко мне.
— Ты, как всегда, восхитительно выглядишь, Аямэ, — тихо сказал он.
— Спасибо, — также тихо ответила я и опустила густо подкрашенные ресницы, прикрыв улыбку веером.
— Я слышал, ты уезжаешь, — продолжил он.
— Да, но ненадолго, — ответила я и, увидев, что его бокал практически пуст, подошла к столу и взяла керамический кувшинчик с абрикосовым вином.
Именно его пил господин Кобаяси. Он спокойно наблюдал за мной. Но его глаза блестели. Я подлила ему вина.
— Аригато, — неожиданно по-японски поблагодарил он.
— На здоровье, Кобаяси-сан, — с улыбкой ответила я.
— Ты останешься до конца? — спросил он, отходя к окну.
Я последовала за ним. Господин Кобаяси повернулся лицом к стеклу и замер, созерцая густую листву сирени с темными точками от только что начавшегося дождя. Ветер шевелил ее, дождь становился все сильнее, и скоро она блестела в падающем на нее из окон свете, целиком покрытая влагой.
— Погода испортилась, — сказала я, вставая рядом с ним.
— Да, возвращаться ночью в такой дождь неразумно, — заметил он.
Потом обернулся в зал и чуть прищурился. Через секунду господин Кобаяси вновь начал смотреть в окно.
— Странно устроен наш мир, не находишь? — неожиданно спросил он.
И, не дождавшись ответа, продолжил:
— Тонкое стекло отделяет яркий свет, шум, музыку, голоса, яркие одежды и ароматы духов от полумрака, шороха дождя, влажных запахов травы и цветов и… одиночества.
Я с легким удивлением посмотрела на его четкий профиль. Господин Кобаяси отпил вино, потом развернулся ко мне и весело улыбнулся.
— Я задержусь до завтра, — сказала я и тоже улыбнулась.
— Вот и отлично, Аямэ. Я тоже планирую уехать только завтра.
Часть гостей не побоялась непогоды и покинула прием поздно ночью. Сакура и Идзуми тоже упросили меня отпустить их. Тем более нашлось много желающих подвезти. Но в интересах бизнеса было неразумно показываться гостям вне образа, поэтому они поехали на нашей служебной машине. А я осталась. Господин Ито отвел мне знакомую комнату, в которой я обычно жила, когда приезжала сюда.
Ночью меня разбудил тихий стук в дверь. Я приподняла голову и сонно спросила:
— Кто там?
Когда увидела округлый невысокий силуэт в проеме раскрывшейся двери, то машинально натянула простыню до подбородка.
— Разреши хотя бы просто полежать с тобой, Таня, — прошептал господин Ито, забираясь ко мне в постель.
Я молча вздохнула и пододвинулась.
— Но если тебе неприятно, то я уйду, — сказал он, устраиваясь на самом краю.
Я замерла, пытаясь понять, что чувствую. Но все внутри меня спало, тело было расслабленным, мысли туманными. К тому же господин Ито всегда вызывал во мне исключительно положительные эмоции. Он молча ждал, что я отвечу. Но я только придвинулась к нему и прижалась головой к полному мягкому плечу, закрыв глаза. Он не шевелился, и я через какое-то время задремала.
Очнулась от ощущения чего-то твердого, упирающегося мне в обнаженное бедро. Я вздрогнула и открыла глаза. Господин Ито лежал на боку, плотно придвинувшись ко мне, одна его рука покоилась на моей талии, а живот прижимался к бедру. Я ощутила, как его вставшее «дерево плоти» давит на мою кожу. Скосив глаза, я увидела, что господин Ито не спит и напряженно на меня смотрит.
«Бедный возбужденный колобок, — подумала я и невольно улыбнулась. — Тяжко же ему приходится. Может, «покрутить стебелек»?»
Я скользнула вниз и, найдя губами уже влажную головку, осторожно облизала ее. Господин Ито вздохнул, шумно втянув воздух через сжатые зубы, и положил руки на мою голову, слегка прижимая ее. Я глубоко взяла в рот и начала сосать. Через какое-то время почувствовала, что его «фрукт» вот-вот «лопнет», и ускорила темп. Но господин Ито в этот момент раздвинул мои ноги и быстро «нашел зернышко». Я вздрогнула и хотела попросить, чтобы он этого не делал, но мой рот был занят. Поэтому я максимально расслабилась и продолжила сосать, сосредоточившись на своих ощущениях. Господин Ито, видимо, помня о предыдущей неудачной попытке, ограничился только клитором и старался не касаться влагалища даже носом. Тем более поза «бутон к бутону» легко позволяла избежать этого. Кончик его языка обводил кругами мое «зернышко». Потом он мягко обхватил его губами и начал очень нежно оттягивать, посасывать и покусывать. Влагалище, как только господин Ито коснулся меня, привычно сжалось. Но спазм был слабым, и возбуждение не исчезло, а странным образом сосредоточилось только на клиторе. Мне казалось, что между ногами появилась жгучая точка, своеобразный сгусток энергии, сияющий маленькой звездочкой чуть ниже моего лобка. Член, заполняющий мой рот и пульсирующий от напряжения, также невыносимо возбуждал. И в тот момент, когда «фрукт лопнул» и сперма потекла мне в горло, моя жгучая точка резко раскрылась и выплеснула энергию. Я почувствовала с невероятным облегчением, как влагалище тоже раскрылось и отдало свой сок. Но господин Ито сдержался и не стал его слизывать, видимо, все еще опасаясь негативной реакции, возникающей от прикосновения.
Я проглотила сперму, потом мягко освободилась от объятий господина Ито и пошла в ванную.
О мое сердце,
Что делать нам остается?