Погода в доме

Олег Овчинников

Погода в доме

– Все, все, хватит, не видишь – я уже встал!

Да и как тут не встать, когда изножье кровати опускается к самому полу, изголовье наоборот задирается вверх, и ты скатываешься по гладкой простыни, как по склону ледяной горки. Хорошо еще, съехал прямо в тапочки…

– Окно, – пробормотал Сашка, наблюдая, как и без того смятое оделяло сминается окончательно и исчезает в стене.

– Что окно? – поинтересовался Зануда.

– Открой, – поморщившись так, словно разжевал целый лимон, уточнил Сашка.

Похожий на большой рот постелеприемник сосредоточенно доел одеяло, махом заглотил подушку и на десерт закусил простыней. Ее скомканный конец некоторое время еще торчал наружу, болтаясь из стороны в сторону, как огромная шелковая макаронина.

Мальчик отвернулся: он терпеть не мог макароны. Особенно по-флотски.

– Насколько широко? – не унимался Зануда.

Сашка поморщится сильнее, как будто обнаружил внутри разжеванного лимона останки червяка.

– На сорок девять с половиной процентов, – холодно процедил он.

– Давно бы так! – Створка окна послушно отъехала в сторону точно на указанную ширину. Или неточно: разве на глаз проверишь? – И не надо считать меня занудой. Договориться со мной легко, нужно просто четко, исчерпывающе и недвусмысленно формулировать команды. Запомнить такое положение окна как стандартное?

– Да.

Кровать, сложившись в гармошку, последовала за постельным бельем. Сашка проводил ее печальным взглядом. И все-таки странно немножко, как все это появляется вечером обратно, выглаженное и стерилизованное? Приходится признать, что при всей своей мелкой придирчивости Зануда иногда способен приносить кое-какую пользу.

Тем временем набившая оскомину побудочная мелодия «Встань пораньше» в распределенных по периметру потолка динамиках сменилась новым призывом: «На зарядку становись».

Часть стенки стала шведской, из укромной ниши выполз на середину комнаты велотренажер, а прикроватный коврик вдруг зашевелился под ногами мальчика, превращаясь в беговую дорожку. Сашка поспешно сошел с нее. Бежать – он знал это наверняка – было некуда. Все равно ближайшие двадцать минут дверь в детскую заблокирована и без зарядки – ну, или хотя бы ее видимости – ему отсюда не выйти. «Куда ты денешься с подводной лодки!» – было любимой присказкой отца.

Мама с папой почему-то считают, что спорт по утрам укрепляет здоровье. А исполнительный (когда не надо!) Зануда потакает им во всем.

Сашка посмотрел на свесившиеся с потолка гимнастические кольца обреченным взглядом приговоренного к виселице. Качнул их, чтобы стукнулись, и шагнул к окну, подставляя лицо утренней прохладе.

Прохлады не было. Ни единого дуновения – Сашка проверил это, по локоть высунув руку на улицу. Высовываться дальше было небезопасно: сработавший фотоэлемент включал спасательный режим «Кукушонок». Сашка выяснил это однажды, когда попытался улизнуть из дому через окно.

– Какой сегодня ветер? – спросил он, деловито водя из стороны в сторону послюнявленным пальцем.

Раздался тихий щелчок подключения к сети. Ответ пришел через полминуты.

– Северо-западный, если верить погодному сайту.

– Сайту… А флюгер на что?

– После вчерашнего футбола? – удивился Зануда. – Ни на что.

Сашка вздохнул, вспомнив вчерашний матч. И тот мяч, что летел, казалось, точно в девятку, а в итоге не попал даже в чистое небо. Помешал флюгер в виде поднявшего паруса фрегата, которым Сашин папа, отставной моряк-подводник, собственноручно украсил крышу. Флюгер уцелел, лишь немного испачкались паруса при падении в цветочную клумбу, но сломалась держащая ось.

Надо же, какое невезение! Лучше бы пострадали резные перила крыльца, или разбилось окно, наконец, но не флюгер – единственный элемент декора, который дом не в состоянии отремонтировать самостоятельно. Сейчас он лежал со спущенными парусами на нижней полке книжного стеллажа. Во втором ряду, загороженный огромным «Атласом мира» – вдруг не заметят! О разговоре с отцом на эту тему думать пока не хотелось.

– Так я и думал! – удовлетворенно кивнул Сашка. – В таком случае, избушка, избушка, возьми-ка ты курс на норд-вест.

– Не могу, – признался Зануда. – И не потому что не знаю, что такое норд-вест. Просто Сергей Владимирович просил, чтобы в ближайшие полчаса окна взрослой спальни выходили на несолнечную сторону.

«Спя-ат! – со смесью обиды и зависти подумал Сашка. – Подняли ребенка ни свет ни заря, а сами дрыхнут без задних ног! И где тут справедливость? Или спорт по утрам полезен только в девятилетнем возрасте?»

Однако, с отцовским приказом не поспоришь. Не хватит этого… – Сашка с трудом вспомнил мудреное слово, – «приоритета». Как всякий член семьи он, конечно, имел право голоса, но его право сильно уступало маминому, а отменить распоряжение отца они с мамой могли только совместными усилиями.

– Если хочешь, я могу включить искусственное проветривание, – предложил Зануда.

– Угу, а искусственный снегопад не организуешь?

Зануда не отреагировал. Встроенный в него блок распознавания речи позволял по интонации отличить команду от простого издевательства.

– Кстати о снегопаде, – как ни в чем не бывало продолжил он. – Тот же погодный сайт предупреждает…

– Замолкни! – четко, исчерпывающе и недвусмысленно скомандовал Сашка. Он подумал недолго, затем вкрадчиво продолжил: – Слушай, а нельзя ли как-нибудь, не отменяя папиного приказа, сделать так, чтобы окна моей комнаты тоже выходили на запад?

Компьютер покладисто молчал. Даже без слов он умудрялся оставаться поразительной Занудой.

– Ладно уж, отмолкни, – отменил Сашка предыдущую команду. – А теперь отвечай.

– Ты хочешь, чтобы окна выходили в ванную?

– Нет конечно! На улицу.

Зануда обдумывал ответ целую секунду.

– Можно, – сказал он наконец. – Но потребуется серьезная перепланировка. К тому же в результате нее доступ из взрослой спальни вовне будет временно затруднен. Я не могу пойти на это, не спросив разрешения у твоих родителей.

– Будить из-за такой ерунды старого морского волка? – с сарказмом спросил Сашка. – То-то он обрадуется! Хорошо, если сразу не загрызет.

«Вот здорово! – ликовал он про себя. – „Временно затруднено“ – это как раз то, что надо! Пусть потолкаются перед закрытой дверью, почувствуют, каково это – быть запертым в собственной комнате. Подводная лодка – она для всех подводная лодка!».

После недолгих пререканий Зануда сдался.

– Хорошо, – сказал он, – только держись за что-нибудь. Может немного трясти.

И обманул: не трясло ни капельки. Вся комната вместе с хозяином чуть качнулась и плавно двинулась куда-то в сторону.

Облокотившись о подоконник, Сашка с интересом следил, как сменяется пейзаж за окном. Как уезжают в сторону врытые в землю качели, заходит за угол дома Солнце, и как перекашивается от изумления лицо соседа Матвея Ильича, вышедшего с утра пораньше поковыряться в грядке на манер весеннего грача…

Приятный освежающий ветерок подул в окно, затрепетал в занавеске. Солнце осталось на востоке и Сашка пришел к мысли, что было бы неплохо еще полчасика поспать. Или хотя бы подремать. Только вот на чем? Кровать-то до вечера на стоянке в теплом доке… Ох уж эта мебель: появляется, когда нужна, и исчезает, когда особенно нужна! Впрочем…

Он подавил зевок и сказал как можно безразличнее:

– Стол!

– Что стол?

Ну не Зануда ли?

– Накрой! – огрызнулся Сашка. – Что непонятного? Я хочу мой письменный стол!

– Зачем? – спросил ставший вдруг подозрительным Зануда.

– Уроки повторить! – буркнул Сашка. И добавил для убедительности: – Математику.

– А что задали?

– Тебе-то какая разница? Простые числа.

– Простые? Это какие же?

– Ну, один, два, три…

– И четыре?

– Нет. Четыре не простое, потому что делится пополам. В смысле, на двоих.