Страна василисков

Командира "Гваэчжу Грин" звали Армистед -- по крайней мере, так говорила надпись на груди её комбинезона. Она сидела за столом, занимавшим большую половину каюты, погрузившись в окружающие её волюметрические экраны -- точь-в-точь, подумал я, как убитую Вишневецкую. Но экраны рассеялись, один за другим, и Армистед перевела взгляд на нас.

- Господа полицейские. - вежливо проговорила она на безукоризненно нейтральном французском. Ни следа акцента. - Чем я обязана вашему визиту?

Командир была селениткой. Это совершенно неудивительно: селенитов в ЛЛА элементарно больше, чем всех лагранжистов вместе взятых. Она подалась вперед в кресле, сложив длинные руки на столе. Чёрные глаза смотрели на нас с вызовом. Луна-Лагранж -- великая держава, пусть и растерявшая за годы немалую долю своего величия, и это находит своё отражение.

- Инспектор Штайнер, Национальная полиция. - представился я. Брови Армистед чуть приподнялись, прежде чем её лицо снова приобрело беспристрастное выражение. - Я провожу расследование, и хотел бы задать вам несколько вопросов.

- Вопросов. - повторила Армистед и перевела взгляд на Еремеева. - А вы, господин..?

- Инспектор Еремеев, Транспортная полиция. Я сопровождаю инспектора Штайнера.

- О. - только и сказала селенитка. Я даже не стал её винить: сатурнианский мужчина-полицейский -- это уже достаточно необычно, а два сатурнианских мужчины-полицейских -- необычно вдвойне. - Что ж, задавайте свои вопросы, инспектор Штайнер.

- Спасибо. - ответил я и встряхнул левой рукой. Линза послушно выпала в подставленную ладонь.

- Госпожа Армистед, - начал я, - ваш корабль прибыл на Титан-Орбитальный вчера, в, - я сверился с записями, - 19:22 по местному времени?

- Именно так. - слегка наклонила голову она.

- Вы заметили какие-нибудь странности в поведении диспетчера при заходе на стыковку?

- Никаких. - ответила Армистед после недолгой паузы. - Связь проходила штатно.

- Диспетчер давала вам какие-то конкретные указания, к какому из узлов заходить на стыковку?

- Разумеется. Она приказала нам стыковаться к этому узлу. Мы так и поступили. Учитывая, что терминал был пуст, у нас не было причин жаловаться.

- Терминал был пуст? - уточнил я и скосил глаза на записи: так и есть, сразу после начала дежурства и до 19:22 не было зарегистрировано ни одного корабля. Ни прибытия, ни отбытия. Но что-то казалось мне странным.

- Мы не заметили других кораблей у терминала. - снисходительно пояснила Армистед.

- Других грузовиков? - вновь уточнил я. Селенитка кивнула:

- Разумеется. Кораблям других классов нету повода стыковаться у узлов, рассчитанных на прыжковые грузовики. Я не права, инспектор?

Она была права, подумал я. Действительно, кому придёт в голову стыковаться к терминалу, принимающему полукилометровые грузовые корабли?

Точно так же, как никому не придёт в голову убивать обыкновенную диспетчера Портовой Администрации прямо на рабочем месте, не оставив при этом за собой следов. Действительно, зачем?

Что могло случиться?

- Вы правы, - вслух ответил я, - но отсутствие поводов не означает отсутствия возможности. Вы уверены, что ничего не видели... скажем, у четвертого узла терминала?

Армистед удивлённо уставилась на меня. Её глаза вдруг остекленели на несколько секунд; затем селенитка несколько раз моргнула и покачала головой:

- К сожалению, - медленно проговорила она, - мы не располагаем такими данными. Мы специально не приглядывались к терминалам, господин инспектор. При сближении для стыковки меня интересовало только наличие у терминала других грузовиков. Их не было. Кроме того, диспетчер направила нас к другому узлу, и у меня не было причин возражать. Окончательное решение по стыковке всегда остается за диспетчером.

Я непроизвольно вздрогнул от её слов. То же самое мне говорили и другие командиры -- и Федорчук, и Гучетич. Окончательное решение принимает диспетчер. И если диспетчер хочет скрыть что-то, относящееся к четвертому узлу, то никто не сможет ей помешать.

А значит, Вишневецкая что-то скрывала. Это что-то её и убило.

Но что?

- Вы раньше посещали Титан-Орбитальный? - спросил я вместо ответа. Армистед снова недоумённо моргнула: видимо, я сбил её с толку.

- Несколько раз. - ответила она. - Раза три за этот год. Всего, наверное, раз двенадцать. Я на "Гваэчжу Грине" уже пятый год.

- Надолго задерживаетесь на этот раз?

- Собираемся отбывать завтра. - пожала худыми плечами селенитка. Плечи у неё были широкие, и с её худобой они делали её похожей на вешалку. - Отбыли бы и сегодня, но этот пропускной режим спутал нам все карты. У нас график. - последние слова она произнесла так, будто бы выбивалась из графика исключительно по моей вине. В чём-то она была права.

- У вас насыщенный график?

- И два дня из него мы уже потеряли при заходе на Землю. - кивнула Армистед. - Редкоземельные элементы. В некоторых системах их не так-то и много. - она нахмурилась. Мысль о Земле не особо радовала её... да и меня, положа руку на сердце, тоже.

Земля обезлюдела. После Второй Солнечной войны и краха Земной Империи, вздумавшей поквитаться со всеми космоноидами за многочисленные нанесённые ей обиды, родина человечества лежала в руинах. Титаническими усилиями союзники сумели расселить по сибирским мирам на окраинах космоса полмиллиарда землян: после орбитальных бомбардировок и разрушенной за столетия биосферы Земля была совершенно непригодна для жизни.

На Земле было примерно два миллиона человек. Учитывая, что большинство из них было родом с Луны-Лагранжа, никого из них нельзя было назвать землянами. На Земле добывали ресурсы -- те же редкоземельные элементы, которые сложнее было достать на других планетах или в космосе. Оттуда привозили артефакты, присыпанные пеплом и пылью безделушки, усеивавшие руины городов -- вечная статья контрабанды, и не только в Гегемонии. Туда приезжали туристы и паломники -- полюбоваться на развалины и места боевой славы, если, конечно, позволяли сверхбури. Государства Солнечного Альянса использовали Землю в качестве огромного военного полигона.

Но Земля была мертва. Учитывая, какие преступления вершили земляне под бело-голубыми знамёнами Империи, это было только к лучшему.

- Я... понял вас. - пробормотал я и кивнул. - Благодарю вас за сотрудничество, госпожа Армистед. Надеюсь, вас не задержат дольше необходимого, но в случае необходимости нам может вновь понадобиться ваша помощь.

- Пожалуйста. - кивнула в ответ Армистед. Она помедлила секунду. - И смею надеяться, что она вам больше не понадобится.

***

- И вот он, - произнёс Еремеев, - узел номер четыре.

Смотреть здесь было не на что. Табло над проёмом шлюза горело красным; сам люк был прочно закрыт. Снаружи, судя по индикатору, был вакуум. Ставни обзорных иллюминаторов были опущены.

- Их можно как-нибудь открыть? - спросил я, подходя ближе к иллюминатору. В стекле, закрытом ставней, на меня уставилось моё отражение.

- Изнутри? - спросил Еремеев. - Нет. Во всяком случае, не отсюда. А что?