Страница 8 из 22
- Рита, - задушевно произнес лорд Лукас, пользуясь дедовыми наработками, - если не приедешь, тебя свяжут и доставят сюда. И никакой практики. С утра в субботу чтобы была у матери.
Он одобрительно послушал, как сестрица ругается, и положил трубку.
И вот сейчас предстояло спускаться и заседать за обедом в роли главы семейства.
- Мне нужно принять душ и переодеться, Доулсон. - Люк небрежно затушил сигарету, снял рубашку и под укоризненным взглядом секретаря бросил ее на кровать. - Сообщите, что я буду через двадцать минут.
Но перед тем как направиться в ванную, лорд Лукас Дармоншир подошел к окну и некоторое время задумчиво смотрел на покачивающиеся от ветра черные ветви деревьев. И потом, стоя под горячими струями душа, он нет-нет да и поглядывал в высокое зеркало на противоположной стене. Что за ерунда с ним творится? Помимо того, что он счастлив, как щенок, конечно.
Из парашютного клуба он просто заставил себя уйти, хотя так изначально и планировал поступить. Но вцепившаяся в него в воздухе испуганная Марина, ее сухие и горячие губы, ее огромные синие глаза, потемневшие от страсти и адреналина, и собственное удовольствие, подкрепленное опасностью и возбуждением, были достаточным искушением, чтобы забыть о чести аристократа и данном слове. Которые он, надо сказать, с легкостью попирал при работе на Тандаджи.
Люк честно собирался выдержать назначенные ему два месяца. Но накануне была встреча с Ангелиной Рудлог, которая явилась в замок в Дармоншире телепортом для участия в очередном публичном мероприятии. Невозмутимая, безупречная, красивая. В бежевом зимнем пальто с высоким воротником и широким поясом на тонкой талии, в сапожках на каблуках, делавших ее еще тоньше. Держалась она очень уверенно.
Уже прошли в прессе сюжеты о ситуации в Бермонте, но как Люк ни вглядывался в невесту — ни следа тревоги или расстройства на ее лице он не обнаружил. Чувства скрывать она умела не хуже его самого.
- Сколько точно времени займет мероприятие? - ровно спросила принцесса, когда с приветствиями было закончено. - У меня еще дела.
- Три часа, не больше, - отозвался Люк. - Нас ждет машина, ваше высочество.
Она кивнула, подала ему руку и с легкостью спустилась по широкой лестнице замка Вейн к выходу.
- У вас прекрасный замок, - автомобиль уже развернулся и мягко двинулся по дороге, а Ангелина смотрела в окно, оценивая заснеженные владения нынешнего Дармоншира. - Когда он построен?
Светская болтовня им обоим давалась легко.
- В нынешний вид приведен около трехсот лет назад, Ангелина. Изначально был куда меньше, без башен. Могу провести вам экскурсию, если хотите, - любезно предложил Люк.
- Не думаю, что в этом есть нужда, - суховато ответила принцесса.
Кембритч усмехнулся. Естественно, он и не думал, что она согласится. Да и что он ей может показать? Что он вообще тут знает? Площадки башен, с которых он в детстве гонял наглых голубей и смотрел на море? Крышу, по которой он лазил так, что мать чуть в обморок не падала? Подвалы, в которые пытался спуститься, надеясь обнаружить тайный ход — но дед так и не показал его (кстати, надо поднять план замка и найти все-таки, куда он ведет). Или скучнейшую галерею Дармонширов, где были собраны, кроме портретов семьи, произведения известнейших мастеров?
Увы, живописи Люк не понимал. Зато любил местную библиотеку — очень старую, уютную — в ней в раннем детстве дед читал ему книги о приключениях. Наверное, только тогда Люк мог усидеть на месте — слушая выразительный голос старика. К сожалению, это бывало нечасто. Зато сохранилось дедово кресло, такое широкое, что они помещались в нем вдвоем, и даже плед, в который кутались зимой.
По словам старого герцога, в высоких шкафах можно было обнаружить экземпляры еще рукописных книг, которых и в королевской библиотеке найти было невозможно. Да, дед гордился своим замком и своей землей. И правил ею крепко. Не то что он, Люк.
Или можно было бы отвезти Ангелину на старую систему фортификаций, дугой обхватывающую герцогство со стороны Инляндии. Укрепления и форты остались с того времени, когда Дармонширы взяли себе слишком много воли, и монарх пошел войною призывать вассала к порядку. Закончилось все полугодовой осадой — дальше фортов войска не прошли — и, ко всеобщему удивлению, женитьбой овдовевшего к тому времени короля на наследнице замка Вейн. В детстве Люк облазил их все — и не раз солдаты гарнизонов, к которым были прикреплены форты, возвращали его обратно в замок. Но разве это будет интересно женщине, в жилах которой течет лед?
Люк еще раз посмотрел на профиль старшей Рудлог. Нет, все же чувствуется напряжение. Смотрит вперед, в одну точку, руки лежат спокойно. Чересчур спокойно.
- Сочувствую вашей утрате, - сказал Люк с некоторой неловкостью. Принцесса изумленно повернулась к нему. Глаза ее были ледяными, как и тон.
- Не нужно об этом, Лукас.
- Как ваша семья? - спросил он, подавляя желание заткнуться.
«Как Марина?» - хотел спросить он.
- Нам тяжело, - спокойно ответила она. Снова с холодком взглянула на него. - Вы хотите спросить о ком-то конкретном?
- Да, Ангелина.
Она помолчала, и когда Люк уже думал, что не ответит, заговорила:
- Марине всегда труднее нас всех. Она очень ранима. И впечатлительна. И я очень рассчитываю, - добавила она, - что эта информация не приведет вас к решению еще больше раскачать ее эмоциональное состояние. И вы не расстроите меня.
Он усмехнулся — иногда в тоне невесты прорезывались железные ноты наставников из кадетской школы. Только выражения у тех были подоходчивее.
- Вам не в чем меня упрекнуть, Ангелина, - он легко выдержал ее взгляд.
- Я знаю, - отозвалась она, отворачиваясь. - И, признаться, удивлена. Не думала, что вы ограничитесь цветами. И обойдетесь без публичных скандалов в Инляндии.
«Тандаджи, сукин сын, работает блестяще».
Ему удалось удержать спокойное выражение лица. Знала бы она, чем он занимался всю эту неделю.
За неполный месяц регулярных встреч и выходов на публику Люк привык развлекаться, наблюдая за спутницей и пытаясь прочитать ее реакции, а то и провоцируя на отклик — очень аккуратно, из чистого любопытства. И все же начал замечать отголоски эмоций в мимике и жестах.
Чуть дрогнувшие ресницы при чрезмерно смелом вопросе от какого-то писаки. Тень недовольства во взгляде, когда проводишь большим пальцем по тонкому запястью. Предупреждающе напрягающиеся плечи, когда слишком сокращаешь дистанцию. Легкая улыбка в ответ на шутливый тон. Интересно, она вообще когда-нибудь смеялась от души, не оглядываясь на окружающих? Увлеченность и даже горячность — по сравнению с ее обычной холодностью, конечно, — при обсуждении политики. Теплел ее взгляд, только когда речь заходила о семье.
Тем не менее им всегда было о чем поговорить, и он находил в этом удовольствие, как и в том, что его сопровождает красивая женщина. Или он сопровождает ее. Неважно.
Наблюдал Люк и как легко меняется она при общении с разными людьми — от любезной с чиновниками и аристократами, сухой, почти высокомерной с журналистами и до внимательной и отзывчивой, пусть и без сердечности, с обычными гражданами.
Чем дальше, тем больше видел он и схожие с Мариной черты в лице старшей Рудлог, в ее жестах. Наклон головы, особенно когда недовольна чем-то. Линия губ — он иногда откровенно засматривался на них. Ровные плечи и манера выпрямляться, если ей что-то не нравилось или нужно было сосредоточиться.
Сегодня же, после неожиданных откровений Ангелины, вся эта схожесть стала еще очевиднее — и невыносимо захотелось хотя бы услышать оригинал. Люк честно продержался до вечера. И набрал-таки Марину.
Несколько скинутых звонков и отключенный телефон разбили в прах всю его выдержку. И захоти она, не смогла бы найти лучшего способа разжечь в нем азарт.