Страница 6 из 14
Жить с Баки оказалось гораздо забавнее, чем Капитан мог предположить, правда, учить его пришлось всему и с нуля: пояснять, что можно, а что нельзя, успевать предупредить, кто враг, а кто друг, до того, как Баки ринется атаковать внезапно явившегося гостя, ухаживать, заботиться, совсем как за ребенком.
Подлечивать старые раны, приручать, доказывая, что Стив не враг, что он не причинит боли, не обидит.
Но Баки в ответ воздавал теплом в ничуть не меньшем объеме, чем дарил ему Стив: встречал Роджерса, возвращающегося с задания, стоя на пороге квартиры, лишь изредка позволяя себе остаться на диване, словно зная, что такой вариант приветствия тоже вполне себе прекрасен, потому что в такие моменты Стив плюхался на диван, притягивая Баки к себе и обнимая так крепко, словно расстались они не утром, а, по крайней мере, год назад.
Он любил наблюдать, как Роджерс убирает квартиру, скорее, мешаясь, а не помогая в процессе. Почти всегда составлял компанию на ужин, правда, не всегда успевал на общий завтрак - на правах раненого спал до последнего. И искренне полюбил самого Роджерса. И теперь был поистине счастлив тому, что когда-то, еще не зная Капитана, все же решился довериться нашедшему его на улице Стиву, решился пойти за ним следом - и не прогадал, попав в надежные руки, не обижающие и не причиняющие ему боли.
Единственное, чего он не понимал, так это грусти, с которой Роджерс звал его по имени. Не понимал и чувствовал себя виноватым, даже не зная за что. Тихо подходил, заглядывал в глаза, пытаясь понять, что гложет этого человека, но ответа в чужом взгляде не находил, а даже если бы тот и прятался в глубине синих глаз Роджерса, Баки все равно не смог бы понять его правильно. Все, что он знал, это то, что он готов умереть, если потребуется, защищая Стива, и этого ему было более чем достаточно. Хотя нужна ли вообще суперсолдату его защита, он тоже не был уверен.
Поэтому в минуты, когда Кэп грустил, а Баки не мог ничем ему помочь, он предпочитал молча уходить в угол, возвращаясь обратно с тарелкой для метания и кладя ее на колени Роджерсу. Баки не был уверен, что фризби для собак действительно может развеселить человека так, как его самого, но ему нравилось видеть то, как расплывались человеческие губы в улыбке, когда взгляд Стива, затуманенный непонятной для пса болью, падал на блестящий диск с красной звездой по центру - и тотчас же становился светлее.
========== Дома ==========
- На что это было похоже? - интересуется Стив, пытаясь убрать из голоса волнение. Это просто вопрос, ради факта. Просто вопрос.
Барнс смотрит перед собой с полминуты, а затем переводит тяжелый взгляд на Роджерса:
- На то, как когда мне оторвало руку. Тебя просто выдрали из меня: быстро, резко. Залепили наспех пустотой. И все эти годы оно болело, простреливало фантомно, а источника или причину найти я не мог. Но как бы мне ни стирали память, оно, - Солдат касается кончиками пальцем грудной клетки, - никогда тебя не забывало. Просто не могло найти. А теперь, - он запинается, подбирая слова, - я словно домой вернулся.
И тогда Роджерс дергается к нему, крепко прижимая и целуя в макушку, как сына, заставившего родителей волноваться своим долгим отсутствием.
- Так что, позволишь мне остаться здесь жить? - спрашивает Джеймс шутливо, хотя Стив чувствует, как напряглось его тело в ожидании ответа. Но руки не сбрасывает, хотя прежде реагировал на любые прикосновения крайне болезненно и агрессивно, и это уже значит многое.
- Мог бы и не спрашивать, - тихо произносит Роджерс, оглядывая собственную квартиру долгим взглядом, как будто видит впервые. Прежде обычное жилище, где он только спал и коротал вечера за просмотром старых фильмов, наконец обрело тепло.
Стало домом.
- Жест вежливости, - улыбается Барнс, поднимаясь с дивана. - А теперь серьезно: раз я тут уже не гость, то по старшинству мне положена хозяйская спальня и самое удобное кресло.
- Эй, но это моя квартира, - пытается протестовать Роджерс, но Баки обрывает его веселым и таким родным:
- Хочешь поспорить, хлюпик? - и смотрит светло и ясно, без прежней затаенной боли во взгляде.
И наконец окончательно становится похож на себя прежнего.
========== Самые близкие люди ==========
- Что за хуйня здесь происходит? - роняет челюсть на пол Сэм, замерев в дверях комнаты.
Звук его голоса моментально подрывает сплетающихся в объятиях мужчин на диване отскочить друг от друга, притом Барнс почему-то выглядит на удивление спокойным для застуканных на месте преступления, а вот по лицу Роджерса заметны такое смущение и паника, что Уилсону даже становится стыдно за свой изумленный вопль.
Но он волновался, поэтому позволил себе ворваться вот так без предупреждения. Когда дверь в квартиру Капитана Америка распахнута, а сама квартира выглядит, как если бы здесь пробежал табун лошадей, ты, разумеется, ожидаешь худшего. Ожидаешь всего, чего угодно.
Но никак не двух трахающихся друзей.
- Сэм, выйди, - просит Стив, шаря вслепую по спинке дивана, куда забросил майку.
- Ок, Кэп, жду в гостиной, - на самом деле Соколу хочется свалить куда подальше, а не в гостиную, но он решает, что стоит, пожалуй, остаться, чтобы послушать конфешн Капитана-Гея, так удачно скрывавшего свои наклонности все время их знакомства.
Знал бы Сэм раньше…
Уилсон раздраженно пинает валяющиеся по пути вещи, сетуя, что не понял сразу. Что упустил. А теперь пойди отними Стива у его старого боевого товарища. Тот разве ж отдаст?
Седина в бороду, бес в ребро - идеальное описание увиденного, если знаешь контекст, думает Сокол. Или они встречались и до войны? Но Уилсон отметает эту идею: не выглядят они как старая и сформировавшаяся пара, слишком дергано ведет себя Роджерс, слишком отчужденно Барнс.
Когда в гостиной наконец появляется Стив, Уилсон старается на него не смотреть: как бы Капитан ни приглаживал волосы, как бы ни одергивал майку - то, чем он занимался, вполне четко прослеживается по сбитому дыханию, по вспухшим от поцелуев губам, по красным отметинам на шее, и все это дико будоражит ум, но больше тело. Уилсон едва не скрипит зубами от ненависти к Зимнему, который явился из прошлого и отнял у Кэпа возможное настоящее с ним, с Соколом.
- Мне нужно объяснять? - Стив не решается юлить: с Сэмом они составляют отличную боевую двойку, поэтому секреты, которые могут ухудшить отношения между ними, как напарниками, здесь неуместны. Баки не взяли в новообразованный ЩИТ: ни один здравомыслящий человек не подпустил бы к работе прежнее оружие “Гидры”.
- Было бы неплохо, - пожимает плечами Сэм. Не то чтобы он хотел знать все подробности, нет, но ряд фактов не помешал бы. Но Стив молчит, не приступая к объяснениям, поэтому Уилсону приходится тормошить его вопросами:
- Вы были вместе до войны?
- Да, - краснеет Роджерс, потирая шею и отводя взгляд.
- И теперь решили тряхнуть стариной на столетний юбилей? - по привычке шутит Сокол, но на деле ему не до смеха.
- Что-то вроде этого. Баки… - Роджерс осторожно, как никогда, подбирает слова, - не все помнит. Мне многое приходится ему рассказывать.
- Он не помнит, что вы были вместе? - Уилсон думает, что даже если бы его память отшибало тысячи раз, любимого человека он бы все равно вспомнил - на каком-то интуитивном уровне. Но, видимо, обнуление действительно сказалось на Солдате слишком серьезно, раз тот ведет себя как сторонний наблюдатель.
Как раз в эту минуту “сторонний наблюдатель” тоже заходит в комнату, оглядывая их обоих равнодушным взглядом и проходя к кухонной зоне.
- Молоко закончилось, - сообщает он, заглядывая в холодильник, и Стив моментально отвлекается от Сэма, словно за соломинку, хватаясь за необходимость срочно пойти в магазин.
- Я быстро, - говорит он Уилсону и, схватив висящую на стуле куртку, быстро выходит из квартиры.
- Не понимаю, почему он паникует так сильно, - внезапно произносит Солдат, и Сэм заинтересованно смотрит на него, как на волшебную зверушку - Барнс в целом редко разговаривал, а чтобы таким длинным предложением, так вообще на веку Сэма ни разу.