Страница 29 из 58
Шаан был мастером лювейры, куда лучше Командира, знавшего только базовые движения.
Но Командир и не планировал сейчас учинять тут лювейру.
Геннеорг демонстративно кашлянул, и не менее вызывающе щелкнул затвором пистолета-пулемета, но Командир отрицательно качнул подбородком, не останавливаясь и заходя Обезьяну по дуге во фланг. По сравнению с массивным шааном он казался щуплым, низкорослым и совсем не опасным... На взгляд дилетанта, ни одного из которых поблизости не случилось.
- Хочешь выяснить отношения, Мбавну? - ухмыльнулся толстыми губами Обезьян, - Хочешь меня проучить? Сайтан, кажется, я тоже не против, чтобы ты попытал...
Договорить он не успел, как и выхватить оружие. Командир ударил один раз, так быстро, как внезапный ураган ломает сухое дерево посреди саванны, - никто, кроме Геннеорга, и не успел уловить зрительно тот момент, когда он без изготовки нанес сокрушительный удар открытой ладонью, снизу вверх. "Харамата ха дзаиди", "монах прибил муху, мешавшую молитве"... Очень громко клацнула челюсть, Обезьян издал булькающий звук, и комом рухнул на спину, придавив тяжестью тела отведенную назад руку. Орк сильным рывком перевернул бесчувственного шаана, выдернул кривой тесак из ножен и заткнул себе за пояс.
- Добить, Командир? - негромко спросил он, довольно рыкнув из глубины горла. Глаза Обезьяна закатились, он прикусил язык и кровь струйкой стекала вместе со слюной из полуоткрытого рта. А резкий запах недвусмысленно указывал, что вдобавок он еще и обделался. Не со страху, конечно, непроизвольно, не так уж и редко случается. Объедаться не надо было, особенно если желудок успел отвыкнуть от жирного...
- Нет. Нельзя, к сожалению, пока. Сложи его на бок, чтоб слюной не захлебнулся. Пусть полежит, через полчаса должен придти в себя. Как очухается, дай ему воды. Больше мы с ним трудностей иметь не будем. Уж я его знаю. Омела, встать и привести себя в порядок. Полчаса на отдых, потом сменишь Граба на дежурстве. Геннеорг, я подежурю вместо тебя... Омела, встать, кому сказано!
Командир с секунду постоял над сжавшейся возле пня девочкой, затем поймал осуждающий взгляд Геннеорга. Нагнулся, осторожно помог Омеле встать, погладил её по растрепанным волосам, испачканным хвоей и листвяной трухой. И неловко обнял, когда она прижалась мокрым лицом к его груди и от всхлипов перешла к рыданиям...
- Не горюй, доченька, - мягко проворчал Геннеорг, оттаскивая Обезьяна за ноги в сторону, - А на следующий раз запомни, для чего тебе на попу такой хороший ножик привесили...
Остаток ночи Командир провел на посту, вглядываясь в темноту, и время от времени поднося к глазам бинокль с электрической подсветкой дальномерной шкалы. Сосредоточенность не мешала ему думать, а мысли бывалого бойца сейчас занимали слова Обезьяна, о каком-то особом задании Руководства.
Конечно, Обезьян мог и набрехать. Он и так старался всячески доказать свою важность, независимость, и в штаны Омеле полез, конечно, не из одной лишь похоти, а утверждая авторитет на свой невзыскательный манер. Но некое рациональное зерно в его словах просматривалось....
У Командира тоже стояла своя задача, и он готовился на полигоне, расположенном на полях частного поместья в Хосрое, ко вполне конкретным вещам. К штурму трех объектов, - "Кувшина", "Скважины" и "Сена". Саллах выделил ему "Кувшин", и Командир его отлично отработал. Обезьян на базе готовился к "Искре". Готовился хорошо, - Командир сам видел, - и отработал тоже очень хорошо. Но вот ведь, Обезьян решил начать раньше срока, обозначенного генеральным планом, как бы по случайному стечению обстоятельств ... "Как бы", вот именно. Вместо того, чтобы атаковать объект в выходной, когда там кроме охраны никого и нет, он напал на него в обед рабочего дня, из-за чего гибнет прорва гражданского народу. А сама акция (из беспроигрышного варианта!) превращается в подобие циркового трюка по степени риска. Мотивирует он это тем, что ему уж так кстати попалась водовозная машина, грех было упускать случай... Допустим. Полная чушь (в выходной никакая водовозка и не понадобилась бы), но допустим... У группы освободилось еще пять дней до эвакуации. Что делает пять дней Обезьян? Сидит тихо и ведет разведку? Выходит на связь с координатором?
Как же, держи карман шире.
Обезьян нападает на какой-то паршивый хутор. Там опять убивает много гражданских, и некоторое число военных, - обычных гражданских и обычных военных, никакого стратегического значения не имеющих и, в принципе, безобидных людей. Сам Обезьян даже не придумывает для этих убийств мотивации, - захотелось поиметь особо аппетитных девок, да и все. Хреновое объяснение, однако, что дальше делает Обезьян, когда до эвакуации всего ничего? Идет на связь с кем-нибудь из других групп? Выходит на резервные цели, - а их по Провинции раскидано не один десяток?
Нет. Он ищет очередных жертв для легкого убийства и насилия. Без труда находит. Убивает, насилует и пускает огонь. Тут ему, правда, не вполне везет, натыкается на расторопных егерей, и в итоге теряет группу. Но этот и факт Обезьяна ничуть не расстраивает. Он идет дальше. И снова по всему своему пути насилует и убивает в свое обезьянье удовольствие.
Ну, и какое спецзадание мог выполнять Обезьян, действуя подобным образом?!
Руководство не из дураков набрано. Там должны понимать, что даже с точки зрения нынешних наших союзников, - дунландских сепаратистов всего политического спектра, и шаанских левых радикалов, подобная "тактика" массовых убийств и изнасилований покажется неприемлемой. Своими действиями Обезьян дал нордлингам в руки могучий козырь, - и все операции всех групп теперь квалифицируются просто как террор. Кабы еще, не как "разбой". Независимо от того, были ли они нацелены на мирное население, или на военную инфраструктуру... И хайлэндеры, и шааны в своих действиях часто переступали эту грань. Но их руководство, хотя бы формально, и по мере возможности, - силком, отделяло "борьбу за свободу" от открытого зверства по собственному желанию. "Случайные жертвы" среди гражданских или семей военных всегда считались именно таковыми, это во-первых, во-вторых, - отчасти оправдывались теми контрмерами, которые принимали нордлинги против инсургентов, - зачастую, также сильно перегибая палку.
Нордлинги - не ангелы. В каждой операции по поиску и уничтожению мятежников они выжигали иные мирные деревни пирогелем, без предупреждения сметали их артиллерийским огнем и, в особых случаях, даже расстреливали всех жителей мужеска полу с пятнадцати лет включительно. Практически каждый раз солдаты по собственному почину втихую ловили девок из числа гражданских. Концов-то не сыщешь. К тому же, мятежные провинции были пронизаны шпионскими сетями, и вместе с действительными предателями обе стороны часто "выявляли" и ни в чем не виноватых. Инсургенты оным без затей выпускали кишки, а нордлинги - гирляндами развешивали вдоль дорог и на деревьях, и не всегда за шею...
Но никто и никогда не считал, что в ответ можно вот так беззастенчиво резать, насиловать и расстреливать всех подряд в мирных поселениях противника. Это противоречило самому духу борьбы. "Войну на уничтожение" с нордлингами никому из инсургентов не выиграть, это, хвала Всевышнему, все осознавали. Изнасилования просто как таковые вызовут осуждение у истово верующих шаанов, и тем более, у патриархальных дунландских клановых старейшин. Тем паче гибель детей! Собственно, именно за похожие "инициативы" (разве что масштабом пошире) в свое время Обезьяна поперли с поста командира "отдельного батальона 1-го Полка мехаристов Корпуса Низама провинции Ван-Гху", и лишили мукаадамских погон. Иначе говоря, даже в совершенно официально карательном (!) батальоне Обезьян умудрился настолько покоробить начальство своими художествами, что, люди знавшие его по тогдашней службе, выражали изумление по поводу того, что для такого человека еще и нашлась какая-то казенная работа. Офицеры искренне полагали, что мудрее всего было бы поскорее укоротить неудавшегося мукаадама на голову, ибо тот с ней решительно отказывался дружить... Всевышний, да если Руководству придется раскрывать карты и отчитываться, само наличие в отборном командном составе ударных групп личности вроде Аль-Агди крайне сложно будет объяснить. Кому бы то ни было. Даже ярым радикалам. Даже полнейшим ушлепкам из числа муаддинов, полагающим всех "неверных" нелюдями. Ведь он своими действиями, если подумать, совершенно похерил весь моральный эффект от акций! Психологический тип шаана не давал поводов заблуждаться относительно того, как он себя поведет. Заметим на полях, что Обезьян жив и здоров, хоть и потерял группу. А те, кто выполнял серьезные задания, - Саллах, Муртази, М`Тойнби, - либо уже мертвы, либо скоро погибнут. Причем никто, кроме Командира, целей по сути и не достиг. И Командир бы своей не достиг, кабы был чуть менее хорош и он сам, и его группа. На "Кувшине" его чуть-чуть не сцапали, надо отдать врагу должное. А Обезьяну, - все как с гуся вода. Вроде бы как - хорошо отработал, всем, мерзавец, доволен. А значит...