Травматология духовной жизни

Мудрец вдумчиво относится ко всему, что видит и слышит, так как во всем есть подсказка от Бога, как ему улучшить своё духовное развитие. Вначале, когда я только начал читать лекции, люди часто говорили, что мне, лбу здоровому, работать надо. Я не мог понять, почему мне это говорят, и очень злился на этих людей, думал, что они просто нехорошие люди. Но когда я увидел в чём дело — понял, что не работал над лекциями как следует, думая, что можно просто рассказывать без подготовки одно и то же, то осознал, что эти люди правильно говорят. И начал действительно по-настоящему работать над материалом. И как только я начал работать, мне сразу же перестали говорить эти слова, на которые я раньше обижался.

Культура, хотя и имеет непосредственную близость с материей, учит человека пользоваться своими качествами характера для изменения своей судьбы. Один мудрец сказал, что счастливый человек — это тот, кто даже не задумывается о своей судьбе. Да, правила культуры помогают подняться над грубым материализмом и увидеть, как правильные усилия способны менять качество нашей жизни. Сознание выше материи, поэтому даже с помощью культуры можно научиться так менять своё сознание, чтобы и материя меняла своё качество на более позитивное. Это материалист думает, что материя первична, мы же верим, что первично сознание, а потому должны научиться его изменять.

Мы имеем пограничную природу, а это значит, что можем понимать как мир материальный, так и мир духовный. Именно эта особенность и позволяет нам одухотворять материю, задействовать её в служении Богу, но если мы отказываемся от материи, отвергаем её и проклинаем, то как мы справимся с этой задачей? Находясь в материальном мире, мы пытаемся делать вид, что не имеем к нему никакого отношения. Да, материя причиняет нам много проблем, она несёт в себе иллюзию, но это не значит, что нас ничего больше в этом мире не касается. Это не значит, что мы теперь ни за что не отвечаем. Наоборот, теперь ответственность за все, что находится вокруг нас, ложится и на наши плечи тоже, и мы должны преподнести Бога так, чтобы материя стала частью духовной реальности.

Культура не может сразу поменять ход наших мыслей, и не в этом её задача. Но сила культуры в том, что она может поменять наши мечты. А качество сознания в основном зависит не от того, какие в нём возникают мысли, а от того, какие в нём живут мечты. О чём мы мечтаем — таково и наше сознание. А прилетающие и улетающие мысли — это просто соринки сознания, от которых не так-то просто избавиться. Мысли — это комары, а мечты — слоны. Не уважая культуру, мы начинаем слишком много беспокоиться о комарах, забывая, что внутри нашей головы бегает целое стадо бешеных слонов.

Мы слишком далеко отошли от мира, и теперь мир не может нас понять. Мы хотим передать послание Шри Чайтаньи, но забыли язык окружающих, и за это мы должны попросить у всех прощения. Мы называем людей падшим и невежественным, но сами не можем с ними поговорить на одном языке. Это всё равно, что считать людей, говорящих на другом языке, тупыми. Если я не слышу человека, а человек не слышит меня, может, я слишком далеко от него отошёл?

Один святой говорил: «Если увидишь начинающего верующего, возносящегося на небо, схвати его за ноги и сбрось на землю, потому, что чем выше он взлетит, тем больнее он ударится, когда упадет». Гордость не даёт нам говорить с людьми на одном языке, мы говорим на языке полубогов — божественном санскрите, но беда в том, что нас почему-то мало кто понимает. Да, мы стали хорошими учеными, но совсем непонятными проповедниками.

Один из писателей древности сказал: «Надо уметь оставить Бога ради Бога», то есть оставить на время молитву, оставить на время духовную практику ради того, чтобы послужить ближнему. Другой святой говорит: «Если ты находишься в молитве и услышишь, что твой сосед по келье просит чашу воды, оставь твою молитву и дай ему воду, потому что молитва — твоё частное дело, а эта чаша воды — дело Божественное». Так, однажды я вышел ночью на вокзале в одном городе и понял, что меня не встретили, я позвонил в храм, а там мне сказали, что водитель не прочитал джапу, и пока её не прочитает, за нами на вокзал не поедет...

Мы не можем понятно поговорить с простыми людьми, но и с верующими других традиций у нас тоже не так много взаимопонимания. Духовный опыт бывает различного порядка, но он всегда интересен тому, кто сам испытал подобное. Да, он может быть другим, он может быть не очень понятным, но он может быть и вполне реален. Ещё Гоголь говорил: «Поверьте, что Бог недаром повелел каждому быть на том месте, на котором он теперь стоит. Нужно только хорошо осмотреться вокруг себя».

Греческое слово «теос» — Бог — имеет два корня. Один корень говорит о Нем как о Творце, а другой корень как бы направляет мысль на то, что это Тот, перед которым поклоняются. И немецкое слово Gott или английское God, произошедшее от предгерманского корня, означает то же: «Тот, перед которым падаешь на колени». И если я вижу, что кто-то падает перед кем-то на колени и называет его Богом, этот опыт может быть и реальным, и интересным.

Я сейчас скажу очень непопулярные слова, но разумный преданный может многое для себя открыть не только в ведической литературе. Разумный преданный может узнать о Боге не только при общении с преданными. Если мы способны увидеть в человеке душу и Сверхдушу, если у этого человека есть духовный опыт, то нам есть, чем с ним поделиться и есть, что у него узнать. Это и называется — видеть Бога во всём Его творении, а это и есть Сознание Кришны. Но нам хочется только отдавать, брать что-то из рук других мы боимся как огня. А вдруг осквернимся? И это выглядит очень некультурно, а точнее, очень оскорбительно.

Мы не должны слепо отвергать все, что находится вокруг нас, надо научиться различать полезное от неполезного. И неполезное — это не значит неведическое. Неполезное — это уводящее меня от Бога. Но и множество ведического может меня увести от Бога. В Ведах миллионы дорог ведут мимо Бога. Нас больше пугает то, что не имеет ведических корней, хотя в Ведах тоже далеко не всё имеет ведические корни.

Ачарьи говорят, что на 100% можно быть уверенным, что только «Шримад-Бхагаватам» и «Бхагавад-гита» не изменялись при переписывании. Индийский эзотеризм ещё более опасен, чем простой, грубый атеизм. Атеисту достаточно легко передать знание о Боге, а вот эзотерику, начитавшемуся ведических трактатов всех мастей, уже очень трудно помочь.

Если мы не будем стараться сами понять, помогает нам что-то в духовной жизни или нет, если мы не будем это использовать в своём преданном служении, наше восприятие сузится настолько, что мы превратимся в научно-исследовательский институт санскрита и Древней Индии. Мы просто перестанем быть проповедниками, открытыми для взаимного общения. Мы будем только дающими, но ничего не берущими, а значит агрессивными и бескультурными.

Сознание Кришны такое же объёмное, как и Сам Кришна, а значит, оно даёт возможность понять и мировую культуру, и всё разнообразие религий, и все чаяния человека. Если мы что-то не можем понять, если нас ещё что-то пугает, может, мы ещё просто не поняли сознание Кришны или понимаем его очень по-сектантски, очень ограниченно, однобоко. Мы хотим быть великими, но почему-то забываем о скромности. Скромность — мать великих деяний.

Мы не несём в себе понятной ведической культуры и упрекаем тех, кто с нами встречается, в том, что они не смогли её принять и понять. Мы сами виноваты в том, что окружающие нас люди не встречают в нас духовную культуру. Смеем ли мы упрекнуть неверующего в том, что, глядя на нас, он не может увидеть в нас духовного пути? Если люди, смотря на нас, думают: «Если это и есть верующие люди, то мы ни за что не хотим стать такими же», — то почему только они в этом виноваты? Почему мы не хотим увидеть проблему и в себе самих?

Если люди не верят в то, что мы говорим, то их ли это вина? Может, на наших лицах ещё не отражается счастье духовного мира, счастье любви к Богу? Просто мы ещё не стали носителями Бога, мы ещё носим свои сомнения, свои проблемы, своё недовольство и своё непонимание.