Страница 30 из 34
— Разбирай, — повелел ей так же жёстко, как и проводил до этого допрос странный незнакомец. Около восьми аграфов при этом направили на неё какие-то палки, похожее оружие Мариэль видела только в музее императора.
Мариэль решила, что сейчас не время качать права, послушно встала на колени возле капсулы, через нейросеть отдала приказ на открытие инженерной ниши, панель послушно уползла вбок. Там лежал необходимый аварийный комплект и набор ручных инструментов. Никогда не задумывалась раньше, зачем они тут нужны, ведь есть ремонтные дроиды. Втащив зачем-то находящийся в этой нише пистолет игольник явно боевого назначения, Мариэль сразу откинула его в сторону. Строить из себя героя, находясь на прицеле такой толпы, ей не хотелось.
Руки, повинуясь разученным в 4, а кое-где и в 5 ранг — базам по ремонту и обслуживанию техники, выбрали нужный инструмент, отщёлкивались многочисленные крышечки, снималась внешняя оболочка, обнажая доступ к скрытым механизмам. Привычно щёлкнула, отключая Искин от питания и доставая его из гнезда, в котором он был установлен. Его немедленно забрали у неё из рук как какое-то сокровище и куда-то унесли. Мариэль открыла аварийный ящик, там лежал стандартный набор кристаллов, позволяющий в случае каких-то совсем невероятных обстоятельств перепрограммировать Искин на совершение несвойственных ему задач — взять, например, на себя обслуживание системы жизнеобеспечения, вооружения или даже навигационного оборудования. Понятно, что скорость действия и реакция непрофильного искина будет заметно отличаться от тех Искинов, которые специально заточены на это, но в самом крайнем случае, эти кристаллы с уже готовыми и адаптированными программами могли спасти чью-то жизнь.
Услышав пояснения про аварийные кристаллы, аграфы даже загудели между собой, обсуждая что-то совсем непонятное. Небольшой прибор, предназначенный для перепрограммирования Искина, лежал тут же в аварином наборе, его тоже немедленно унесли подальше.
— Остановись женщина, — повелел ей самый главный в этой компании, — где в этой капсуле устанавливаются картриджи?
Мариэль тут же указала на самый большой из выдвинутых ящиков, там стоял самый полный комплект, практически не использованных медицинских картриджей, полностью заряженный, как и положено по инструкции, действующей на кораблях дальней разведки. Стояли даже три усиленных регенерирующих картриджа, способные вытащить практически с того света, если до капсулы успели дотащить хотя бы голову в течении пяти минут после смерти.
Незнакомые аграфы убедившись, что стандарты подключений в медицинском оборудовании не изменились, тут же унесли из помещения картриджи.
— Как и чем питается сама капсула? — был следующий вопрос.
Мариэль показала, — Это стандартный аккумулятор. Требует перезарядки раз в два месяца. Вот это аварийный одноразовый генератор, после его запуска капсула обеспечивается необходимой энергией в течении 64 лет.
Указанные агрегаты тут же унесли из помещения, дождавшись пока Мариэль их отсоединит и объяснит, как ими пользоваться.
Однако допрос продолжался ещё около семи часов. Мариэль сама себе удивлялась, как в ответ на правильно заданные вопросы её память втаскивала из своих глубин множество вещей, о которых она раньше и не задумывалась.
Время на подготовку к более обтекаемым ответам не было. Малейшая пауза при ответе и её голова снова сотрясается от звонких пощёчин. Чувствуя внутри себя, что слабеет, коленки и локти стали грязными, кожа покрылась крупными мурашками, Мариэль боялась лишний раз пошевелиться, даже просто поправить причёску. Страх, дикий животный страх заполнял всё её естество, Мариэль снова и снова пыталась воздействовать на своего тюремщика, посылая ему волны страсти, обольщения и похоти. Чувствуя, что это бесполезно, отчаянье появилось и медленно разрасталось, он больше не реагировал. Рассматривая Мариэль как какое-то мерзкое насекомое.
В конце допроса ещё один вошедший в самом начале аграф с равнодушными рыбьими глазами, всё время простоявший молча, как какой-то из самого низкого слоя общества нищенке, бросил ей чьи-то старые ношенные вещи. Которые Мариэль тут же надела на себя, внутренне содрогаясь от жалости к себе и брезгливости, кажется, этот уродливый бесформенный балахон даже не почистили. А до неё в нём как минимум умерла парочка аграфов. Настолько материал был засаленный и грязный, собственная нейросеть не смогла даже опознать, что это такое, во что она оделась, естественно никаких управляющих интерфейсов не появилось. Функции автоматического преобразования одежды по фигуре, самоочистка и прочие удобные технологические дополнения, отсутствовали.
Мариэль к тому времени уже успела сообразить, что она находится на поверхности планеты в какой-то из затерянных Аграфских колоний, по странному стечению обстоятельств очень давно потерявшей связь с метрополией. Как ни слабы были её познания в истории, она знала только одну такую группу, хоть про неё и не принято было говорить, но все знали, однажды 360 миллионов аграфов ушли навсегда из империи и с тех пор их следы теряются в неизвестности.
— Ты, наверное, Селариэль, лидер ушедших? — Сама, удивившись собственной смелости спросила Мариэль.
Лицо ведущего допрос исказилось, стало жутким и некрасивым, — Я рад, что моё имя ещё помнят в империи Аграф. Наверно вы, проклятые ожидали, что мы все тут передохнем, — добавил он странную фразу о проклятых.
Уведите эту женщину отсюда, — скомандовал Селариэль. Сказав напоследок, — Завтра допрос продолжится.
Не сопротивляясь трём конвоирам, Мариэль позволила провести себя в отдельное помещение, которое было оборудовано незадвигающейся кроватью, грубым ручным умывальником, совмещённым с туалетом и маленьким столиком, на котором стояла еда. При её виде, Мариэль чуть не стошнило.
Цветом, видом и запахом пища больше напоминала отходы жизнедеятельности, чем собственно хоть какое-то, даже самое экзотическое блюдо. Конвоир только хмыкнул, снисходительно пояснив, что другой пищи не будет, он может унести это, но в любом случае, когда Мариэль проголодается, ей будет снова предложено это блюдо. Других тут не бывает. У колонии есть определённые трудности с производством продуктов питания, благодаря вам, проклятым. Мариэль, слушая гневный монолог, сжалась от страха, кажется конвоир с трудом удержал себя от того, чтобы её ударить.
Дверь захлопнулась с противным метрическим лязгом. Оставшись наконец одна, Мариэль расплакалась. Её сумочка косметичка где-то потерялась, как теперь прикажете поддерживать подобающий внешний вид и привлекать к себе мужское внимание? Добавлял плохого настроения надетый старый, много раз чиненый, грязный, бесформенный балахон, в котором нечего думать обольстить хоть кого-то и добиться этим послабления в режиме, а когда решится её дальнейшая судьба, абсолютно неизвестно.
Эти странные аграфы, почему-то называющие её проклятой, ей вообще мало что сказали, больше спрашивали, а когда она попробовала сначала пригрозить своими влиятельными родственниками, а потом попытаться предложить за себя хороший выкуп, только дружно рассмеялись. Мариэль стала анализировать, правильнее сказать — на нейросети самостоятельно загорелся запрос пиктограмма. Провести анализ обстановки и выдать рекомендации к действию?
По результатам анализа вышло, если раскидать все вопросы по полкам получается — треть вопросов была про Сплотов, но о них Мариэль почти ничего не знала, сплоты ей крайне редко встречались и какую роль они играют в современном Содружестве, ей было неизвестно. Треть вопросов была про Белега, тоже ещё одна странность. Почему так заинтересовал того, кто вёл допрос — Селариэля, лидера изгнанников, простой капитан дальней разведки. Остальные вопросы, заданные за несколько часов, были обо всём сразу и какой-то единой линии там не прослеживалось. Порой просто просили уточнить информацию, порой вещи, о которых она могла рассказывать часами — напротив, не вызывали никакого интереса и задавался следующий вопрос.