Страница 94 из 171
4. ГЕРБЕРТ УЭЛЛС В РОССИИ
Уэллс сидел, смущение осилив, Мудрец, посол от Запада всего, — Глаза прищурив, перед ним Россия Заговорила, выслушав его. Тьма за окном грознее всё и гуще, А собеседник говорил о том, Как жизнь народа расцветет в грядущем, Наполненная светом и теплом. Как будто бы страны он слушал душу. Уэллс запомнит этот день и час, Как будто бы впервые в мире слушал Прекрасный утопический рассказ. Но вспомнил грязь, детей голодных руки, Всех бедствий за углом девятый вал, Там холод, смерть искусства и науки, Безграмотные нищие, развал… «Как справитесь вы с вашим отставаньем Во мгле слепой, никак я не пойму…» — Российским фантастическим мечтаньем Весь разговор представился ему. Простился, шел, пожав плечами, к двери, Иронии во взгляде не тая, И мозг фантаста отказался верить Простому реализму бытия. Он снова в мире, где тепло и чисто, Где и шутя не могут намекнуть, Что именно в России этой мглистой Нашли рычаг — жизнь мира повернуть. Что именно в России — так уж вышло, Превыше всех больших и малых правд, Что именно отсюда к звездам вышним Взлетит победно первый космонавт. 19675. ЛАТЫШСКИЕ СТРЕЛКИ
Жизнь ваша стала книгою, Которой дивится свет, Вы начали путь под Ригою В годину народных бед. Встала над звездами низкими Армии Красной звезда, Вас называли латышскими Чудо-стрелками тогда. В мире отныне вольном, В мире больших тревог Кремль охранял и Смольный Латышских полков стрелок. Шли вы с отвагой недюжинной, В битвах победу беря, Вас называли заслуженно Гвардией Октября. Вы проходили над безднами, Мало осталось в живых, Вас называли железными, Были такими вы! Шли вы восстаний дымами, И, не щадя головы, Были непобедимыми, Были верными вы! Мир запомнил огромные, Точно времен радар, Ваши удары под Кромами, На Перекоп — удар! Всех и не счесть сражений, Всех и дорог не счесть, Пример для всех поколений — Ваши гордость и честь! Так оно было, братья! А кончился ваш поход В освобожденной Латвии — Сорок четвертый год! Ныне — салют над Ригою, В вихре ракет — Москва, Дела ваши стали книгою, Что будет вечно жива! 19676. «В Смольном комната есть небольшая…»
В Смольном комната есть небольшая, Ее знает вся наша страна. Глыбы времени в прах сокрушая, Всё такая ж, как прежде, она. И всё кажется в этом молчанье, А оно неподвластно перу, Что в нее он с ночных совещаний, Как всегда, возвратится к утру. Мы увидим всей памятью сердца, Что сейчас лишь о нем говорит: Он к окну подойдет, чтоб вглядеться В нарастающий пламень зари. Точно всё, что свершится на свете, Всё, что будет с родною страной, Он увидит на зимнем рассвете В это синее с хмурью окно. Пусть другим ничего не известно, Ему видеть далёко дано… Мы стоим в этой комнате тесной И в волшебное смотрим окно, Пораженные видом мгновенным, Ощущая времен перелом, Точно темные судьбы Вселенной Вдруг столпились за этим стеклом. 1967 или 19687. ИНДИЙСКИЙ ГОСТЬ
Рафик Ахмад пришел на площадь Красную И точно сон увидел наяву — Почти полвека прожил не напрасно он, Мечта сбылась — он прилетел в Москву. Почти полвека он в столице не был, А кажется, что лет прошло уж сто, Из старого осталось только небо, Да и оно какое-то не то. И в нем, как верхолазы — вертолеты, Разросся город — нет конца ему, И вспомнил он далеких дней заботы И в Пешаваре старую тюрьму. В кровь сбитые свои увидел ноги, Снег перевалов, каменную глушь, Смертельный мрак басмаческой берлоги, Разбойничьих, как ночи черных, душ… «Из Индии в Москву идешь, изменник!» — Убили бы… Но красные клинки Его спасли. Освобожденный пленник Пришел в Москву, жил у Москвы-реки. Здесь сердце билось гулко, по-иному, Здесь ленинские слышал он слова. …И через горы вновь дорога к дому, И вновь тюрьма и нищий Пешавар. Всё позади… Над ним закат пылает, И Красною он площадью идет. Пред ним склонились нынче Гималаи, Его увидя сказочный полет. Московских зданий розовеют глыбы, Сады осенним пламенем горят. «Тебе, Москва, тебе, Москва, спасибо! — Так старый говорит Рафик Ахмад. — Когда-то шел я тропами глухими, Сегодня вижу я побед зарю, И славлю я твое большое имя, — Спасибо, Ленин, трижды повторю! Я шел в Москву кровавыми ногами — Сейчас летел быстрее света дня, Ты сделал так, что лет крылатых пламя Крылатым также сделало меня. Сегодня знают люди всей вселенной, Что человек и должен быть крылат!» — На этой Красной площади священной Так старый говорит Рафик Ахмад! 1967