Время гостей (сборник)

— Верно, — согласился Порцелус. — Что за вещь вы вертите в руках? Тем не менее капитан Кальбфляйш через некоторое время после моего возвращения также покинул станцию в результате смерти. Я тоже доложил о его смерти и вторично заявил право на станцию для нас. Заявка была одобрена и принята к исполнению. Сейчас вы находитесь здесь исключительно в качестве гостя, и, — говорю это со всей любезностью, — гостя незваного.

— Доказанное убийство аннулирует вашу заявку, — сказал Неттер.

— Тогда докажите, мил человек, — предложил Порцелус. — У вас голова меньше, чем у Кальбфляйша, но имеет некоторые отличия. Я нашел бы место для нее среди моих трофеев. Наши отчеты различаются, дело на стадии разбирательства. В то же время, случайная смерть любого из нас аннулирует его заявку и разрешит спор. Мы не можем убить открыто. Следователи уже в пути, и мы оба — главные подозреваемые; кроме нас здесь никого нет. Что за кожаную вещицу вы вертите в руках?

— Это ромал, Порцелус. Короткий арапник, сплетенный в уздечку. Их делают в старой Мексике, Калифорнии и Техасе, главным образом для декоративных целей.

— Все три места находятся на Земле, подсказывает мой транслятор. Они предназначались для животных?

— Для лошадей и пони.

— Разве я не натыкался на информацию, что лошади вымерли?

— Да. Плетение подобных вещичек — мое хобби.

— Хобби, согласно моему комплексному транслятору, что-то вроде чужого коня — интеллектуальный суррогат, вызывающий зависимость. Это верно?

— Верно, Порцелус. У вас есть хобби?

— Мое хобби — головы, — ответило существо.

Неттер поднялся, чтобы попрощаться с хозяином и идти к себе в лагерь.

— За скорую и неожиданную смерть одного из нас, — произнес он тост, подняв последний бокал с напитком, которым угощал Порцелус.

— Шолс! — поддержал тост Порцелус. — Думаю, это земное слово. И предостережение: держитесь подальше от невысокого купола на равнине. Он опасен.

Неттер направился в свой лагерь.

Итак, Порцелус хотел, чтобы он пошел к странному куполу — иначе бы он не упомянул о таящейся в нем опасности. Действительно ли опасен купол? Или тварь просто хотела отвлечь его внимание? Порцелус должен был понимать, что человек изучит каждую деталь ландшафта небольшого астероида. Возможно, он сказал это для того, чтобы внушить человеку чувство беспокойства, поскольку сам Порцелус выглядел озабоченным. А что в свином раю может беспокоить свинью? Неттер понял это через секунду.

— Он знает дату своей смерти. Он удивился, что люди не владеют подобным знанием. Но могу ли я рассчитывать на этот факт? Это всего лишь смутная догадка.

Неттер решил осмотреть купол в последнюю очередь. Он обошел астероид, шагая семимильными шагами, и не обнаружил ничего примечательного. В глубокой задумчивости он пришел к куполу на равнине.

Высшая точка купола находилась на уровне головы Неттера, его размер был не более 60 футов в диаметре. Купол выглядел симметричным во всех направлениях, его поверхность — слегка шероховатой. Он был скорее всего искусственного происхождения.

— Думаю, это старый направляющий маяк форсинов, — сказал Неттер. — Без сомнения, купол — это видимая часть заброшенной сферы, большая часть которой скрыта под землей. Ненадежные устройства. Думаю, мы ими пользовались когда-то.

Неттер осторожно шагнул на сферу. Ее поверхность была достаточно твердой. Не было ощущения, что он может провалиться внутрь. Он взобрался по склону купола выше, потом крутизна стала меньше, и он оказался в центре возвышения.

— Прекрасно, — произнес он, — однако ничего интересного.

Потом он почувствовал, что сфера активировалась.

— Значит, Порцелус все еще использует ее, — сказал он. — Я не отдавал себе отчет, настолько они отсталые.

Он сделал несколько шагов вокруг центра сферы, и она мягко провернулась под ним, компенсируя его перемещение. Он шагнул вниз, и сфера немедленно перенесла его обратно на вершину.

— Забавно, — произнес он.

Он мог сделать три-четыре быстрых шага прочь от вершины купола — и по-прежнему оставался наверху. Он мог напрячься, чтобы прыгнуть в сторону, — и сфера компенсировала его перемещение прежде, чем он отрывался от поверхности; он приземлялся точно в центре купола, в какую бы сторону ни прыгал. Сфера вращалась легко и бесшумно, немедленно реагируя на любое его движение. Он ходил, бегал, смеялся, припустил рысью, пробежав полмили, — но по-прежнему находился там же, где был прежде.

— У тебя свои уловки, у меня — свои, старая сфера, — воскликнул Неттер, — давай посмотрим, кто умнее.

Он делал финты, внезапно останавливался, петлял, ускорялся, как будто вел мяч через футбольное поле. Он обходил полузащитников, он потерял счет забитым мячам, но все его движения всегда заканчивались в самом центре купола.

Он лег и начал кататься, пытаясь спуститься вниз по склону купола, как будто это был травяной откос. Он перестал кататься и лег на спину все там же на вершине сферы, компенсирующей его движения.

— Не веселился так с тех пор, как ездил в детстве в развлекательный парк.

Веселился? Тогда почему он дрожит? Почему начал насвистывать так фальшиво, если не был испуган?

— Каменные стены еще не тюрьма, железная решетка еще не клетка… — именно этот блюз он насвистывал. Неттер замолчал.

Он был надежно заперт в незримой клетке на небольшой возвышенности посреди равнины. Никаких барьеров в поле зрения. Никакого мыслимого способа убраться с купола.

Он сидел в тюрьме на самом высоком и наиболее открытом участке астероида. За час прыгания и скаканья он не сдвинулся с места ни на шаг, и не было никакой возможности сделать это.

Он размышлял об этом весь гипподамийский день и всю ночь — 45 минут базового времени. Но не смог придумать ничего.

— Если бы у меня была веревка, а у тебя пень, — сказал он, разговаривая сам с собой, — я бы заарканил пень, — в этом я мастак, — и выбрался со сферы по веревке.

Но у него не было веревки, а на равнине точно не было пня. Даже камни были едва ли крупнее его ногтя.

— Здесь умер Кальбфляйш, — проговорил Неттер. — Ты правильно заметил, человек-свинья, у моего друга было горячее сердце, и оно в конце концов разорвалось. Тебе не пришлось убивать его своими руками. Ты позволил ему загнать себя до смерти. Он был необычайно энергичен, как ты сказал, и особенно в день смерти. Теперь я понимаю. Он не мог оставаться лишенным свободы. По-видимому, он взбесился, когда обнаружил себя заключенным на участке, который казался самым открытым местом на астероиде. Должно быть, он не успокоился, пока не надорвал в себе все. Не удивительно, что он умер с выражением ужаса на лице.

Это была тюрьма, сломать которую не удалось бы никому. Зачем придумывать еще какие-то уловки? Сфера компенсирует любой трюк.

Только существо, способное летать в нулевой атмосфере, сможет вырваться из этой ловушки, — размышлял он. — Даже червь не уползет отсюда, если только он не настолько мал, чтобы не воздействовать на компенсаторы. Если бы у меня было два багра, я бы сумел обмануть эту штуку, но она без сомнения смогла бы компенсировать результирующую силу. Если бы я имел груз на шнурке, то мог бы озадачить ее, но не сильно. Жирдяй победил. Я умру от голода, или от перенапряжения, или от безумия, и расследование покажет, что я не был убит. «Почему два человека умерли здесь от сердечного приступа?» — максимум, что они могут спросить у жирдяя, на что тот, потирая руки, ответит «Вредный климат».

Но в действительности жирдяй Порцелус выразился иначе:

— Мил человек, зачем ты играешь, словно малое дитя, наверху этой штуки? Это какой-то способ для многообещающего астероидного агента управляться с делами?

— Порцелус, думаешь, поймал меня в ловушку? — рассердился Неттер.

— Я поймал тебя? Мои руки чисты. Где тут моя вина, если два человека проявляют странную манию загонять себя до смерти в причудливой игре?

Насколько далеко стоял Порцелус от края купола? Слишком далеко. На несколько ярдов дальше, чем требовалось.