Страница 125 из 176
— Ну я рад, что это не по той причине, которую упоминала моя сестра… — сказал было Элеммакил и тут же пожалел.
— Вот не надо об этом! — Келегорм побледнел и посмотрел на него; Элеммакил видел, что он сдерживается изо всех сил, но не мог понять, что он чувствует. — Что ты понимаешь! Да и она что понимает, твоя сестра. Неудивительно, что её…
— И ты замолчи! — Элеммакил вскочил. — Ты думаешь, что тому, как с ней поступили, есть какое-то оправдание? Может быть, ты даже знаешь, что это за оправдание?! Если твой…
— Келегорм? — робко спросила Аредэль. — Я не вовремя? Простите. Я принесла тебе котлетки. Мы приготовили оленя, которого ты добыл. То есть Элурин, конечно, приготовил.
Она протянула Келегорму большое деревянное резное блюдо с мясом.
— Спасибо большое, вы очень добры, — сказал Келегорм.
— Спасибо, — отозвался Элеммакил.
Она несколько раз оглянулась, потом, уже зайдя на крыльцо своего дома, улыбнулась и помахала им.
— Прости меня, — сказал Элеммакил и поцеловал Келегорма. — Я вёл себя глупо. Не будем больше думать о том, что прошло.
— Конечно, — сказал Келегорм, обнимая его.
Но на следующий день им пришлось снова вспомнить о прошлом.
По дороге обратно в Ангбанд Натрон свернул. Он получил с ручным крабаном (другим, не тем, что он послал к Карантиру) весточку от Элеммакила и хотел посмотреть, как дела у него и Рингила.
Он очень удивился, застав Рингила в обществе миловидной женщины; Натрон тут же узнал в ней странную приёмную мать Элуреда и Элурина.
— Натрон, здравствуйте! — вежливо поздоровался Рингил. — А это тётя Аредэль. Вы знакомы?
— Привет, — сказала Аредэль и протянула ему маленькую крепкую ручку, на которой был перстень Эола (перстень в прошлый раз отдал ей сам Натрон — как выкуп за то, что Элуред и Элурин отпустили его). — Вы же Холлен? Вы уже у нас были.
Натрон столько раз пытался представить себе, как выглядит Аредэль. Тогда, давным-давно, во дворце Финголфина, когда, поговорив с королём и его сыном, он убедился, что Эол действительно погиб, Натрон пытался найти портрет его дочери, потом понял — убитые горем отец и брат убрали все её изображения. Лишь на огромном групповом полотне в тронном зале он увидел её где-то сбоку, вверху, но лица разглядеть не смог — только сверкающее белое платье и туфли.
«Каким же я был идиотом, — подумал он. — Ну ладно, Тургон, а за ним Финголфин и Фингон поверили, что Эол был способен на убийство. Но я-то?! Я, который так любил его и прожил с ним сотни и тысячи лет?
Мы даже не задумываемся о сути событий, если видимость подсказывает нам удобное и понятное объяснение…».
Вслух он сказал:
— Здравствуйте, Аредэль! Рад видеть вас. Простите, что снова побеспокоил, но я волновался за этого юношу и его родителей, поэтому навестил их. А вы как поживаете? Никто вам не досаждает?
Из разговора с Аредэль Натрон понял, что в окрестностях неспокойно. Хотя оставшиеся в живых подданные Тингола готовы были всеми силами защищать Элуреда, Элурина и их спасительницу, на днях принцы столкнулись на опушке леса с никому, видимо, не подчинявшейся бандой людей, которые убили несколько местных синдар, и увели с собой детей и подростков, чтобы продать в рабство. Все разбойники были убиты, но Элурин получил лёгкую рану и до сих пор ходил с рукой на перевязи.
— Плохое тут место, — сказал Натрон. — Развалины Дориата до сих пор привлекают мародёров. Вы же говорили, что у вас есть дядя? В прошлый раз я его не застал. Где он?
Натрон был практически уверен, что увидит слугу Эола, и не ошибся.
Эдельхарн посмотрел на него испуганно — и в то же время у него на глазах чуть ли не выступили слёзы. Время, проведённое с Эолом, когда тот жил с Натроном, было самым счастливым в его жизни.
— Я сам всё прекрасно понимаю, — сказал Нат, — не буду тебя ни о чём спрашивать.
— Спасибо, — ответил Эдельхарн. — А правда… правда, что сказал Келегорм? Что Эол теперь снова среди живых?
— Да, — Натрон кивнул. — Это правда. Он вновь родился на свет маленьким ребёнком, и сейчас он ещё совсем юн. Эдельхарн, я долгое время был твоим хозяином — таким же, как Эол, и как твой хозяин, я тебе приказываю сейчас убрать его жену отсюда подальше. Здесь опасно, а Элуред и Элурин уже практически взрослые мужчины. Поживут без неё. Я говорю тебе то же самое, что сказал бы Эол: отведи её к Найнет и Элринг. Ты знаешь, где они живут. — Натрон посмотрел на Келегорма, который показывал Рингилу, как чинить тетиву на луке. — И их тоже забери. Келегорм ещё калека, да и дети Диора вряд ли рады его здесь видеть, хоть они его и простили.
Натрон надеялся, что в покоях Гортаура его встретит Гватрен. Но ему навстречу выбежал испуганный и растерянный врач-адан Харатор.
— Натрон, у нас… Эолин и Эолет…
— Что случилось?!
— Натрон… я нашёл их обоих на полу в мастерской. Они оба мертвы. Ни с того ни с сего. Я не знаю, отчего. Я до сих пор плохо разбираюсь в том, как работают тела эльфов. Знаю, что эльфы не болеют, но могут перестать жить по внутренним причинам; как именно это происходит — не знаю. Сейчас они оба в подвале, где мы храним тела для опытов. Я подожду Гортаура и сделаю вскрытие…
— Не нужно, — сказал Натрон, прикусив губу. — Ты же знаешь, что в отсутствие Гортаура такие вопросы решаю я. Я тебе запрещаю. Сам разберусь.
— Не знаю, как и оправдаться, когда Гортаур прибудет. А что скажет Маэглин?!
— Я сам разберусь, — повторил Натрон. — Маэглин, конечно, не будет доволен, но, насколько я знаю, он предвидел такой исход. Ты же слышал, что Эолин и Эолет — возрождённые эльфы и в прошлой жизни были одним существом. Я полагаю, что силы этой одной души просто не хватило для поддержания жизни в двух телах. У Гортаура и так слишком много дел, и, думаю, он согласится с тем, что вскрытие вряд ли что-то добавит к этому простому объяснению… Думаю, Эол хотел бы быть погребённым в лесу, там, где он прожил большую часть жизни. Я за этим прослежу.
Затем Натрон спустился в подвал, где всё-таки нашёл Гватрена и Пенлода.
— Гватрен, — обратился Натрон к нему, — мне нужно будет уехать, я не знаю, как надолго. Прошу тебя, выпусти Пенлода, может быть — проводи его. Я знаю, у тебя есть все ключи. На самом деле я еду примерно туда же, но я сейчас хочу быть один.
Перед рассветом следующего дня Натрон тайно покинул Ангбанд. Он знал, что поступает безрассудно, но сейчас его не остановило бы ничто.
Все эти годы после того, как Эол — Эолин и Эолет — появились на свет, Натрон не виделся с близнецами. Иногда, правда, он тихо подходил к дверям покоев Маэглина или к мастерским, которые находились под его наблюдением и куда Эол иногда тоже заглядывал.
Несколько недель назад, как раз перед отъездом Маэглина в Гавани, Натрон подошёл к двери мастерской Маэглина на верхнем этаже башни. Там Эол (Натрон про себя всё-таки называл обоих близнецов «Эол») бывал редко, только когда надо было научить Маэглина чему-то, что он не хотел показывать никому больше. Чаще из двух близнецов сюда поднимался Эолин. Иногда Нат, зная, что обоих не будет здесь в ближайшие несколько часов, заходил сюда и садился у печи. Вид вещей, сделанных Эолом, заготовок, глиняных форм, на которых он видел отпечатки его тонких пальцев, вселял в его душу тихий покой, смешанный с печалью.
Однажды, придя сюда, как обычно, поздно вечером, он понял, что все трое — Маэглин и близнецы — всё ещё в комнате. Он хотел было уйти, но слова Маэглина заставили его замереть и остаться.
— Плохи дела, папа, — обратился Маэглин к обоим близнецам. — Что-то, смотрю я, дурака я свалял с этим Мелькором.
— Что случилось? — спросил Эолет.
— Он хочет, чтобы ты ему сковал новый меч. Молот, видите ли, уже его не устраивает, — фыркнул Маэглин.
Близнецы переглянулись, и Эолин спросил:
— Ломион… — Маэглин вздрогнул. Этим, материнским именем, отец никогда — ни тогда, в своей прежней жизни, ни сейчас — не называл его. — Мы ведь тогда сделали то, что ты просил. Я знаю, что Белемир показал тебе, где искать могилу Турина и ты достал оттуда обломки Англахеля, меча, который сковал когда-то я. Мы его восстановили. Возможно, до него дошли слухи об этом, и он хочет заполучить Англахель себе?