Люди Весны

Арга предполагал, что разгадка оказалась бы скучной. Не эти долги, так другие: что ещё могло волновать купцов? Ответа не было, и это немного раздражало его. Впрочем, в любом случае то были внутренние цанийские дела.

Теперь же Арга трудно и мучительно раздумывал над тем, кого оставить в Цании наместником.

Первым на ум приходил Ноэян Акрана. Но Акрана был слишком осторожным, слишком медлительным. К советникам он всегда прислушивался больше, чем к себе самому. Отцы города неизбежно и скоро впутали бы его в свои интриги — и обыграли. Риян Скедак стал бы хорошим судьёй, но наместнику требовался иной склад ума. Арге нравилось, как держался Зентар. Но капитан рассыпался в извинениях и отказался от предложенной чести. Даян Леннай Арга доверил бы любой другой город, но не Цанию. Здравомыслие изменяло ей там, где речь шла о мести. Утомлённый и раздосадованный, Арга думал даже о том, чтобы разлучить Даян Арифай с её шахтами. О, дочь Фраги была необыкновенной! Напрочь лишённая честолюбия, она, однако, умела распорядиться любым хозяйством и управиться с любыми строптивцами. Но Арифай была далеко, Арифай слишком любила горное дело и к тому же недавно стала главой дома Даян. Ей хватало забот.

В очередной раз зайдя в тупик, Арга выругался и отправился пообедать. По крайней мере ещё пара недель на размышления у него была. Он намеревался покинуть Цанию не раньше, чем Святейшая вступит в обновлённый храм Фадарай и произнесёт слова обряда Принятия.

За обедом Арге доставили ходатайство.

Он удивился. Это была какая–то несуразица. Никаких цанийских ходатайств Ториян Арга Двуконный не принимал, тем более — за обедом. Арга прикрикнул на домоправителя Банширов, чем смертельно напугал его. Старик скрылся и некоторое время Арга провёл в благословенном покое. Потом из дверей кухонного крыла с достоинством выступила мэна Фиднеризи в новом платье и белоснежном переднике. В руках у неё было письмо, а на лице — такое выражение, точно она с копьём входила в пещеру дракона. Арга засмеялся и смягчился.

— Видно, дело и впрямь важное, — сказал он, — раз Цания прибегает к твоему заступничеству, мэна Фиднай. Что такое?

— Не гневайтесь, иннайта, — от робости голос Фидны звучал сурово. — Была ваша воля узнать о делах Цанийской Академии. Инн Лесстириан смиренно испрашивает милости вас увидеть.

— Да? И это всё? — Арга помотал головой. — Положи письмо на стол. Почему бы ему просто не прийти?..

Взгляд Фидны на мгновение сделался странным. Потом она потупилась. Арга вспомнил предупреждения Эрлиака. «Значит, слухи, — подумал он, скрывая усмешку. — И многие наверняка уже сделали из этих слухов какие–нибудь выводы. И лелеют какие–нибудь замыслы. Что за невыносимая чепуха! Сколько лет пройдёт, прежде чем Цания поистине станет Воспринятым городом…» Потом он понял, что именно из–за этих слухов Лесстириан обратился к нему столь церемонно. Он хотел подчеркнуть, что между ним и Аргой нет личной связи. Должно быть, ему уже приходилось несладко.

Он видел–то Аргу два раза в жизни! И в далеко не располагающих обстоятельствах… Арга нахмурился. Всё это больше не казалось ему забавным. Что теперь? Отказать Лесстириану во встрече? Ограничиться перепиской? Рано или поздно безумные цанийцы решат, что маг впал в немилость, и оставят его… Нет, чушь! Идти на поводу у цанийцев — глупее этого ничего и придумать нельзя. «Эрлиак прав, — решил Арга. — Нельзя позволить Цании стать госпожой. Пусть сами приноравливаются к нашим законам».

Покончив с обедом, Арга спустился в конюшни.

Там ему долго пришлось разнимать и мирить повздоривших братьев. Сатри и Ладри застоялись и требовали приключений. Даже прорысить через несколько улиц до Академии казалось им веселее, чем есть и спать под крышей. Арга предложил выпустить их из города погулять в холмах, но братья желали развлекаться либо с ним, либо с Тией и никак иначе. В конце концов Арга поехал в Академию двуконным — как обычно.

Деревья сада Академии пожелтели и начали облетать. Но поздние осенние цветы ещё держались, а трава была зелёной и свежей. Влажный цветочный аромат смешивался с запахом палой листвы. Небо затянули плотные облака. Время от времени они бросали горсть дождевых капель. Казалось, что уже подступают сумерки, хотя до вечера было ещё далеко. Посреди сада Арга спешился. Любопытные коневолки отправились бродить по аллеям и разглядывать растения и постройки, а сам Арга подошёл наконец к статуе Веленай.

Статуя не была священной. Под солнцем почитали Миранай Труженицу, истово молились Милосердной Джурай и призывали гнев Кевай на головы своих врагов. Люди Весны обращались к Фадарай с преданностью и восторгом. Веленай просто была. Здесь она была для того, чтобы напоминать ученикам Академии о важности трезвого расчёта и необходимости упражнять разум. У её каменных ног покоились каменная книга, прибор для письма и стойка с алхимическими мензурками, но руки Веленай оставались пусты. Труд принадлежал Миранай. Веленай принадлежала мысль. «Поручительница, — обратился к ней Арга. — Что ты делаешь с Улдрой? Что мне делать с Марреном? Как сохранить ему жизнь? Ответ должен быть простым, очень простым… Укажи мне его, госпожа разума».

— Арга!

Он узнал голос и улыбнулся. Переходя на бег, к нему торопился Лесстириан. Маг появился не из главного здания, а откуда–то справа, со стороны хозяйственных построек. Выглядел он взъерошенным. Поверх мантии на нём был истрёпанный и прожжённый кожаный плащ.

— Инн Лесстириан! — сказал Арга. — Я получил твоё письмо.

За десяток шагов от него Лесстириан вдруг остановился и с ужасом уставился на свои руки. Колец на них не было. Арга рассмеялся.

— Забудь о них, — разрешил он. — Я верю, что ты не желаешь мне зла.

Лесстириан выдохнул. Приглаживая волосы, он подошёл ближе.

— Прости, иннайта Арга. Я… не ожидал тебя.

— Я знаю.

— Я надеялся, что ты позволишь мне прийти. К тебе, в дом Банширов. Я никак не думал, что…

Арга поднял руку, прерывая его.

— Скажи–ка, — спросил он, — что сейчас говорят об инн Сторане? Сильно ли укрепилось его положение?

Лесстириан поразмыслил. Арге понравилось то, какой чёткий ответ он дал:

— Баншир и прежде был в числе первых отцов города. Его слово много весило. Весило бы ещё больше, если бы он не ссорился с магистром Цинтирианом. Они враждовали, а оттого и магистр Элоссиан терпеть его не мог. Теперь… Баншир как будто победил вместе с победой весенних.

— Понятно. А от какого дела я отвлёк тебя?

Лесстириан окинул себя взглядом, усмехнулся и стянул на груди кожаный плащ.

— Алхимия. Это Академия, инн Арга. Занятия должны продолжаться, а вести их некому. Так я в одночасье стал и главой Академии, и профессором всех наук… Ох. Я даже не магистр.

Арга улыбался. «Ты — глава Цанийской Коллегии», — подумал он, но извещать об этом Лесстириана обождал. С такими новостями лучше не торопиться… Арга поднял глаза к небу. Морось смочила его волосы, на лицо упало несколько тяжёлых капель.

— Дождь, — сказал Арга. — А нам ещё многое нужно обсудить. Позволь прибегнуть к твоему гостеприимству, инн Лесстириан.

— Что?.. Ах да… — тот заморгал. — Боюсь… тут везде беспорядок… и достойного угощения не найти…

— Попросишь меня обо всём, чего вам не хватает. Идём.

Было заметно, как силился маг успокоиться и совладать с растерянностью. Лесстириан ломал пальцы, кусал губы, заикался, а на лестнице чуть не упал, поскользнувшись. Безо всякой задней мысли Арга поймал его под локоть и Лесстириан стал пунцовым до самых корней волос. Он косился на Аргу как пойманный зверь, но стоило посмотреть на него прямо — тотчас опускал ресницы. Арга сдерживал смех. Наконец Лесстириан заговорил о своих учениках и тут его понесло: Арга узнал о том, что в алхимической лаборатории остался Асмариан и он объяснит малышам основы, потом — что Фальтиана нашли, он сбежал потайным ходом, но на пылающих улицах, по которым скакали весенние на боевых коневолках, так испугался, что не смог сделать и шагу. Арга терпеливо выслушал ещё множество подобных пустяков. Когда двери жилого этажа затворились за ними, Лесстириан немного притих. Но непохоже было, чтобы к нему вернулась выдержка: скорей, он смирился.