Страница 8 из 106
В своей борьбе против Тевтонского и Ливонского орденов Гедимин держался той же политики, что и его предшественник Витень. Сохраняя союз с Ригой, он начал активную переписку с рижским архиепископом через католических монахов (в то время в Вильне уже действовали два католических монастыря — францисканский и доминиканский). Папа обрадовался такому повороту событий и в 1323 году приказал Ливонскому ордену прекратить войну с ВКЛ, а в следующем году в Ригу явились папские легаты. Отсюда они отправили посольство к Гедимину, чтобы условиться насчет введения христианства в Литве. Гедимин очень удивился и потребовал, чтобы ему прочли его же письмо к папе, которое по поручению правителя писал монах Бартольд. По словам В. О. Ключевского, выслушав текст, он заявил: «Я не приказывал этого писать. Если же брат Бартольд написал, то пусть ответственность падет на его голову. Если когда-либо я имел намерение креститься, то пусть меня сам дьявол крестит! Я говорил действительно, что дозволю христианам молиться по обычаю их веры, русинам по их обычаю и полякам — по-своему. Но сами мы будем молиться Богу по нашему обычаю».
Принятие новой католической веры, наверное, способствовало бы сближению Великого княжества Литовского с Западом, развитию его городов, привлечению квалифицированных мастеров и торговцев, в которых молодое государство весьма нуждалось. Умелым дипломатическим шагом литовского правителя в этом смысле тогда стало заключение торговых соглашений с Ливонией (1323) и издание княжеского привилея, позволившего жителям вольных немецких городов переселяться в ВКЛ на льготных условиях. Как бы то ни было, курс на сближение с Западом вызвал недовольство в стране (где начала складываться оппозиция) и противодействие Тевтонского ордена, развернувшего широкую агитацию против соглашения папы римского с Гедимином. В итоге крещение сорвалось, уменьшив тем самым шансы Литвы на установление более мирных отношений Западом.
Тема религии в понимании политики Гедимина, на наш взгляд, вообще очень важна. Конечно, умный князь не мог не осознавать превосходство христианства над язычеством, но принять христианство от католиков — значило вооружить против себя и язычников — литовцев, а также людей «русской веры», которые составляли абсолютное большинство населения княжества. Обратиться же к православию — значило опять-таки отвратить от себя язычников и вместе с тем усилить вражду с немцами-католиками и поляками. В этой ситуации Гедимин, по всей видимости, предпочел внешне оставаться ревностным язычником-литвином, но в то же время оказывать покровительство христианам без различия вероисповедания. Причем католики, страстно желавшие обратить его в свою религию, могли не терять надежды, что это когда-либо случится, хотя родственные связи, скорее всего, склоняли Гедимина в пользу православия (подозреваю, что православным он и был), тем более что большинство его подданных были русские.
Однако в 1325 году Гедимин выдает свою дочь Алдону (в крещении по православному обряду Анну) за единственного сына польского короля Владислава Локетка — королевича Казимира, что радикально изменило ориентацию Литвы в польских делах. Новый союз был направлен против Тевтонского ордена, Вацлава Плоцкого (прежнего союзника Гедимина) и Яна Люксембургского — тогдашних противников Польши. После ряда взаимных разрушительных походов и смерти Владислава Локетка на польский престол взошел его сын Казимир, который и добился прекращения войны (1335). Активная помощь Гедимина польской короне в этом столкновении объяснялась тем, что она была частью обороны ВКЛ от Тевтонского ордена и желанием не потерять своего, едва ли не единственного естественного союзника в борьбе с ним. Колоссальные жертвы с обеих сторон в этой борьбе к тому времени не принесли перевеса ни одной из враждующих сторон, а крестоносцы оказались в крайне опасной близости от крупных городов Литвы, включая ее старую и новую столицы. Например, договор ВКЛ с Ливонией продержался всего до 1330 года, когда старо-новые противники вновь стали обмениваться опустошительными набегами. В 1334 году ливонцы осадили Вильню и разграбили ее окрестности. Гедимин предпринимает отчаянные попытки выправить положение, но дальнейшая борьба продолжается с переменным успехом.
Не следует забывать и того, что помимо крестоносцев у Великого княжества Литовского был и еще один смертельный враг — Золотая Орда. Справившись со смутой властителя Причерноморской орды Нагоем и почти восстановив свое могущество на уровне середины XIII века, при хане Узбеке татары возобновили попытки заставить ВКЛ уплачивать им дань. С этой целью в 1315 и 1324 годах они предпринимают масштабные походы. Для смягчения татарской опасности Гедимин предпринимает активные дипломатические действия и с большими затратами для казны часто шлет к хану Золотой Орды посольства с богатыми подарками. Кроме того, большинство русских земель, оказавшихся теперь во власти Литвы, тоже уплачивали дань Орде, и эта проблема требовала своего решения. До поры до времени литвины не могли вести одновременную войну и с могущественной Ордой, и с Тевтонским орденом. Но развязка приближалась. Великое княжество Литовское и Русское быстро накапливало силы. Тяжелая эпоха, пережитая Русью в XIII веке, завершалась.
Переход от Киевской Руси к заменившим ее Великим княжествам Московскому, Литовскому, Тверскому и Рязанскому, а также Новгородской республике к тому времени практически состоялся.
Великий князь литовский и русский Гедимин был многодетен и стал основателем второй по значимости на русских землях династии Гедиминовичей. Благодаря множеству сыновей Гедимин мог легко управлять всеми подвластными территориями, где правителями назначал своих детей. Дочери князя преимущественно выдавались за лидеров соседних иностранных государств и были своего рода гарантами позитивных отношений с ними. Выгодные браки дочерей и наместничество сыновей позволяли Гедимину осуществлять свою собирательную политику преимущественно мирным путем, в частности присоединение русских княжеств. В свою очередь сыновья и прямые потомки Гедимина стали основателями княжеских родов Голицыных, Патрикеевых, Хованских, Куракиных, Пинских, Булгаковых, Заславских, польской королевской династии Ягеллонов и др.
Этот великий собиратель Литовско-Русского государства погиб в борьбе со своими злейшими врагами — тевтонскими рыцарями. Он был убит при осаде в 1241 году немецкого замка Баербург, причем из огнестрельного оружия. Тело князя отвезли в Вильню и здесь, подле города, на громадном костре кремировали его по древнему литовскому языческому обычаю, облаченного в торжественные одежды и с полным вооружением, вместе с любимым слугой и конем, тремя пленниками-немцами и частью военной добычи. Великое княжество Литовское и Русское к тому времени уже, безусловно, обрело свои суверенные цели и задачи, реализация которых в том числе не позволила растащить западные, северо-западные и юго-западные земли Киевской Руси по частям, лишить их население этнической и религиозной идентичности. И лишь только за это оно уже заслуживает признательности и уважения потомков.
Возмужание Литовской Руси
Внезапная смерть Гедимина, вероятно, не позволила ему назначить преемника. Между тем у этого князя было семь сыновей, каждый из которых владел уделом. Князь Карачевский и Слонимский Монвид умер вслед за отцом, но оставались в живых еще шесть наследников: Наримонт (в крещении Глеб) — князь Туровский и Пинский; Ольгерд — князь Витебский; Кейстут — князь Троцкий (Тракай, Жемайтия, Подляшье, города Гродно и Брест); Любарт (в крещении Владимир) — князь Волынский; Кориат (в крещении Михаил) — князь Новогродский (Новогрудок) и Евнут (Явнутий) — князь Виленский. Не совсем понятно, почему обладателем Вильни и ряда других больших городов в центре ВКЛ тогда стал младший из них — Евнут, формально возглавивший государство в 1341–1345 годах, ибо пользоваться всеми правами великого князя в глазах своих старших братьев он, без сомнения, не мог. В очередной раз возникла опасность распада Великого княжества Литовского на несколько мелких уделов, так как сразу же после гибели Гедимина его сыновья начали междоусобную войну за право наследования верховной власти в стране. В 1345 году наиболее энергичные из них Ольгерд и Кейстут (сыновья одной матери) отстранили от власти Евнута и стали соправителями ВКЛ. По словам литовского летописца, после успеха заговора Кейстут предложил Ольгерду первенство в делах как старшему по возрасту. Между собой братья договорились жить мирно, а Евнуту выделили во владение Изяславль. Соловьёв, однако, считает, что при захвате власти Ольгерд и Кейстут выступали против двух других своих братьев — Наримонта и Евнута, которые после бежали. Наримонт — в Орду, а Евнут в Москву к князю Симеону Ивановичу, где был крещен под именем Иван. Вскоре, однако, он вернулся и получил в удельное княжение Заславль и отдельные земли на Волыни.