Страница 69 из 106
Владислав IV принимает капитуляцию воевод Шеина и Измайлова, 1634 г.
Решив проблему Смоленска, Владислав IV двинулся в поход на Москву, но на пути его войска непреодолимой преградой встала небольшая крепость Белая, упорная оборона которой в феврале — марте 1634 года остановила наступательный порыв короля. Защитники Белой отбили все приступы и даже сделали дерзкую вылазку, во время которой захватили 8 знамен противника. Находясь под стенами крепости, армия Владислава терпела немалую нужду от голода и холода. По свидетельству источников, для многих из них и кусок хлеба с водою был лакомством. Даже сам король ограничил свой обеденный рацион лишь половиной курицы, а другую половину откладывал до следующего раза. В его частях началось дезертирство.
Тем временем близ Можайска была спешно сформирована новая московская армия (10 тыс. чел.) под командованием воевод Дмитрия Пожарского и Дмитрия Черкасского. Не располагая достаточными силами для затяжной войны, а также из-за больших потерь под крепостью Белой (по причине большого кровопролития поляки и литвины прозвали ее «Красной») и опасаясь нападения на Польшу Турции, Владислав IV отказался от похода на Москву и предложил начать переговоры о мире. Они состоялись 17 мая — 4 июня 1634 года в деревне Семлево на реке Поляновка, между Вязьмой и Дорогобужем. Русскую делегацию возглавляли боярин Ф.И. Шереметев и окольничий князь А.М. Львов, делегацию Речи Посполитой — коронный канцлер епископ Ян Задзик и гетман ВКЛ Христофор Радзивилл. Поляновский мир подтвердил границу между Московским царством и Речью Посполитой, установленную Деулинским перемирием 1618 года, то есть Москва отказалась от прав на все земли, захваченные у нее Речью Посполитой в Смутное время (исключая Серпейский уезд), и обязалась выплатить 20 тысяч рублей контрибуции.
Речь Посполитая выводила свои войска за пределы Московского государства, а король Владислав IV Ваза отказывался от претензий на русский престол и своего формального титула «Великий Государь, Царь и Великий Князь всея Руси». Таким образом, Михаил Фёдорович, наконец, признавался законным русским царем. Король также обязался отдать Москве все документы, связанные с его избранием московским царем в 1610 году (крестоцеловальная запись бояр и др.), а также останки царя Василия Шуйского и его родных, умерших в польском плену. По условиям мира, состоялся немедленный обмен пленными без всякого выкупа, а в 1635–1648 годах прошло межевание границы. Черниговская земля с городами Чернигов и Новгород-Северский оставалась за Польским королевством, а Смоленская земля с городами Смоленск, Трубчевск, Рославль и др. — за Великим княжеством Литовским.
Карта Речи Посполитой в 1635 г.
Церковь на месте заключения мира.
Здесь уместно будет отметить, что в ходе переговоров делегация Речи Посполитой предлагала Москве договориться еще и о многих других интересных вещах. Например, разрешить строительство в Московском государстве католических костелов и взаимное приобретение вотчин на территории друг друга. Позволить подданным обоих государств свободно вступать в брак. Установить, чтобы царь Михаил Фёдорович подписывался лишь как «царь своей Руси», а не «царь всея Руси». Определиться с тем, чтобы «король польский и великий государь московский вместе старались, чтоб был у них наряд пушечный, корабли и люди воинские на море Ливонском (Балтийском) и на море Великом (Черном) для расширения границ». Все эти предложения московская сторона отвергла, что, на наш взгляд, весьма примечательно и косвенно свидетельствует о том, что ни о каком полюбовном стратегическом урегулировании взаимоотношений со своим западным славянским соседом в Москве тогда уже даже не помышляли. Задача ставилась другая: силой присоединить «отчину», и не только, поэтому Поляновский мир рассматривался как временный, хотя и был ратифицирован обеими сторонами в 1635 году.
Прелюдия белорусского «Потопа» — Хмельниччина
Как бы то ни было, Смоленская война закончилась, в Великом княжестве Литовском и частично Польше настал период относительной стабилизации: так называемое «золотое спокойствие» — 14 лет правления Владислава IV Вазы, оказавшихся последней (исключая правление Яна III Собеского) стабильной эпохой в истории Польско-Литовского государства. Владислав IV избавил Речь Посполитую от активного участия в Тридцатилетней войне, заботился о сохранении религиозной терпимости, провел военную реформу и выступал против магнатов, стремясь укрепить королевскую власть, правда не очень успешно. Король также сумел подавить два казацко-крестьянских восстания на Украине в 1637 и 1638 годах.
Восставшие казаки, равно как и крестьяне, нигде и никогда не отличались толерантностью. В городах Лубны и Лохвица, например, они разрушили костелы и синагоги, убили всех ксендзов, немало простых католиков и евреев. Но и подавлявшие бунт польские войска вели себя не многим лучше. Подавив восстание в названных городах, они казнили лютой смертью его предводителя Павлюка, а всю дорогу от Днепра до Нежина уставили кольями с посаженными на них восставшими холопами. Права и вольности казаков тоже были ограничены, многих из них прикрепили к земле и обязали работать на панов, а за малейшую попытку к восстанию беспощадно наказывали. «И мучительство фараоново, — записано в малороссийской летописи, — ничего не значит против их тиранства. Ляхи детей в котлах варили, женщинам выдавливали груди деревом и творили иные неисповедимые мучительства». Все это подогревало страсти и долго продолжаться не могло. В общем, не успело все более-менее стабилизироваться в стране, как беда вновь постучалась в двери — начинается новая фаза масштабной драмы в пределах Речи Посполитой — Хмельниччина.
Владислав IV скоропостижно умер 20 мая 1648 года в местечке Мареча по пути к своим войскам. Ходили слухи, что его отравили. Король не оставил наследников, поэтому в государстве наступило «бескоролевье» и замаячили тяжелые выборы нового правителя. Но еще до смерти короля весной 1648 года на Украине вспыхнуло новое мощное казацкое восстание, вскоре переросшее в великую казацко-крестьянскую войну против Короны польской. Ее обычно называют освободительной, хотя на самом деле она была гражданской. Стараниями Богдана Хмельницкого в том же году военный пожар перекинулся на Великое княжество Литовское, прежде всего на его белорусские земли, где эта война стала стопроцентно гражданской. Дело в том, что казацкие загоны, присланные Богданом Хмельницким в ВКЛ, по большей части состояли из литвинов и белорусцев, в свое время удравших на Украину в поисках лучшей доли. А карательная армия княжества во главе с гетманом Янушем Радзивиллом (представитель литовско-белорусского магнатского рода, сын Христофора Радзивилла), усмирявшая их, тоже состояла преимущественно из белорусов.
До середины XVII века Речь Посполитая была одним из сильнейших государств Европы в военном отношении. Ее полководцы с успехом громили турок и крымских татар, шведские и московские рати. Главной ударной силой польско-литовской армии была кавалерия, прежде всего тяжелая конница. Редкий противник мог выдержать мощный удар сомкнутого строя закованных в латы знаменитых крылатых гусар. Пехота и артиллерия Речи Посполитой были гораздо слабее, уступая соседним странам. Но со второй половины XVII века военное могущество Польского королевства и Великого княжества Литовского стало стремительно иссякать. Шляхта все реже желала вотировать налоги на войско и стремилась поддерживать мирные отношения с соседями, даже если их политика была откровенно агрессивной по отношению к Польско-Литовскому государству. Нередко доходило до курьезных ситуаций. Шляхетские сеймики не выделяли средства на собственную армию, но когда надо было откупиться от следовавших через восточные воеводства Речи Посполитой московских войск и сохранить от разорения собственные имения, то они оперативно утверждали необходимые для этого налоги. Во время непрерывной череды войн в 1650-1670-х годах долги перед армией достигали астрономических сумм, поэтому войско зачастую собиралось только к концу лета, когда военную кампанию надо было уже завершать. Кроме того, после окончания войны сейм непременно требовал от короля и гетманов немедленного роспуска армии.