Страница 72 из 106
Бабушка постоянно всего боялась. Не только пожара, но и всяких других напастей. Сильнее же всего ее страшила мысль о болезни или о том, что они останутся без средств к существованию. Поэтому-то она и хочет избавиться от Дунди. Избавиться? Конечно, она тоже любит Дунди. И бабушка не злая, вовсе нет. Ведь это она воспитала Элфи. Но бабушка всего боится. Постоянно твердит, что люди плохие и жизнь тяжелая. Разве это так? И да и нет. Люди не очень-то добры. Люди разные. Они трудятся, устают, ссорятся. Если бы люди были добрее, тогда, может, и жить было бы легче. А не наоборот ли? Может, если бы жизнь не была такой тяжелой, обремененной заботами, то и люди стали бы лучше? О нет, Элфи не смогла бы на это ответить, если б даже думала до самого утра. На это и дедушка не ответил бы, хотя ему шестьдесят семь лет. Да и вообще, стоит ли думать о таких вещах, которые не прибавят ума человеку. Но эти ли мысли не давали Элфи уснуть? Право же, стоило из-за них всю ночь напролет смотреть широко открытыми глазами в темноту? В эту ночь она больше всего думала о предсказании дедушки и о тех нескольких словах, которые он сказал о ней, об Элфи. Он сказал, что у нее есть сердце! Да, да, он так и сказал: «Велика ли, а сердце имеет…» Это прозвучало для нее лучше всякой похвалы. У нее на душе теплее стало от этих слов. Ведь они означают, что ее тоже считают человеком, таким же, как и все другие.
И если ее, Элфи Варга, могут полюбить и оценить, то других людей и подавно. Потому что кто она такая, эта Элфи Варга? Обыкновенная девочка. Допустим, что есть и поглупее ее, и совсем лодыри. Но разве их так уж много? Нет! Гораздо больше таких кто лучше ее. Так почему же бабушка нагоняет на себя страх? Неужели не видит, что хороших людей больше, чем плохих? Да еще во сколько раз больше! Взять хотя бы этот дом или дом на улице Мурани. Разве не очевидно, что в каждом из них порядочных людей проживает гораздо больше? Это же факт! Живя среди людей, никогда не надо бояться людей. Никогда не следует думать, что все окружающие тебя люди хуже, чем ты сам, — вот чему научилась сегодня Элфи от дедушки.
Скорее бы наступало утро, чтобы можно было идти в парикмахерскую, к дяде Тони! Он тоже хороший человек! Нет, она не боялась, что он не примет ее. Не боялась даже того, что он будет расспрашивать. Нет! Дядя Тони не такой человек. Зря ругал парикмахеров дядя Шандор. Возможно, что профессия эта не очень-то знатная, но зато со сколькими людьми может поговорить парикмахер за день! А поговорив, узнает, что каждый человек чем-то отличается от другого. Ведь парикмахер целый день среди людей…
В конце концов ей все же удалось уснуть. А стоит человеку заснуть, как время полетит стрелой.
Бабушка, наверное, давно уже ждала, когда проснется Элфи, ибо сразу, как только она открыла глаза, спросила:
— Ты бывала когда-нибудь у этой тети Гизи?
— Бывала, — ответила Элфи.
— Тогда одевай девочку, пойдем на улицу Сигет.
Элфи молча повиновалась приказанию бабушки. Быстро одела Дунди, и они отправились. Элфи проводила бабушку до самого дома тети Гизи, но дальше не пошла.
Бабушка недоверчиво посмотрела на нее. Задумалась.
— Ну что ж, ты можешь не ходить, я не возражаю, но малышку я возьму с собой.
Но тут вдруг сама Дунди решила выступить в защиту своих прав:
— Я хочу пойти к дяде Тони! Вместе с Элфи!
— Что? И ты уже начинаешь голову мне морочить? — Бабушка взяла Дунди за руку и потащила к воротам.
Девочка плакала, кричала, визжала, вырывалась, рассердившись, бабушка шлепнула ее раз-другой. Но рев от этого только усилился.
Элфи смотрела им вслед. Дунди визжала, как поросенок, не унималась даже на лестнице. Неужели бабушка силой затащит ее туда?
Через минуту бабушка вернулась со всхлипывающей Дунди.
— На… возьми эту ревушку.
— Лучше вам одной сходить, бабушка, — посоветовала Элфи. — Мне сейчас тоже не сладить с малышкой.
Бабушка только сердито махнула рукой.
— Зайдите за нами! — попросила Элфи и пошла со своей любимицей.
Когда они подошли к парикмахерской, было девять часов утра. В такую пору там обычно мало посетителей. Утренние клиентки — работницы уже ушли, а те, что долго нежатся в постели — лежебоки, артистки, барыни — еще не пришли. Так было раньше. Но теперь, к удивлению Элфи, в парикмахерской необычное оживление. Почти под каждым колпаком сидела клиентка, четверо ждали своей очереди мыть голову. Ученики, маникюрши — все заняты работой… А кто это стоит у раковины? Луиза, кассирша!
— О, Элфи!
— Смотрите… Кто пожаловал к нам!..
Все были так заняты, что не могли подойти к ней и поздороваться. Со всех сторон сыпались приветствия, шутки, вопросы:
— Как дела?
— Вернешься к нам?
— Чья это девочка с тобой?
Дядя Тони красил волосы. Он ничего не говорил, лишь кивнул Элфи головой, подзывая ее к себе. Элфи приблизилась.
— Торопишься куда-нибудь? — спросил он у нее.
— Нет, — ответила Элфи, и какая-то счастливая догадка мелькнула у нее в голове.
И Элфи не обманулась в своей догадке! Дядя Тони хотел, чтобы она сразу приступила к работе. Пусть снимет пальто, найдет халат в косметическом, он висит на вешалке, и причешет тех двух женщин, у которых уже высохли волосы. Когда кончит, пусть становится мыть волосы, потому что Луиза, ясное дело, и до вечера не управится.
— А как Магда? — спросила Элфи.
— Уехала, — ответил дядя Тони. — Из-за своей тещи. Не могла ее больше терпеть. Они в Швеции. Малышку не забудь раздеть, она поиграет здесь. Твоя сестренка?
— Да, конечно, — ответила Элфи.
Она сняла с Дунди шубку, причесала ее. Среди стольких женщин найдется кому присмотреть за девочкой. А там, глядишь, и друзья появятся, потому что многие клиентки приходят с детьми. Да вот и сейчас уже стоит у кассы мальчик. Ему, пожалуй, года два, не больше. Дунди сразу взяла его под свою опеку.
Гудят красные сушилки, синим пламенем горит газ. Только что вымытые под проворными руками Элфи волосы клиентки заблестели. Элфи то и дело поглядывает в зеркало. Оттуда ей виден весь салон, Дунди, бегающая по зеленому резиновому ковру. Ей здесь очень нравится. Она уже успела получить от какой-то тети карамельку. Видит Элфи в зеркале и себя, свои волосы — с них уже сходит краска, а у корней они имеют свой, естественный цвет.
За две прически Элфи получила по форинту. Их она отдаст Мики Кочишу сразу же, как только придет домой.
Затем приступает к мытью волос. Луиза работала рядом с ней. Рассказывала, кто из знакомых уехал. Не только Магда, но и Золи, тот подмастерье, который постоянно вспоминал времена, когда еще были частники. Но Золи все еще в Австрии, писал, что хочет вернуться домой. Хотя он хорошо зарабатывает — ведь женщины везде остаются женщинами, даже в лагере, — но, как он пишет, Будапешт — это все-таки Будапешт.
Из клиенток тоже кое-кто уехал. Но, тем не менее, как видит сама Элфи, дела идут превосходно, лучшего и желать нельзя. Женщины ждут не дождутся, когда наконец смогут ходить с красивыми прическами.
Улыбка не сходит с лица Элфи, ей хочется смеяться. И у нее так и летают обе руки, когда она растирает на головах клиенток мягкую теплую пену. Когда радостно на душе — и дело спорится: волосы клиенток сияют удивительным блеском.
Увлеченная работой, Элфи забыла, что просила бабушку зайти сюда. Ее, правда, очень долго не было — она появилась уже в полдень. Робко осмотрелась, наверное думая, что они с Дунди уже давно ушли домой. Но потом увидела Дунди и Элфи в белом халате, которая как раз снимала зажимы с серебристых тонких волос пожилой женщины. Элфи закивала головой, чтобы она шла к ней, так как сама она, мол, не может отойти.
— Не пойдешь домой? — спросила бабушка.
— Нет… Отведите Дунди.
— Тебе надо бы поесть что-нибудь Ты ведь с собой ничего не взяла.
— Сбегаю в буфет, — ответила Элфи и не без гордости добавила: — Вы же видите, сколько работы…
Бабушка сама не начинала разговора о ее визите к тете Гизи, и Элфи не стала спрашивать. Если бы о чем-нибудь договорились, то бабушка не утерпела бы и все рассказала. Раз она молчит, значит похвастать ей нечем.