Страница 160 из 176
Открыв дверь, украшенную маленькой пластиковой табличкой с надписью «Проф. Семенович», доктор пригласил меня зайти и сам вошел следом. Миша остался снаружи, что меня несказанно обрадовало.
– Садитесь, больной, – указал мне доктор на табуретку, стоявшую напротив стола, а сам прошел и уселся в дорогое кожаное кресло, с комфортом откинувшись на спинку.
Я подошел и осторожно присел на табуретку, машинально отметив, что она на четырех ножках, а потом спросил:
– Вы не могли бы рассказать, почему я здесь вообще оказался?
– А вы так ничего и не вспомнили? – радостно оскалился доктор. – А ну-ка, проверим вашу память!
Он достал из ящика стола папку, раскрыл и положил перед собой.
– Как вас зовут, батенька? – обратился он ко мне.
– Алекс… в смысле, Алексей Ветров.
– И что вы помните последнее, Леша?
– Ну, я помню, как я лезу на одну горку, которую мне посоветовали приятели, чтобы посмотреть на закат. Внезапно трава под моей рукой вырывается из земли, нога соскальзывает, и я кубарем лечу по склону…
– Отлично! Просто превосходный результат! – обрадовался Семенович. – Моя методика дает отличный эффект!
– Прошу прощения, но все же поясните мне, как и почему я здесь очутился? – перебил я радость профессора.
– Ну, это объяснить совсем просто. Ваши приятели обеспокоились, что вас не было утром, и сами пошли к той горке, возле которой и нашли вас. Леша, вы были без сознания, с серьезной черепно-мозговой травмой. После недолгого курса лечения в больнице вы пришли в себя, но потеряли способность адекватно мыслить. Вы часто несли непереводимую тарабарщину, а иногда начинали бить всех, кто находился рядом, поэтому ваши родители поместили вас именно сюда, поручив моей заботе. А я перепробовал на вас множество разных методик, но все они не приносили вам просветления. И вот только вчера я решил испытать на вас новый препарат… между прочим, мое личное изобретение! – похвастался профессор. – И он дал поразительный результат! Вы пришли в себя, способны общаться и здраво мыслить! Теперь я покажу им всем, что значит не признавать моих талантов, я докажу…
Профессор сжал кулаки и начал выкрикивать оскорбления в адрес неведомых мне недоброжелателей, а я сидел и ошарашенно размышлял. Все, чем я жил последние полгода, весь этот новый мир, все мои новые знакомые, абсолютно все оказалось лишь красочным сном, и теперь пришло время очнуться в реальности. Вот так и приходит конец мечте, вздохнул я. Минуту назад ты засыпал эльфом, от которого зависела судьба немаленького человеческого поселения, а проснулся душевнобольным в смирительной рубашке.
– Доктор, – обратился я к Семеновичу, продолжавшему потрясать кулаками. – А когда же мне можно будет покинуть это заведение?
– Что? – не понял профессор. – Ах да, еще не скоро, очень не скоро.
– Почему? – изумился я.
– Ну, я же должен убедиться, что у моего препарата действие постоянное, а не временное. Знаете, батенька, я совершенно уверен, что возможен рецидив, поэтому мой препарат сегодня вам нужно будет еще раз ввести. Сейчас-сейчас…
Семенович начал копаться в ящике стола, а затем извлек оттуда запечатанный пятикубовый шприц и прозрачную бутылочку с ядовито-зеленой жидкостью. Распечатав шприц, он наполнил его этой дрянью и выпустил пузырек воздуха, капнув струйкой зеленой жидкости на папку с моей историей болезни.
– Так, батенька, а сейчас мы сделаем вам укольчик…
Он поднялся из-за стола и с явно недобрыми намерениями подошел ко мне.
– А это действительно необходимо? – с испугом спросил я.
– В принципе, можно было бы и обойтись, так как риск слишком велик, – пробормотал профессор. – Но необходимо закрепить полученный эффект! Ну-ка, привстаньте немного.
Я поднялся и отошел подальше от профессора.
– Если такой большой риск, может быть, не нужно…
– Так-так, больной сопротивляется, – улыбнулся профессор и крикнул: – Мишенька!
На его зов дверь раскрылась, и на пороге нарисовался бугай. Подошел ко мне, схватил за руку и дернул к себе. А дальше мое тело среагировало само. Я одним точным ударом пятки сломал лодыжку бугаю. Тот охнул и стал заваливаться на меня, но я отскочил и подставил коленку для его челюсти, которая с хрустом с ней соприкоснулась. А уже после того, как тело санитара рухнуло на пол, ударил стопой в шею бесчувственному Мише, ломая ему позвоночник. Бугай дернулся разок и затих у моих ног, а я понял, что теперь мне назад дороги нет. Я же убил человека, а это не шутки! Я повернулся к профессору и увидел, что он уже поднял трубку телефона, лежащего на столе. Смотря на меня расширенными глазами, он прокричал в нее:
– Это Семенович, пришлите санита-а-а!..
Это моя нога ударила его в низ живота, и крик захлебнулся. Выше мне поднять ее не позволила смирительная рубашка. Поэтому я ударил согнувшегося профессора сбоку в коленку, дробя сустав, а затем наступил ногой на горло, прерывая стон и жизнь светила медицинских наук. Начав, я уже не имел права останавливаться. Стремительно выбежав за дверь, я лихорадочно начал просчитывать варианты. Проще всего было вырваться через главный вход, пока его не перекрыли, поэтому я побежал к лестнице. Но по ней уже поднимались три дюжих молодчика в белых халатах и с резиновыми дубинками в руках. Это было для меня слишком. С двумя я бы еще связался, но трое мне были явно не под силу. Вот если бы снять смирительную рубашку…
Я бросился обратно, осматривая окна. Везде решетки, не выпрыгнешь. И тут меня осенило – в кабинете у Семеновича решеток не было! Слыша топот санитаров, догоняющих меня, я ворвался в кабинет профессора. Так и есть – окно оказалось незащищенным. Разбежавшись, я оттолкнулся от пола и ласточкой прыгнул в него. Вот только маленько недооценил крепость стекла. Да, оно разбилось, острой бритвой располосовав мне лицо и затылок, но сильно замедлило скорость моего прыжка. Именно поэтому я зацепился ногами за раму и дальше полетел уже вниз головой. Последним, что я увидел, был быстро приближающийся асфальт…
Я подскочил на лавке, едва сдержав рвущийся наружу дикий крик, и лихорадочно огляделся. Я был в своем только сегодня отмытом доме, на деревянной лавке. Вокруг была темнота, а за окном небо только-только начинало светлеть. Я с трудом унял бешено колотившееся сердце, краем сознания слыша тихий шепот: «Ты хотел… хотел…»
– Нет, – решительно прошептал я. – Таких снов мне больше не нужно! Пускай будет тьма, пускай угольно-черная яма, но не такие кошмары! Достаточно! Не нужны мне никакие сны, и без них неплохо!
Я облегченно повалился обратно на лавку, вытер со лба холодный пот. Нет, что-то со мной явно неладное творится. И ведь далеко не в первый раз я замечаю, как на краю моего сознания появляется этот странный шепот. Что это, раздвоение личности или кое-что посерьезнее? Про второй вариант думать не хотелось, так как он был весьма страшным, а страха я во сне сегодня достаточно натерпелся. Надо же, какой реальный кошмар приснился! Я ведь уже практически поверил, что все, случившееся со мной, было лишь моей фантазией!
Вздохнув и немного успокоившись, я повернулся на бок и постарался уснуть. Но лишь минут через двадцать вновь ощутил, как рядом со мной возникла расплывчатая фигура. Она наклонилась и ласково провела рукой по моей щеке.
– Спи, Алекс… – услышал я тихий шепот и понял, что это вновь пришла моя подруга темнота.
Нет, не так… Моя подруга – Темнота. Теперь я понял, что это действительно имя, которое я дал сущности, что постоянно была рядом со мной, облегчая мои страдания и даря необходимый мне отдых. Что ей было от меня нужно, зачем и почему она находится рядом со мной – сейчас все это для меня было не важно. Она – моя подруга и никогда не причинит мне зла, в этом я был абсолютно уверен. Именно потому я лишь улыбнулся, почувствовав ее нежное прикосновение.
«Хорошо», – мысленно прошептал я в ответ и почувствовал, как Темнота подхватила мое сознание и унесла в неведомые дали.
Я проснулся поздно утром, чувствуя себя прекрасно отдохнувшим и полным энергии. Сделав небольшую разминку во дворе, умылся остатками воды из бочки, оделся, нацепил оружие, уже давно ставшее неотъемлемой частью тела, сунул в карман куртки флягу с лимэлем и пошел завтракать.