Паутина

— Я не мог, Арсен, у меня одна рука, а у Балтовича перебиты ноги. Он остался там, чтобы задержать Вайцуля. Но долго он не продержится.

— Ладно, разберемся потом. Отдай лазер и уходи с остальными.

— Нет, — твердо сказал Хоскинг, — я не уйду. Я задержу его. Это я во всем виноват. К тому же я лучше подготовлен, не забывай, я все-таки бывший капрал. Уходи ты, и скорее, остальным будет трудно без тебя.

Арсен внимательно посмотрел в мрачное лицо Хоскинга и согласно кивнул.

— Хорошо, ты останешься. Задержи его хотя бы на пять-шесть минут, тогда мы успеем проскочить по главному туннелю и уйти в переходы. Там будет легче. Но один ты не справишься…

Он повернулся к одному из оставшихся в отсеке.

— Возьми мой лазер и помоги Хоскингу. Он старший, понял? Не подставляйтесь…

Арсен не договорил, махнул рукой и, передав бэтамену оружие, скрылся в проходе, тщательно заперев дверь. Хоскинг, словно ненужную помеху, отшвырнул в сторону оторванную кисть и бросил взгляд на обожженный обрубок. Соединительная ткань уже затягивала страшную рану. Хоскинг удовлетворенно кивнул и, пригнувшись, нырнул в переход, где слышались шаги Вайцуля. Второй бэтамен последовал за ним. Аварийный отсек опустел, только сбоку, у стены, осталось лежать остывающее тело старшего брата.

Вахмистр испытывал острое чувство наслаждения. Что там перестрелка с пауками! Куда забавнее охота на людей. Весело гнаться за ними по темным переходам, стреляя на звук, на тень, на движение воздуха. Только раздражал обожженный бок. Как многие сильные люди, он с трудом переносил боль.

Хоскинг подстерег его у четвертого отсека, куда Вайцуль завернул за своими запасами «паутинки». Тайник был не тронут, но, опустошив его, вахмистр вспомнил слова старшего брата и негромко выругался. «Куда руки протянул, паук кривоногий, — бормотал он, — я за эту «паутинку», можно сказать, жизнью плачу…» Впрочем, он тут же успокоился, подумав о судьбе старшего брата. Довольный собой, Вайцуль вышел к переходу, ведущему в главный туннель, и напоролся на выстрел.

Импульс лишь чуть-чуть задел его, но и этого было достаточно, чтобы Вайцуль выронил лазер и покатился на пол, корчась от боли. Любой другой на его месте был бы полностью выведен из строя, но Вайцуль знал, что на карту поставлена его жизнь. Вахмистра спас автоматизм действий. Неожиданно для противника он вскочил будто ни в чем не бывало и бросился не за поворот, как ожидал Хоскинг, а прямо на него. Второй импульс Хоскинга ушел в стену, а Вайцуль тем временем выхватил из-за пояса лазер убитого Никколо и выстрелил в упор. После этого, теряя сознание, он прислонился к стене. Раненого Хоскинга оттащил в сторону напарник, не рискнувший повторить нападение.

Лишний раз вахмистр убедился, что никто в Колонии не может потягаться с ним в живучести и быстроте реакции. И это чувство превосходства, и ярость, возникшая из-за боли, и желание заполучить эликсир и сыворотку — все гнало его дальше, в погоню за бэтаменами. Бывший патрульный был настолько поглощен всем этим, что начисто забыл о Сашеньке.

И все же у него хватило ума не спешить. Только что уверенность в себе подвела его, зачем же повторять ошибку? Припомнив свои приключения на Болоте, вахмистр постарался сосредоточиться и определить, нет ли впереди источника инфракрасного излучения. Нет, все чисто, враг отступил… Подобрав лазер, вахмистр осторожно, но быстро двинулся в погоню. Через несколько минут он увидел чью-то спину у защитного люка. Неизвестный возился с запором. Не мешкая, Вайцуль выстрелил. Откуда-то сбоку полыхнул ответный выстрел, и Вайцуль отскочил за угол. Он еще успел увидеть, как бэтамен — это был Балтович — рухнул на пол. Люк так и остался полуоткрытым Вайцуль не торопился. Он чувствовал, что впереди кто-то поджидает его. Через несколько минут супервэриор одним прыжком вылетел на середину коридора и выстрелил в потолок над тем местом, где затаился неизвестный. Лежащий у люка Балтович не успел нажать на спуск, импульс вахмистра ослепил его, он повернулся на бок, закрывая глаза, и уже не увидел Вайцуля, который добил его одним выстрелом.

Сибирцеву казалось, что вот уже много циклов бредут они с Инглзом по пологому темному туннелю, спускаясь ниже и ниже. Чувство ирреальности происходящего все сильнее охватывало его. В Системе не было никаких развалин, лабиринтов, подземных ходов, и даже в приключенческих комиксах ничего подобного не встречалось. Монотонность, полумрак, тишина — все это действовало расслабляюще, и Джек постоянно ловил себя на мысли, что они так и будут спускаться, никого не встретив по дороге, до самого ядра Бэты…

Открытых дверей им больше не встречалось, и Инглз начал уже подумывать, не выжечь ли ему самому какой-нибудь замок. Вдруг он остановился, предостерегающе подняв руку. Джек тоже остановился и прислушался. Где-то раздавался неясный шум, хотя направление или расстояние в скафандре определить было трудно.

— Лучше бы мы вернулись, — проворчал Сибирцев, прикидывая про себя, насколько еще хватит воздуха. Выходило, что часа на полтора в лучшем случае. Инглз, не расслышав толком его слов, повернулся к Джеку, и тут случилось невероятное. Дверь, мимо которой они только что прошли, распахнулась, и в туннель хлынул поток людей. Их было неправдоподобно много, несколько десятков, и туннель мгновенно заполнился.

Друзья действовали автоматически. Не сговариваясь, оба метнулись к стене, потом, ожидая выстрела в спину, ринулись к ближайшему повороту. Оказавшись под прикрытием, пусть и ненадежным, они остановились и оглянулись. И только тут до обоих дошло, что люди, заполнившие туннель, не носили ни скафандров, ни гермошлемов.

Трудно сказать, заметили ли они пришельцев, но толпа, задержавшись на несколько мгновений, быстро двинулась вниз по туннелю. Оружия ни у кого не было видно, но рисковать Инглз не собирался. Он вскинул лазер и выстрелил в потолок прямо над головами идущих впереди. Те в растерянности остановились, но здание по инерции продолжали напирать, и толпа, хотя и медленно, поползла дальше. Инглз выстрелил вторично, на сей раз полным зарядом, но уже в пол, под ноги, и это возымело свое действие. Первые шарахнулись назад, а задние, наконец-то разглядевшие двух человек в скафандрах, перекрывших им путь, остановились.

— С ума сойти, — оторопело сказал Инглз, — они же без шлемов! Авария? Но почему же они еще живы? Выходит, тут можно дышать?

— Куда там! — Джек мельком взглянул на микроанализатор, впаянный в манжет скафандра. — Тут чистый яд. Хлора, правда, поменьше, чем на Болоте, зато метана полно.

— Но они дышат!

— Это их личное дело, а мы не будем. Я, во всяком случае, пробовать не стану и тебе не советую… Что же здесь происходит? Такое впечатление, что они насмерть перепуганы и от кого-то бегут, но ведь не от нас же?

Инглз молчал, глядя на странных людей перед ним. Почти все мужчины в заношенных комбинезонах, напоминающих шахтерские… и больше, кажется, ни в чем. В тусклом свете поблескивали голые плечи. Они, как и лица неизвестных, были темно-бурого цвета. «Может, дело в освещении?» — подумал Инглз. Несмотря на напряженную ситуацию, лица стоявших перед ним были спокойны, если не сказать равнодушны.

Передние расступились, пропуская одного, который был повыше других, и лицо, показалось Инглзу, было у него поживее.

— Это вы пришли сюда с вахмистром? — спросил он.

— Почему с вахмистром, мы с поручиком, — машинально ответил Инглз, не сообразив, что незнакомец не слышит его.

— Нам нельзя терять ни минуты, пропустите нас, — сказал тот. — Дайте нам пройти, и уходите сами. В шахте убийца. Вы слышите меня? Мы безоружны, а он убил уже несколько человек. Пожалуйста, пропустите нас, прошу вас!

Инглз колебался, не зная, что ответить, и Сибирцев по праву старшего взял инициативу на себя. Он отодвинул Боба к стене и жестом показал, что путь свободен. Человек, разговаривавший с ними, что-то крикнул, обернувшись к остальным, и бурые люди все так же молча, с тяжелым топотом побежали вниз по туннелю. Две-три минуты, и туннель опустел, словно в нем никого не было. Федеркомовцы остались одни.