Страница 19 из 23
Мы засмеялись.
— Ещё хорошая работа — тамадой на свадьбах быть. И весело, и сытно, — сказал я.
— А что там нужно делать? — поинтересовался Лёшка.
— Да ничего особенного. Вот научишься на трубе играть, с ней будешь на свадьбы ходить, гостей веселить. Вот и вся работа.
— Это по мне, — загорелся Лёшка. — Повеселиться я люблю. А если за это ещё и платить будут — сразу школу брошу.
— Некоторые ещё такую услугу предлагают: сочинять стихи и поздравления ко дню рождения, свадьбе, юбилею.
— Мишка, да это же ещё лучше! — в восторге закричал Лёшка. — Сидишь себе дома, стишки пописываешь, а тебе за это денежки капают.
— В условных единицах, — добавил я.
Лёшка счастливо рассмеялся.
— Слушай, я прямо сейчас могу стих сочинить. На твою с Веркой Незвановой свадьбу.
Я вскочил и погнался вокруг стола за доморощенным поэтом, а он хохотал как бешеный и на бегу продолжал выкрикивать:
Настигнув обессиленного от смеха Лёшку, я принялся его тузить, но на шум пришла бабушка и сказала:
— Да что вас мир не берёт? А ну угомонитесь.
И, подбирая разбросанные газеты, добавила:
— Намусорили, баловники, а убирать за вами кто должен?
— Мы работу искали, — ответил запыхавшийся Лёшка.
— Да что ж её искать-то, — крайне удивилась бабушка. — Уж чего-чего, а работы дома всегда полно.
— То дома. А нам надо, чтобы за неё платили.
Бабушка присела на диван.
— Платили? А мне вот никто не платит.
— Так ведь ты, бабуль, не директор и не главный бухгалтер, — ответил Лёшка. — И даже не повар закусочной.
— А кто же я?
— Ну ты… — замялся Лёшка. — Ты просто бабушка.
— Верно, — покорно согласилась она.
Мне стало жаль Лёшкину бабушку, отчего-то вдруг поникшую и пригорюнившуюся, и я сказал:
— А ведь бабушка на самом деле и директор, и бухгалтер, и врач, и повар. Только зарплаты у неё нет. Но зато все её любят. А любовь дороже денег, правда, баба Маша?
И бабушка сразу улыбнулась, поглядела на меня повлажневшими глазами и кивнула.
Лёшка тоже заулыбался и, чмокнув бабушку в щёку, сказал:
— А давай, бабуль, я свою комнату сегодня сам пропылесошу.
Как мы ездили в деревню
Наступило лето, а с ним и долгожданные каникулы.
— Вы поедете куда-нибудь отдыхать? — спросил меня Лёшка, когда мы вышли из школьной библиотеки, где только что сдали учебники за прошедший год.
— Поедем, — лаконично ответил я. — К бабушке.
Она живёт в деревне.
— Везёт, — позавидовал Лёшка. — А я тут, в городе, всё лето околачиваться буду.
— Поехали с нами, — радушно пригласил я. — Будет здорово.
— Ещё как здорово! — воодушевился Лёшка. — Только захотят ли твои родители взять меня с собой, а мои отпустить?
— А мы поговорим с ними.
А далеко ехать? — с любопытством спросил Лёшка.
— Примерно день на поезде, — ответил я.
— Жаль, что всего лишь день. Я люблю ездить на поездах.
— Я тоже. Но что поделаешь, если бабушка живёт так близко.
— Моя бабушка вообще живёт в соседней комнате. К ней в гости даже на троллейбусе не поедешь, — посетовал Лёшка.
Вечером, едва родители вернулись с работы, я сразу спросил:
— А можно с нами в деревню Лёшка поедет?
— Можно. Почему же нельзя? Вдвоём вам будет веселее, — ответила мама.
А папа добавил:
— К тому же лишний помощник не помешает — огород-то у бабушки размером со стадион.
И вот мы вчетвером стоим на перроне. Радостно и тревожно вслушиваемся в объявления, передаваемые по вокзальному радио. Через каждый метр под огромными зонтами расположились мороженщицы и продавцы горячих пирожков и сосисок. Там и сям шныряют в толпе разносчики газет. Но мы не отвлекаемся. С напряжением вглядываемся вдаль, откуда вот-вот должен прибыть поезд «Москва-Воронеж».
Наконец раздаётся свисток, и поезд, словно громадная зелёная гусеница, подползает к перрону. Мы без особых проблем находим свой вагон и занимаем целое купе.
Мы с Лёшкой забираемся на верхние полки, а папа с мамой занимают нижние.
Едва успеваем разместиться, как нас с Лёшкой прошибает голод.
— Странно, — говорит Лёшка, — меня же мама перед дорогой кормила.
— Не волнуйся, — успокаиваю его я. — Это у тебя от волнения аппетит разыгрался. У меня такая же история.
Мама накрывает, маленький, словно игрушечный, столик и мы с удовольствием обедаем, поглядывая в окошко на проносящиеся мимо дома и палисадники пригорода.
— Всю жизнь бы так есть и ехать, — мечтательно говорит Лёшка, очищая от скорлупы варёное яйцо. — Не учиться и в школу не ходить.
— Слушай, давай о школе на каникулах вообще не говорить, — предложил я и добавил: — Лучше поиграем во что-нибудь, чтобы было ехать нескучно.
— Во что? — нехотя откликнулся Лёшка.
— Например, в «да» и «нет» не говорить.
— Начинай, — не отводя глаз от окна, буркнул он.
— Вы поедете на бал? — весело спросил я.
— Что ты какую-то девчачью игру затеял? — взвился мой дружок. — Придумай хоть вопросы другие.
— Ну хорошо, — покладисто согласился я и задал новый вопрос:
— Когда станешь взрослым, где ты будешь работать?
— Ты что, не знаешь? В милиции.
— Да тебя оттуда быстро прогонят.
— Почему это? — удивился Лёшка.
— За недисциплинированность и вздорный характер.
— Сейчас как дам по уху!
— Вот-вот за это «по уху» и прогонят.
— А может, наоборот, похвалят. Милиционер ведь должен быть смелым, а то его преступники бояться не будут.
— Ну ладно, оставайся милиционером, — согласился я с его железным доводом. — А будет у тебя жена?
— На фиг она мне? — опешил Лёшка.
— Ну как же? Будет тебя после работы ждать, ужин разогревать.
— У меня для этого бабушка есть.
— Вот чудак! — раздосадованно воскликнул я. — Бабушке давно отдыхать пора, а не с тобой, лбом, нянчиться.
— Ну не знаю, — растерялся Лёшка. — Пусть будет жена. Мне от этого ни холодно, ни жарко.
— И дети у вас будут? — продолжал допрашивать я.
Лешка яростно почесал макушку и сказал:
— Может, и будут, почём я знаю?
— А кого бы тебе хотелось больше — сына или дочку?
— Мальчишку, конечно, — Лёшкин рот растянулся в улыбке. — Мы бы с ним в футбол играли, с уроков сбегали…
— Здрасьте приехали! Мы же про будущее говорим, когда взрослыми станем, — напомнил я.
— А! Точно! Ну тогда бы я заставлял его учиться на одни пятёрки. И чтобы он не курил, и по улицам без толку не шатался, и в комнате своей убирался. А ещё на секцию бокса ходил, чтобы быть сильным, как я.
— А ты сам-то всё это делаешь? — засмеялся я.
— Может, и не делаю, но дети же должны быть лучше своих родителей, — серьёзно сказал Лёшка.
— А своего сына за двойки наказывать будешь?
— Да, наверное, — подумав, ответил Лёшка. — Пожалуй, пару щелбанов отвешу.
— А! Проиграл-проиграл! — закричал я.
— Почему это? — вытаращился Лёшка.
— «Да» и «нет» не говорить, — напомнил я условие игры и захохотал.
— Тьфу ты! — рассердился Лёшка. — Давай во что-нибудь другое поиграем.
— Во что? У меня шахматы с собой есть.
— Да ну. Голову морочить. Давай в морской бой, — предложил он.
— Не, в школе надоело.
— Может, тогда в домино?
— Ладно, давай в домино, — через силу согласился я.