Страница 123 из 160
Итак, «античный» сюжет с Поликратовым перстнем получился, вероятно, легким искажением евангельской истории с Петром Симоном, бросившемся в море и вытащившим потом из него сеть с большими рыбами.
4. Царь Поликрат, царица Клеопатра и император Андроник-Христос
В Евангелиях есть еще один известный рассказ о том, как будущие апостолы Христа ловили рыбу и сначала ничего не поймали. Но Христос сделал так, что они, выйдя в море еще раз, наловили очень много рыбы. Рассказ заканчивается знаменитыми словами Христа, обращенными к Симону, будущему апостолу Петру: «не бойся; отныне БУДЕШЬ ЛОВИТЬ ЧЕЛОВЕКОВ» (Лука 5:10). И действительно, впоследствии апостол Петр занимался уже не рыбной ловлей, а христианской проповедью. То есть «ловил не рыбу, а человеков». Не исключено, что этот сюжет является вариантом истории о Петре Симоне, бросившемся в воду, см. выше.
Напомним, что говорят Евангелия. «Когда же перестал учить, сказал Симону: отплыви на глубину и закиньте сети свои для лова. Симон сказал Ему в ответ: Наставник! мы трудились всю ночь и ничего не поймали, но по слову Твоему закину сеть. Сделав это, они поймали великое множество рыбы, и даже сеть у них прорывалась. И дали знак товарищам, находившимся на другой лодке, чтобы пришли помочь им; и пришли, и наполнили обе лодки, так что они начинали тонуть. Увидев это, Симон Петр припал к коленям Иисуса… ибо ужас объял его и всех, бывших с ним, от этого лова рыб… И сказал Симону Иисус: не бойся; ОТНЫНЕ БУДЕШЬ ЛОВИТЬ ЧЕЛОВЕКОВ. И вытащив обе лодки на берег, оставили все и последовали за Ним» (Лука 5:4-11).
В книге «Начало Ордынской Руси» мы отметили, что Плутарх в жизнеописании Антония приводит рассказ о ловле рыбы, по-видимому, происходящий из упомянутых евангельских слов и заканчивающийся настолько похоже, что трудно отделаться от впечатления, что Плутарх просто заимствует из Евангелий. Вот этот рассказ.
«Как-то раз он (Антоний — Авт.) удил рыбу, клев был плохой, и Антоний огорчался, от того, что Клеопатра сидела рядом и была свидетельницей его неудачи. Тогда он велел рыбакам незаметно подплывать под водою и насаживать добычу ему на крючок и так вытащил две или три рыбы. Египтянка разгадала его хитрость, но прикинулась изумленной, рассказывала об этом замечательном лове друзьям и приглашала их поглядеть, что будет на другой день. На завтра лодки были полны народу, Антоний закинул лесу, и тут Клеопатра велела одному из своих людей нырнуть и, упредивши рыбаков Антония, потихоньку насадить на крючок понтийскую вяленую рыбу. В уверенности, что снасть не пуста, Антоний вытянул лесу и под общий хохот… Клеопатра промолвила: „Удочки, император, оставь нам, государям фаросским и канопским. ТВОЙ УЛОВ — ГОРОДА, ЦАРИ И МАТЕРИКИ“» [68], т. 3, с. 243.
Данное место у Плутарха действительно содержит все основные моменты евангельской истории. А именно: рыба сначала не ловилась, потом Христос сделал так, что она стала ловиться. В ловле участвует множество народу. Все возбуждены и в конце концов были произнесены знаменитые слова. Конечно, рассказ Плутарха расцвечен разными надуманными подробностями. Слова Христа вложены в уста не полководца Антония, а царицы Клеопатры. Но в целом евангельский сюжет неплохо сохранился.
Далее, в книге «Начало Ордынской Руси» мы показали, что в истории царицы Клеопатры имеются значительные фрагменты, взятые «античными» авторами из жизнеописаний Андроника-Христа. Например, известная сцена гибели Клеопатры от укуса змеи является искаженным пересказом казни Христа, см. рис. 6.5. Предатель Иуда, поцеловавший Христа, «превратился» (на бумаге) в змею, принесшую смерть своим укусом, см. рис. 6.6. Вспомните также удар копьем в бок Христа.
Рис. 6.5. «Смерть Клеопатры». Гвидо Каньяччи. 1659–1661 годы. Взято из [57], с. 122.
Рис. 6.6. Змея, кусающая Клеопатру. Фрагмент картины Гвидо Каньяччи «Смерть Клеопатры». Взято из [57], с. 123.
Но в таком случае становится понятным возможное происхождение имени ПОЛИКРАТ. Ведь оно достаточно близко к имени КЛЕОПАТРА. В самом деле: клеопатра = КЛПТР → ПЛКРТ = поликрат. Мы видим, что в позднейших преломлениях евангельских сюжетов их отдельные фрагменты причудливо переходили из одного текста в другой, переплетались, вновь дробились на куски. Мужчины превращались в женщин, женщины — в мужчин, Петр Симон «стал перстнем» и т. п. Относиться к этому следует спокойно. Таков, следовательно, был запутанный и слегка сумбурный процесс возникновения летописей. В отсутствие книгопечатания бытовало большое число различных версий. Летописцы спорили друг с другом, иногда фантазировали. И лишь в эпоху возникновения печатной книги постепенно начался процесс унификации и редактирования хроник. В конце концов они «застыли» в том виде, в каком мы их знаем сегодня.
Задержимся немного на данном сюжете. Оказывается, в дошедших до нашего времени текстах уцелели интересные факты, указывающие, что некоторые авторы МОГЛИ НАЗЫВАТЬ ХРИСТА ИМЕНЕМ КЛЕОПА. В таком случае становится еще более понятным, почему в жизнеописании «античной КЛЕОПАТРЫ» присутствуют довольно заметные соответствия с Христом-ПОЛИКРАТОМ.
Например, известное арабское «Евангелие Детства», говорящее о Христе, приводит следующую историю.
«Были две женщины, состоящие в браке с одним мужем, и у каждой было по больному сыну. Одна из них называлась МАРИЯ, А СЫН ЕЕ — КЛЕОПА (Калиуфа). Женщина эта встала и отвела своего сына к госпоже МАРИИ, МАТЕРИ ИИСУСА, предложила ей красивую скатерть и сказала ей: о госпожа моя Мария, прими от меня эту скатерть и дай мне взамен одну из твоих пелен. Госпожа Мария согласилась, и мать Клеопы сделала из этой пелены одежду, в которую одела своего сына. И он выздоровел, а дитя ее соперницы умерло в тот же день. От того пошла большая распря между этими двумя женщинами…
Пришла очередь МАРИИ, МАТЕРИ КЛЕОПЫ, она растопила печь, чтобы печь хлебы, и вышла за мукой, оставив дитя свое около печи. Ее соперница, увидев, что ребенок остался один, схватила его и бросила в пылающую печь… Мария воротилась и увидела сына своего Клеопу в печи смеющимся, ибо печь внезапно охладилась, как будто там и не было огня… Она вынула его оттуда и отнесла к госпоже Марии (матери Христа — Авт.) и рассказала ей о том, что произошло…
После этого соперница пошла к колодцу за водой и, увидев, что Клеопа играл возле него… взяла ребенка и бросила его в колодец, люди пришли за водой и увидели дитя сидящим невредимо поверх воды… ОНИ ИСПОЛНИЛИСЬ ТАКИМ УДИВЛЕНИЕМ ПЕРЕД ЭТИМ МЛАДЕНЦЕМ, ЧТО ВОЗДАЛИ ЕМУ ПОЧЕСТИ КАК БОГУ» [34], с. 275.
Здесь мальчик Клеопа назван сыном Марии, которая, по мнению авторов данного текста, была не Марией Богородицей, а лишь ее знакомой. Однако дальнейший рассказ о чудесах, связанных с мальчиком Клеопой наводит на мысль, что на самом деле первоначально под именем КЛЕОПЫ был описан именно Иисус Христос. Эта гипотеза подкрепляется также тем, что мальчику Клеопе были, оказывается, ВОЗДАНЫ ПОЧЕСТИ КАК БОГУ. Здесь мальчик Клеопа достаточно явно приравнивается к божеству.
Таким образом, КЛЕОПА вполне могло быть одним из имен Христа.
5. Злой сатрап Орет хочет убить Поликрата
Злой царь Ирод хочет убить Христа
5.1. Свидетельство Геродота
Геродот сообщает следующее. «Сатрапом Сард Кир поставил перса Орета. ЭТОТ-ТО ЧЕЛОВЕК ВОЗЫМЕЛ ЖЕЛАНИЕ СОВЕРШИТЬ ГНУСНОЕ ДЕЛО: ЗАДУМАЛ ЗАХВАТИТЬ И ПОГУБИТЬ ПОЛИКРАТА САМОССКОГО, ХОТЯ ТОТ НЕ ОБИДЕЛ ЕГО НИ СЛОВОМ, НИ ДЕЛОМ И ДАЖЕ В ГЛАЗА ЕГО РАНЬШЕ НЕ ВИДАЛ. Задумал же сатрап это, как обычно рассказывают, вот по какой причине. Перед воротами царского дворца сидели однажды Орет и другой перс, по имени Митробат, сатрап Даскилейской области. От мирной беседы [друг с другом] они перешли к ссоре. Когда они заспорили о том, кто из них доблестнее, то Митробат бросил Орету упрек: „И ты еще считаешь себя мужем, а не мог завоевать остров Самос, лежащий против твоей сатрапии. Этим островом так легко овладеть, что один самосец с пятнадцатью гоплитами внезапным нападением захватил его и теперь он у них царем“. Услышав эти слова, Орет, как некоторые утверждают, будто бы ЗАДЕТЫЙ ЗА ЖИВОЕ НАСМЕШКОЙ, возымел желание не столько отомстить оскорбителю, КАК СОВЕРШЕННО ПОГУБИТЬ ПОЛИКРАТА, ради которого ему пришлось выслушать такую издевку» [18], с. 175.