Семь поэм

6. Когда выжил Что я?!         Что это я?!                     Да что я?! В воспалённом: «То... иль не то?..» Выбрал        самое распростое. Проще пива. Глупей лото... Расплываюсь             в слезливом трансе. Вопли кончены. Не берёт... Вы    орите! А я наорался на десяток годов                  вперёд. По озёрной метельной глади прёт весенних недель                 орда. Все будильники мира,                      гряньте! И замолкните навсегда. Лишним криком               эпоха скомкана, смята грохотом календаря... Да отсохнет             язык                  у колокола, если он трезвонит зазря!.. Реки движутся               в каменных шорах, дни уходят в небытиё... Крик      устал. Да здравствует шёпот двух людей: его и её. ...Застыла у дверей. Теперь        помедли. Невыносимой тишине поверь. Вчера меж нами                были                     километры. Сегодня - только тоненькая дверь. Подмигивают фонари спросонок. Над зимней ночью                  взмахи снежных крыл. Нам очень скоро сорок. Очень сорок... Войди в свой дом. Я двери отворил.

1967

Посвящение

Поэма

1. "Поехали" Мне нравится,               как он сказал:                              «Поехали!..» (Лихой ямщик.               Солома в бороде.) Пошло по свету отзвуками,                           эхами, рассказами,             кругами по воде... ...И Главного конструктора знобило. И космодром был                 напряжённо пуст. «Поехали!» – такое слово             было. Но перед этим прозвучало: «Пуск!!» ...И сердце билось не внутри,                               а возле. И было незнакомо и смешно. А он ремень поправил, будто вожжи, и про себя губами чмокнул:                            «Но-о-о!..» И широко,           размашисто,                       стотонно, надежд не оставляя на потом, с оттяжкой            по умытому бетону вдруг стегануло огненным кнутом! И грохнул рёв! И забурлила ярость! Закрыла небо              дымная стена... Земля вогнулась чуть и, распрямляясь, ракету подтолкнула. А она во власти           неожиданного бунта, божественному куполу под стать, так отрывалась от земли,                          как будто раздумывала: стоит ли взлетать?.. И всё-таки она решила:                        «Надо!..» Запарена, по-бабьи – тяжела, сейчас        она            рожала                   космонавта! Единственного. Первого... Пошла! Пошла, родная!.. ...Дальше было просто. Работа. И не более того. Он медлил,            отвечая на вопросы, не думая, что все слова его войдут в века,                подхватятся поэтами, забронзовев, надоедят глазам... Мне нравится,               как он сказал:                              «Поехали!..» А главное: он сделал, как сказал! 2. Мы вырастаем Скрипит под ветром печальный ставень. В углу за печкой таится шорох... Мы вырастаем, мы вырастаем из колыбелей              и распашонок... Огромно детство. Просторно детство. А мы      романы Дюма листаем. И понимаем,             что в доме -                          тесно. Мы вырастаем. Мы вырастаем... Укоры взрослых                несутся следом. Мы убегаем,             как от пожара. Нам двор - держава!.. Но как-то летом мы замечаем:              мала держава... Нас что-то кличет и что-то гонит к серьёзным спорам,                     к недетским тайнам. Нас принимает гигантский город! Мы    вырастаем! Мы    вырастаем!.. А город пухнет. Растёт, как тесто. А нам в нём тесно! И мы, пьянея, садимся в поезд, где тоже -            тесно. А в чистом поле - ещё теснее... Мы негодуем,              недосыпаем, глядим вослед журавлиным стаям. На мотоциклах,                пригнувшись, шпарим. Мы    вырастаем! Мы вырастаем!.. Мы трудно дышим от слёз и песен. Порт океанский                зовём                      калиткой. Нам Атлантический слишком тесен! Нам тесен           Тихий, или Великий!.. Текут на север густые реки. Вонзились в тучу верхушки елей. Мы вырастаем!.. Нам тесно           в клетке меридианов и параллелей!