Страница 29 из 58
Может слова песни и простые, но, прежде чем я успеваю понять, уже сама танцую, как зачарованная. Может быть, дело в алкоголе – никаких «может быть», конечно же, причина кроется в алкоголе – я ловлю себя на том, что пялюсь на Итана. Плевать, если он заметит и подумает, что я супербезумная сталкерша; находясь на сцене, он будто само собой напрашивается на внимание. На мгновение я чувствую его взгляд на себе – клянусь, я это чувствую, и меня охватывает дрожь, – но затем он переводит глаза на толпу, и я думаю, что у меня могло просто-напросто разыграться воображение.
– Это «МегаО», и мы еще вернемся, – выкрикивает Лиам и спрыгивает со сцены под оглушительные аплодисменты. Я поворачиваюсь к Дри и хватаю ее за плечи.
– Ты была полностью права, – говорю я. – О. Мой. Бог.
– Правда? Правда?
– Ой, только не ты, – вставляет Агнес, закатывая глаза, хотя она тоже танцевала рядом с нами.
– Я не про Лиама, – говорю я, – но…
– Что не про Лиама? – спрашивает Лиам, вставая рядом со мной, сияя от пота и эйфории. Слава богу, я не закончила предложение. Не хватало только того, если Итан узнает от Лиама, что я безнадежно втрескалась в него.
– Ничего. Ребят, вы были восхитительны. Честно, – говорю я и подталкиваю Дри, чтобы та присоединилась к разговору. Но она не успевает и слова сказать, как подбегает Джем и практически запрыгивает на руки Лиама, обвивая его торс. Она целует его, и нам всем прекрасно виден ее язык.
– Вау, что это было? – Лиам медленно спускает ее вниз. Его язык уже не заплетается. Скорее всего, выступление его протрезвило.
– Малыш, вы, ребят, всех сразили наповал! – восклицает Джем, переплетая руки с его, будто нам необходимо еще одно доказательство того, что она его девушка. Мы уже поняли. Он с тобой трахается.
– Спасибо. Эй, ты знакома с Джесси? Помнишь, я рассказывал тебе о ней? Она работает в «Купи книгу здесь!», – говорит Лиам.
Джем поворачивается ко мне с улыбкой, такой искренней, что первой моей мыслью, невзирая на отвращение, была уверенность в том, что однажды она станет знаменитой. Эта девушка прекрасная актриса. Конечно же, Лиаму нравится Джем, ведь он никогда не знал ее истинный характер. Задаюсь вопросом, что бы он сказал, если б узнал, как она ежедневно меня изводит.
– Ты же новенькая, да? Кажется, у нас общий английский? – спрашивает она. Святая невинность. Пожимаю плечами, не в силах заставить себя ответить. Агнес сует мне в руку еще один напиток, и, хотя он мне не так уж и нужен, я залпом выпиваю его.
– Лиам, мне понравился новый риф, который ты добавил в «Прежде чем я уйду», – говорит Дри, и я так рада ее участию в разговоре, что слезы наворачиваются.
– Думаешь? Итан подумал, что это прозвучало немного дешево, – отвечает Лиам.
– Неа, тебе нужно было взять паузу. Слишком высокое напряжение.
– Я именно так и сказал.
– Ли-ли, нам пора. Кристал зовет, – ноет Джем и тянет Лиама, как будто тот скулящий пес, который унюхал какую-то гадость.
– Подойду через секунду, – отвечает Лиам.
– Ну же, я хочу, чтоб ты приготовил мне свою особую водку с «Ред Буллом», – приглашающе говорит Джем, будто просит облизать ее, а не смешать коктейль. И как ей это удается? Разговаривать с сексуальным подтекстом? Это то, чему я когда-нибудь научусь, или же навык, с которым она родилась, является бонусом к ее супергенетическому набору?
– Я действительно делаю офигенные коктейли. Пересечемся позже? – спрашивает Лиам, улыбаясь так широко, что теперь Дри может поставить галочку напротив «увидеть, как Лиам Сандлер улыбается мне» в списке того, чего нужно успеть сделать перед смертью.
НН: ты прекрасно выглядишь.
Я: ты здесь? где ты?
Я не принимаю его комплимент, поскольку солгать очень легко. Возможно, Агнес была права: все-таки писать и разговаривать – абсолютно разные вещи. Мама частенько говорила, какая я красивая, но мне всегда казалось, что она говорит это в общем смысле, с позиции человека, которого предало его собственное тело, и еще, быть может, из чувства долга, чтобы повысить мою чахлую самооценку. А вот мама Скарлетт, напротив, твердила, что она могла бы стать красивой, если б похудела фунтов на десять. Это жестоко, конечно, но вместе с тем специфично, как будто ее мама думала, что она достойна честной оценки.
Я осматриваюсь. В углу высокий симпатичный парень в очках и в серой футболке пялится на экран своего телефона. У меня занимает некоторое время, чтобы вспомнить его. Он был первым человеком, которого я встретила в Вуд-Вэлли: парень Килиманджаро в серой футболке. Тот, который провел лето, взбираясь по горам и строя школы в Танзании. Но сомневаюсь, что он НН – я представляю его более домашним, непохожим на того, кто провел лето, карабкаясь по горам – но этот парень стоит дальнейшего расследования.
– Кто это? – задаю вопрос Дри, показывая на парня в углу.
– Калеб. В прошлом году Агнес ходила с ним на бал, как с другом. Он классный. Зачем тебе?
– Пытаюсь выяснить, кто такой НН, – отвечаю я. Дри запрыгивает на один из шезлонгов для лучшего обзора вечеринки. Я пытаюсь стянуть ее вниз. Не хочу, чтобы он, где бы и кем бы он ни был, увидел, как она высматривает его в толпе. У Дри много замечательных качеств, но деликатность – не один из них.
– Ну, могу сказать, три четверти всех парней на вечеринке печатают в данный момент, – докладывает она. – Может, это и Калеб. Он немного странный.
– НН не странный, – говорю я.
– Естественно, – отвечает Дри. – Анонимно переписываться с кем-то целыми сутками совсем не странно.
НН: отличная попытка. я хорошо скрываюсь на самом видном месте. Я – бог камуфляжа.
Я: Прекрасно. Тебе весело?
НН: немного скучно, поэтому и пишу тебе.
Я: Знаешь, ты мог бы просто поговорить со мной ЛИЧНО вместо этого.
НН: когда-нибудь. не сегодня.
Я: У нас не было таких вечеринок в Чикаго. С настоящими группами.
НН: Тебе понравились «МегаО»?
Я: Считаю, они были восхитительны.
НН: эхх. раньше они были лучше.
Я: Кажется, я напилась.
НН: я тоже.
Я: Так давай встретимся. Ну же. Что такого может случиться? Ты даже не обязан разговаривать со мной…
НН: на что это ты намекаешь?
Я: Не знаю. Я же предупреждала, что напилась.
НН: старое как мир «я напилась» оправдание.
Я: Не оправдание. А объяснение.
НН: мне нравится, как ты аккуратно подбираешь слова.
Я: Не понимаю. В чем смысл?
НН: ?
Я: Всех этих разговоров. Ты стесняешься того, что я тебя увижу? Волнуешься, что мне не понравишься? Не понимаю.
НН: ничего из вышеперечисленного. мне просто это очень нравится. эта переписка в мессенджере работает. я слишком пьян, чтобы объяснить тебе сейчас.
Я: старое как мир «я слишком пьян» оправдание.
НН: обещаю, мы встретимся. скоро.
Я: Ты все время так говоришь.
НН: знаешь, о чем я думаю временами?
Я: О чем?
НН: локон, который постоянно падает тебе на глаза – это не до конца выстриженная челка? хочу получить шанс заправить его тебе за ухо. хочу, чтоб у меня была такая возможность. я хотел бы встретиться с тобой, и когда почувствую себя настолько комфортно рядом с тобой, то смогу это сделать.
Я: Ты такой странный.
НН: ты не первая говоришь мне об этом.
Я: А я первая скажу, что мне это в тебе на самом деле нравится?
Я снова кидаю взгляд на Калеба, пытаясь вообразить слова НН, вылетающими изо рта этого парня, пытаясь представить, как он совершает романтический жест, убирая мои волосы за ухо. С пониманием того, что такой жест требует определенной степени близости. Неа, картинка не клеится. Вместо этого я представляю Калеба будущим президентом братства, который покрикивает на своих собратьев, прихлебывая пиво. Выходит НН, вероятнее всего, не парень Килиманджаро в серой футболке. Но кто он, черт возьми?