Страница 62 из 78
— Заставить себя поверить в иллюзию и отвергнуть реальность? — изумилась Эмма. — Разве на это способен психически здоровый человек?
— Для простого обывателя это сложно, — насмешливо пояснил Максимов. — Но, поверьте, для вас это не составит особого труда. Вы уже готовы поверить в то, что написано в тетради вашего деда. Давайте продолжим. Из этого рисунка следует, что в основании пентакля, а по моей версии у входа в театр, находится точка информационного отсчета. Зиккурат-мавзолей не может быть ею, так как физически он стоит в другом месте, но если предположить, что саркофаг-мощи можно перенести из зиккурата, то все встает на свои места. Звезда или точнее звезды устремились вверх к Луне. Звезда в Луне, как известно, символ власти, могущества и знаний. Таким образом, Луна это «дом знаний и величия».
Максимов на миг задумался, а затем загадочно произнес:
— Сталин построил три грандиозных сооружения. Третье из них и не менее загадочное — Дом науки и культуры в Новосибирске. Возводилось оно в начале 1931 года, а в 1941 году было практически готово, правда, официально правительственная комиссия приняла его только в 1944 году. С 1941 по 1942 год строительство было законсервировано, но неожиданно приняли решение достроить это грандиозное здание. Этот последний факт кажется мне исключительно странным — в разгар Великой войны отвлекать очень значительные средства на строительство грандиозного клуба. Дом науки и культуры превратился удивительным образом в Театр оперы и балета. Но любопытно посмотреть на проекты этого здания. Очень многое станет понятным.
— Я мог бы продолжить показывать эскизы и рисунки, но здесь важно следующее, — загадочно произнес Максимов. — Этот проект был завершен в 1936 году во 2-й архитектурнопроектной мастерской Моссовета под руководством А.В. Щусева. В том же году к обсуждению проекта были привлечены архитекторы Алабян и Симбирцев. Знакомые все лица, не правда ли? Щусев проектировал мавзолей, а Алабян с Симбирцевым «Театр Красной Армии».
— Невероятно, — вырвалось у Эммы. — Здание мне очень напоминает собор Святой Софии в Стамбуле.
— Действительно, похоже, — поддержал свою подругу Дорохов.
— Определенно они схожи, — заключил Максимов. — Мне самому в первый момент на ум пришло то же самое, но меня удивило не только архитектурное решение, но и темпы строительства.
Ощущение такое, что здание строилось и проектировалось одновременно. Спешка, огромное количество согласований с привлечением первых архитекторов страны. Зачем строить театр оперы и балета, не уступающий и даже превосходящий Большой театр в Москве и Мариинский в Ленинграде?
— И вы уверены, что в Москве и Новосибирске строились храмы новой советской религии, позволяющие провести переход в другое измерение? — не скрывая своих сомнений, осведомился Виктор.
— Сегодняшним языком выражаясь, это центры идеологического воспитания, — развеселился Максимов. — Концертные залы, универсальные площадки для приема большого количества людей. У этих двух храмовых строений двойное предназначение. Первое — строительство своего рода лифта в другое измерение, но это для избранных, а в нашем случае для одного человека. Второе предназначение — большое количество посещений гражданами для формирования и поддержания мощного энергетического уровня в зданиях. Что касается самого здания, построенного в Новосибирске, то там много архитектурных загадок или ответов на вопросы, кому как нравиться. Вот, к примеру, зачем под зрительным залом расположен бассейн?
— Действительно интересно, — воскликнул Дорохов. — Может быть, вода могла использоваться как энергетическое информационное поле? Сегодняшние исследования ученых подтверждают удивительные информационно-накопительные свойства воды.
— Возможно и так, кто знает, — согласился Максимов. — Однако по моим выкладкам Сталин потерял интерес к строительству портала в Новосибирске именно в 1942 году, возможно после обещания Матроне. Этим объясняется «быстрое» окончание стройки в период с 1942 по 1944 год. Чтобы скрыть следы истинного предназначения сооружения, были залиты бетоном подземные этажи комплекса, на это ушло 90 % средств, выделенных на окончание строительства.
— Так что же в сухом остатке, — взмолилась Эмма. — Объясните мне, наконец!
— Теперь я готов, и, главное, готовы вы, — насмешливо подытожил Максимов. — Рисунок, описывает портал перехода во времени, в этом нет сомнений. Сталин был знаком с этой схемой. Он строил собственную религию и свои храмы, но опирался на исторический опыт разных групп и конфессий, а также на свои собственные разумения. Мы не можем опровергнуть или подтвердить его вхождение в окно времени. Но мы можем утверждать, что он пытался это делать, и этому огромное количество доказательств, включая построенные им великолепные храмы. Бывший семинарист Иосиф Сталин разочаровался в постулатах церкви, но, видимо, веру не потерял. Правда, во что он действительно верил известно одному лишь Богу. Он не уничтожил православие полностью на территории завоеванного им государства по какой-то одному ему известной причине, хотя мог это сделать. Он в той или иной мере сохранил в прошлом титульную православную церковь и в какой-то период искал объединения с ней. В 1943 году наступил перелом в войне, и ему не было нужды договариваться с церковью, но он сел за стол переговоров. И это в тот момент, когда его собственная большевистская религия была готова к обращению Европы в коммунистическую веру…
Максимов замолчал на мгновение и с горечью в голосе произнес:
— Возвращаясь к святой, много мной уважаемой Матроне, хочу подчеркнуть, что церковь как институт не оказывала ей видимой поддержки, не приютила скиталицу в трудные для нее дни. Сама Матрона сохранила веру в Христа и не шла на компромиссы. Для Сталина, как и для многих простых людей, я думаю, она и была откровением Господним. Я полагаю, что ни мавзолей, ни оба театра-храма не выполнили возложенную на них миссию. Я полагаю, что Матрона убедила Сталина поставить крест на его попытках заглянуть в другой мир. Это, конечно, только предположение, но в череде описанных фантастических событий и фактов выглядит вполне правдоподобно.
— Так Сталинские культовые храмы не являются порталами! — удивляясь выводам профессора, воскликнула Эмма.
— Не спешите с выводами, — назидательно подчеркнул Максимов. — Я только обратил ваше внимание, что внезапно интерес Сталина к своим культовым сооружениям угасает. Сами храмы, я думаю, действительно обладают мистической силой.
— Все, что вы рассказали, профессор, чрезвычайно интересно, — замялся Дорохов. — Но Александр Рунге никогда не был в Москве, как и его сын Карл, и маловероятно, что они интересовались Сталинскими культовыми сооружениями.
— Вы правы, — согласился Максимов. — Ни Александр, ни Карл не были в России. Но Александр Рунге пишет о встрече с моим отцом, возможно, после нее он предположил, что часть ответов на свои вопросы он смог бы найти здесь в России.
— Так, где же нам искать ответы на вопросы, — отчаялась Эмма. — Вы много рассказали, но ни на шаг не продвинули наши изыскания.
— Давайте еще раз обратимся к рисунку Александра Рунге, — успокоил женщину Максимов. — Сталин выстроил три храма, правда, от последнего, видимо, неожиданно отказался. Я и сам вижу, что выдвинутая мной гипотеза трещит по швам. Я, как и многие мои коллеги-историки, подтягиваю факты под укоренившиеся в моем сознании теории, и это мешает мне…
— Позвольте мне, профессор, — попросил Дорохов.
Максимов устало махнул рукой и буркнул:
— Извольте.
— Трудно было предположить, что наш визит к вам раскроет все тайны записей Рунге. Но мы сделали первый шаг. Многое из того, что вы нам рассказали, кажется невероятным, но лично для меня не лишено здравого смысла. Сталин был уверен, что портал, если он его действительно искал, должен находиться именно в России. Что нам сейчас необходимо предпринять?