Тайна храма

Покопавшись на полке, заваленной рукописями, Максимов вытащил тоненькую папку и достал оттуда точно такой же рисунок. Он усмехнулся, глядя на вытянутые от удивления лица, и продолжил:

— Ученые сентиментальны при общении друг с другом, делятся секретной информацией, не думая о последствиях. Таким образом, копия секретного рисунка попала к Александру и, к счастью, об этом тогда никто не узнал.

— Расскажите об Александре, — бросив умоляющий взгляд на профессора, попросила Эмма.

— Отец в своих записях отзывается о нем, как о неординарной личности. Содержание их бесед он приводит довольно кратко. Во многом их взгляды были схожи кроме, пожалуй, того, что мой папа верил в коммунизм, а Рунге нет. Это обстоятельство не мешало им рассуждать о порталах, космосе, внеземных цивилизациях. Оба с интересом отмечали, что сказки всех народов мира удивительно похожи. Животные умеют разговаривать, люди перевоплощаться, летать и жить под водой. В мире полно всяких волшебных сущностей и магические слова открывают заветные двери. Они оба умели замечать мельчайшие подробности, детали, крупицы знаний, то, на что не обратит внимания обычный человек…

Максимов, рассказывая о Рунге, продолжал копаться в недрах своего необъятного шкафа и, наконец, радостно поднял над головой лист бумаги:

— Слава Богу, нашел!

Профессор замолчал, будто подбирал нужные слова и с удивительным азартом продолжил:

— В мемуарах об этом нет ни слова, но в разное время мой отец и Александр встречались с нашим соотечественником, мистиком Георгием Гурджиевым. На обоих он произвел большое впечатление. Вот, что писал о нем мой отец.

Максимов надел очки для чтения и обратился к только что найденному листку бумаги:

— Довольно долго Александр и я беседовали о Гурджиеве. Этот удивительный мистик много времени уделял всевозможным мантрам и молитвам. Он изучал их и долго экспериментировал с их применением. Гурджиев часто вспоминал народную мудрость: «Всякая молитва может быть услышана наивысшими силами и исполнена ими, только если она произнесена трижды». Самое интересное, как Гурджиев рассуждал о технике молитвы. Произнеся пожелание трижды, мы запускаем программу необратимого действия. Первый раз мы эмоционально превозносим наши чаянья. Второй раз свое пожелание мы согласуем с самими собой, чтобы убедиться, что оно именно то, что нам нужно. Приготовившись произнести в третий раз, мы должны удостовериться, что не отнимаем ничего у другого. Мы довольно долго беседовали с Александром на эту тему. При кажущейся простоте это на самом деле сложнейший механизм в мироздании. Гурджиев также рекомендует ежедневно произносить три утренних молитвы: первая во благо родителей, вторая во благо близких и третья ради собственного блага.

Отвлекшись от чтения профессор, обратившись к Эмме, прокомментировал:

— Это вероятно знакомо каждому?

— Молиться за близких — долг каждого верующего человека, — смущенно произнесла женщина. — Но то, что каждую молитву надо произносит трижды, я не слышала. О том, почему это надо делать, я узнала только сейчас от вас.

Максимов удовлетворенно кивнул и продолжил чтение:

— В каждой религии существует особенная техника чтения молитв. Мы с Александром с интересом перебирали их и все же пришли к выводу, что Гурджиев предлагал некую универсальную формулу. Интересно, что Георгий в беседе со мной настаивал на том, что после каждой молитвы надо трижды благодарить Всевышнего с тем чувством, что желаемое уже осуществилось.

Отложив листок в сторону, профессор с сожалением в голосе произнес:

— Вот, пожалуй, единственная сохранившаяся запись о той встрече. К сожалению, многие записки моего отца не сохранились. Он умер в январе 1979 года и последние четыре года жил безвыездно на нашей даче под Москвой. Многие свои труды он просто сжег. Мне, правда, удалось перечитать почти весь его огромный архив в том числе и книгу Александра об индийских кастах. Прелюбопытнейшая книга, доложу я вам, жаль, что и она утеряна безвозвратно.

— Простите меня, профессор, — виновато улыбнулась Эмма. — Вы упомянули об индийских кастах, которые изучал мой прадед. Я попыталась найти его книгу через информационный центр Бостонской библиотеки, но ничего не нашла.

— Не мудрено! — рассмеялся Максимов. — После победы над фашистами такие книги уничтожались. Но несколько экземпляров было доставлено в Москву. Одна из них попала к моему отцу, и мне выпало счастье прочитать книгу Александра Рунге.

Со слов профессора получалось, что именно Рунге сформулировал неизбежность трансформации старых каст в новые, которые обязательно образуются в ближайшие два столетия. Индия была взята Александром лишь для примера, хотя любому образованному человеку, по словам Максимова, было понятно, что касты пронизывают все человеческие племена на всей территории Земли, и, в сущности, они одинаковые. Каст в Индии великое множество или скорее это подмножество четырех основных сословий.

Брахманы — священнослужители и наставники.

Кшатрии — воины.

Вайшьи — торговцы, земледельцы, скотоводы.

Шудры — слуги, ремесленники, разнорабочие.

В любом обществе были все четыре вышеперечисленных сословия. Верховные правители практически всегда являлись и духовными наставниками своего народа. Профессиональные воины — основа государства — были всячески обласканы властью. Те же, кто кормил и одевал их, имели ограниченные права или вообще не имели никаких прав.

Александр Рунге подробно описывает, как с появлением огнестрельного оружия была разрушена вся система ценностей старого мира. Любое государство держится на насилии одних классов общества над другими. До изобретения огнестрельного оружия с профессиональной армией могла сражаться только такая же профессиональная армия. Ни о каком масштабном народном бунте не могло быть и речи. Несколько сотен рыцарей сравнительно легко расправлялась с любым, пусть даже многочисленным, народным восстанием.

Но огнестрельное оружие почти уровняло шансы на победу в борьбе между разными кастами. Дорогие железные доспехи потеряли свою актуальность, а умение владеть холодным оружием не давало тех преимуществ, что были раньше.

Все крупномасштабные восстания и революции своим успехом обязаны огнестрельному оружию. Начался переходный период, закончившийся в начале двадцатого века. В большинстве стран сословия были формально упразднены.

И в это самое время Александр Рунге начал внимательно изучать касты обособленной от Европы Индии и пришел к удивительному выводу. А именно: разрушение сословий приводит к хаосу, и новые государства вынуждены строить новую систему сословий, практически не отличимую от прежней. По сути это не революция с новыми общественными ценностями, а государственный переворот.

Далее Рунге предвосхитил структуру будущих каст, просто описывая их основные положения на примере индийского общества того времени. Очевидно, что правители, то есть политические деятели, встанут у руля государства со своей новой идеологией. Но новое хорошо забытое старое, опираться им придется на новую военную элиту, и кормить тех и других будут по-прежнему нижние сословия.

Рунге делал упор на разграничении сословий, что позволяло, по его мнению, выстроить структуру сильного государства.

Первое и самое главное, что было и что будет — трудности перехода из одного сословия в другое. Браки производятся среди одной касты. Если юноша берет себе в жены женщину нижнего сословия, то он автоматически становится его членом с невозможностью вернуться обратно. Именно поэтому подобные браки были крайне редки и широко обсуждались и осуждались обществом. Следует также отметить, что подобные браки в большинстве своем быстро распадались.

Максимов от себя добавил, что раньше титулы наследовались, и родители не беспокоились за будущее своих детей.

Он прервал свой рассказ и неожиданно обратился к Дорохову:

— Судя по вашему выражению лица, вы имеете свою точку зрения на этот предмет!

— Простите! — замялся Виктор. — Не знаю как в Индии, но в России и солдат производили в офицеры, и за особые заслуги дворянством награждали, да и…