Тайна храма

— Что собираетесь предпринять?

— Сэр, мы полагаем, что Линда останется в гостинице ожидать возвращения Эммы, а я поеду в месторасположение экспедиции Дорохова.

— Действуйте и напрягите полицию, чтобы они искали Рунге и ее сопровождающего. И запомните, Генри, кто-то напугал Эмму, и для нас самое главное выяснить, кто это такой.

— Мы сделаем все возможное.

К полудню Виктор и Эмма были уже в Иерусалиме. Таксистом оказался бывший соотечественник Виктора, эмигрировавший в Израиль двадцать лет назад, и всю дорогу они проговорили на русском языке. В отеле Эмма забрала оставшиеся в номере вещи, документы и деньги. Через двадцать минут они уже подъезжали к месту дислокации экспедиции Дорохова.

Сами по себе раскопки велись на месте, где еще несколько лет назад стояли убогие домишки арабов мусульман. База экспедиции состояла из двенадцати одинаковых бытовок-домиков, сложенных в двухэтажную конструкцию. Встретил их лично Крис МакКинли. Пока Дорохов собирал свои вещи, Крис показывал Эмме результаты раскопок. Котлован размером в теннисный корт обнажил останки древнего сооружения. Мужчины в одинаковых оранжевых касках выполняли какую-то лишь им понятную работу. С предельной осторожностью они наполняли ящики песком и затем аккуратно поднимали наверх.

МакКинли знал Дорохова несколько лет по совместным экспедициям. Среди братства исследователей Виктор пользовался заслуженной репутацией авантюриста и ловеласа. Он не пропускал ни одной интересной загадки как и ни одной интересной женщины. И те и другие отвечали ему взаимностью и раскрывались, не устояв перед его умом и обаянием. Виктор был также известен своей способностью с кем угодно и о чем угодно договориться и найти выход из любой ситуации. В экспедициях эти качества были необыкновенно ценны, поэтому МакКинли старался приглашать Виктора во все проекты, для которых Крису удавалось найти финансирование. Глядя на Эмму, МакКинли решил, что это очередное увлечение Виктора, которое не стоит принимать всерьез. На его памяти таких было немало.

— Увозите от нас неисправимого искателя приключений? — дружелюбно-укоризненно заметил шотландец.

— Это совсем ненадолго, — смутилась Эмма.

— Надеюсь, но не буду расспрашивать, — с легкой иронией прошептал МакКинли. — Просто верните его в целости и сохранности.

Крис предложил спуститься вниз и все осмотреть своими глазами. Честно говоря, Эмма была сильно разочарована. Неужели люди готовы отдать несколько лет своей жизни на раскопки непонятного каменного здания. МакКинли с гордостью показал рисунок на стене. По его версии на нем был изображен дракон и человек, кормящий его. Заподозрить в этих фрагментах фресок дракона было, на взгляд Эммы, по меньшей мере затруднительно.

Но МакКинли мысленно соединял едва различимые точки, рисуя картинку, и завораживающе описывал все это. Это напоминало рисунки созвездий, где россыпи звезд в чьем-то воображении неожиданно превратились в гидру, деву или медведицу. И сегодня с этим приходится соглашаться, так как преподносится публике как устоявшийся факт, над которым корпели лучшие умы. Вероятно, и обаятельному Крису удастся убедить достопочтенную публику в собственной интерпретации истлевшего рисунка.

Увлеченные люди всегда нравились Эмме, пока не переходили границу, за которой их называли уже фанатиками. Шотландец явно с трудом балансировал на этом рубеже. Ее выручил раздавшийся сверху крик Виктора, который попросил ее быстро подняться.

Оказалось, что на сегодняшний прямой рейс до Стамбула оставалось всего два билета, и те в бизнес-классе. Эмма без сожаления дала согласие на дорогие билеты привилегированного класса. Еще вчера женщина убедила Виктора в том, что финансировать их совместное путешествие будет она, и для этого у нее достаточно денег.

— Алло, босс, они в аэропорту. Рунге и ее новый знакомый. Летят в Стамбул. Я тоже взял билет, но прилечу позже их на двенадцать часов.

— Я уже знаю, куда они летят, израильтяне сообщили. Я тут по своим каналам сообщил, чтобы их «встретили» и каждый шаг отследили. Прилетишь и возьмешь операцию под свой контроль. Ты все понял?

— Не волнуйтесь, босс.

— Не напортач, как в Бостоне.

— Но я же вам докладывал, не моя в том вина.

— Ладно, проехали. И кстати, молодец, расшевелил муравейник. Жаль только, рисунков в номере не оказалось.

Во время полета Дорохов рассказал ей краткую историю заката Царьграда-Константинополя-Стамбула.

В свое время византийская империя охватывала практически весь мир. Но, как известно, все великие империи со временем терпят крах. Чем мягче и либеральней политический климат в империи, чем демократичней и нерешительней ее правитель, тем ближе она к своему распаду.

Заговоры и кровавые перевороты часто были закономерным противостоянием одной государственной группировки с другой. Так называемые «крестовые походы» следовали один за другим. В 1204 году в ходе так называемого четвертого Крестового похода Царьград был разграблен и сожжен латинянами. Интересно, что по этому поводу говорит традиционная история. Изначально рыцари при помощи венецианцев собирались в поход в святую Землю, имеется в виду Иерусалим, и, якобы в силу финансовых соглашений друг с другом, напали на Константинополь. После чего он был разграблен.

Следствием войны, как водится, стал дележ захваченного огромного государства. Обломки прежней державы провозгласили себя ее преемниками. Историки умалчивают о том, что после захвата Константинополя все рыцари-захватчики почему-то забыли о своем намерении идти в Святую Землю, будто и не собирались. Одним словом как-то не по-рыцарски получилось.

Дорохов был уверен, что рыцари изначально собирались в святая святых, а именно в Константинополь, куда и пришли. Цель похода — развал империи, точнее, ее дележ. Это был мятеж, который удался. Еще одна важная деталь: почему христианские рыцари Константинополя никогда не участвовали в походах западноевропейских рыцарей в так называемую Святую Землю, ответ очевиден и даже не требует комментариев, кто же будет объявлять войну себе самому.

В 1261 году Царьград был завоеван никейским императором Михаилом Палеолога, пытавшимся возродить Византию. После его смерти потомки Михаила продержались почти двести лет, но в 1453 году город захватили турки-османы. Город оставался столицей Османской империи до ее распада в 1922 году.

Стамбул, Турция

Воскресный Стамбул встретил Эмму и Виктора прекрасной солнечной погодой. Встречающий их мужчина оказался невысоким и полным человеком средних лет. Благостное гладко выбритое круглое лицо, по мнению Эммы, вряд ли выдавало в нем потомка грозных завоевателей. Подхватив тележку с багажом, он с невероятной легкостью и проворством, обгоняя других прилетевших пассажиров, двинулся к выходу из терминала.

Едва выйдя из аэропорта, перед ними оказался черный микроавтобус «мерседес», из которого выскочил крепкий мужчина, в считанные секунды погрузивший багаж в автомобиль. Не успели они устроиться и пристегнуть ремни безопасности, как «мерседес» резко тронулся, едва не задев проезжающую мимо машину.

До отеля добрались, как показалось Эмме, слишком быстро, минут за сорок, и она не успела дослушать рассказ Мехмета о прекрасной жене султана Сулеймана Великолепного, Роксолане. Ей достался большой красивый номер на втором этаже, а Дорохову комната под самой крышей. Гостиница принадлежала родственнику Мехмета, и за комнату на последнем этаже денег не взяли. Уже в отеле, удобно расположившись в апартаментах Эммы, Виктор дорассказал ей эту удивительную историю про турецкую султаншу, правда, уже с теми комментариями, которые отсутствовали в рассказе турка.

Роксолана — это прекрасная легенда, окутанная множеством мифов. Почти все художественные произведения о жене Сулеймана Великолепного написаны не турками, что было бы логично, а славянами, жившими намного позже султанши.