Страница 30 из 78
Эмма почувствовала огромное облегчение. Как же ей повезло вырваться из плена рутины и скуки, когда невозможно вспомнить не только то, что было такого-то числа прошлого месяца, но и вчерашний день. Почувствовав необыкновенный душевный подъем, она выскочила из палатки и направилась к шатру Дорохова.
Неожиданно ее окликнул молодой женский голос. Девушка в голубом балахоне жестом предлагала следовать за ней. Под большим навесом в центре палаточного городка сидели Виктор и Сагиб. Дорохов вскочил, приглашая Эмму присоединиться к ним.
— У нас небольшие неприятности, — начал он, — только что к стоянке попыталась подъехать машина, в которой находились двое мужчин. Один из них араб из Иерусалима, а вот второй явно неместный. Он похож на молодого человека, которого учуял Садык в старом городе. Они ищут американку и предложили бедуинам хорошие деньги за помощь. Люди Сагиба отказались, сославшись на то, что их стоянка закрыта для туристов, и помочь они не смогут.
Дорохов внимательно посмотрел на Эмму и с удивлением произнес:
— Такое ощущение, что для вас эта новость не стала очередным потрясением.
— Что толку скулить от страха, — весело пропела женщина. — Чему быть того не миновать, а истязать себя я больше не буду. Помогите мне разобраться с записями деда, и тогда станет понятно, что нужно от меня этим людям.
Сидящий рядом Сагиб уважительно покачал головой и медленно произнес, обращаясь к Эмме:
— Аллах дал тебе силу смотреть в глаза опасности, для женщины это большая милость. Мой долг помочь вам, если потребуется, и оставайтесь с нами, сколько посчитаете нужным.
После этих слов бедуин рассмеялся и сказал по-арабски:
— Красивая, сильная женщина много детей нарожает, повезло тебе, Виктор, с невестой.
Сагиб удалился, а Эмма, глядя на смущенного Виктора, полюбопытствовала:
— Что он сказал?
— Он восхищен вашим мужеством и красотой.
— И это все? — лукаво улыбнулась Эмма.
— В общем, да, — опустив глаза, пробурчал Дорохов.
Пытаясь загладить возникшую неловкость, женщина подлила из чайника кофе в кружку Дорохова и с улыбкой протянула ему.
— То, что за вами следят, это не новость, — задумчиво произнес он. — И вы правы, не следует уделять этому излишнее внимание. Вы спросили меня, почему я думаю, что в рукописи речь идет не об Иерусалиме. Вам придется набраться терпения и выслушать мои аргументы. Начнем с того, что Карл Рунге оставил подробную инструкцию…
— Инструкцию? — иронично перебила его Эмма. — Это скорее ребус.
— Но давайте представим на секунду, что это не головоломка, как подумает любой, прочитавший эти записи, а четкая и ясная инструкция. Я с этим много раз сталкивался в старинных трактатах. Большинство исследователей это вводит в заблуждение, они ищут загадки там, где их нет. Обычно полотно повествования разбивается на множество не связанных друг с другом частей. Сложность в том, чтобы их правильно интерпретировать и каждый кусочек поставить в нужное место. Хочу напомнить, что ваш дед прямо об этом говорит: «В заключительной части своего послания я хотел подвести предварительный итог наших с отцом исследований. Переходные окна, так называемые порталы, наверняка существуют. Мой отец Александр Рунге дает описание, как найти их».
Далее в своем рассказе Виктор упомянул о так волновавшей ее реке, упомянутой Александром Рунге. Один раз: «Копье обретет свою силу в священном потерянном городе. Тот, кто откроет окно в другой мир, должен встать лицом к священной горе так, чтобы бегущая вода была по правую руку, и сжать копье пальцами левой руки». И в другой записи: «Нет сомнений, что перед нами разворачивается важнейшее библейское событие в истории человечества — казнь Иисуса Христа. На переднем плане гора Голгофа, солдаты и осужденные на смерть, вдали мы видим крепостные стены и Нет никаких сомнений, что это река, невооруженным глазом видны даже небольшие лодки».
Читающего записи сбивает с толку тот факт, что Карл собирается в Иерусалим. Возможно, он хотел посмотреть этот город, и у него на это были свои причины, но он не мог не знать, что в Иерусалиме нет никакой реки, и никогда не было. В дневнике прослеживается своеобразная логика изложения, и из этого следует, что Иерусалим вряд ли может считаться потерянным городом, он всем известен.
В мемуарах дважды упоминается Турция, где расположены гора Бейкоз и подземный город Сум. В конце упоминается Иван Максимов, встреченный в Турции Александром Рунге. Ваш прадед погиб именно в Турции, в окрестностях горы Бейкоз, где он провел последние дни своей жизни. Кстати, Иван Максимов в свое время выдвинул невероятную теорию. По его мнению, древний Иерусалим, Рим, Царьград и Троя это один и тот же город, столица великой империи. И расположен он был на месте или в окрестностях Константинополя-Стамбула в сегодняшней Турции. Это идеальное географическое положение для столицы огромного царства. Правда, эта теория не получила должного подтверждения.
— Вы в это верите, Виктор?
— При первой нашей встрече я уже говорил, что в современной истории много домыслов как по датированию исторических событий, так и по местоположению городов, которые, как вы помните, могли перемещаться по примеру Царьграда или Рима. Теория Максимова и других русских ученых мне близка, так же как вашему деду была близка книга Исаака Ньютона, упомянутая в записях.
— А реки в Стамбуле есть?
— Стамбул окружен водой, как никакой другой город. Многочисленные бухты, проливы, каналы пронизывают эту местность. Есть, конечно, и реки. Под описание этот город подходит. В любом случае другого варианта у меня пока нет.
— А что за «Карта Рома» и таинственное копье, упоминаемые в тетради дедушки?
— Про копье мне ничего неизвестно, а «Карта Рома» — таинственная вещица. В старинных трактатах встречаются очень неоднозначные упоминания об этом предмете. Никто толком не знает, что это такое, одни полагают, что это карта древнего Рима, другие считают, что это дверь в преисподнюю, третьи уверены в том, что это ключ к мирозданию. Если мы отыщем «Храм Царей», то вероятно найдем и ее.
— Вы говорите «найдем», — едва сдерживая свой восторг, переспросила Эмма. — Что это значит?
— Вы все правильно поняли, — засмеялся Дорохов. — Одну я вас не отпущу и прошу взять меня с собой.
Эмма схватила руку Виктора, но испугавшись нахлынувших на нее чувств, отпрянула и прошептала:
— Я не смею подвергать вас опасности.
Дорохов, польщенный реакцией женщины, был очень убедителен:
— Во-первых, я вижу, без меня вам не разобраться в записях. Во-вторых, в Стамбуле у меня есть знакомый, к которому мы можем обратиться за помощью. В-третьих, в мусульманской стране вам необходимо сопровождение мужчины. Плюс к этому, о таком приключении мечтает любой исследователь.
— А как же ваша экспедиция, вы же что-то ищете под Иерусалимом?
— Моего отсутствия никто и не заметит. Мы раскапываем древний храм, но дело это длительное. Он интересен тем, что на стены нанесены рисунки, изображающие драконов и людей…
— Как в сказках?
— Да, примерно так, но это секрет. Нам помогает очень высокопоставленный чиновник, но если пресса узнает, то нас, скорее всего, закидают камнями местные ортодоксы.
— Так мы едем в Стамбул?
— Для начала я позвоню своему турецкому приятелю. Он археолог и в известной степени авантюрист. Его имя Мехмет Саджи. В узких кругах очень известный человек и у себя на Родине влиятельный ученый. Я с ним довольно часто сталкиваюсь на всяких научных и околонаучных конференциях, последняя два месяца назад проходила в Каире. Он живет и работает в Стамбуле и многократно приглашал меня к себе.
Разговаривая по телефону, Дорохов смешно и очень эмоционально жестикулировал. Он ходил взад-вперед, и его правая рука, свободная от телефонной трубки, рисовала невероятные картины. Можно было не вслушиваться в слова, лицевая мимика Виктора и его правая рука описывали весь путь Эммы Рунге от Соединенных Штатов Америки до бедуинской палатки.