Радужный Феникс

— Но я не знаю как, — я во все глаза смотрела на кентавра.

— Доверься своей силе. Чувствуй её. Если ты не сможешь его спасти, выжечь эту гадость из него, он умрет. Пробуди белое пламя, и оно поможет тебе.

— Что значит пробудить?

— А ты думала, что получишь всё и сразу? Нет. Каждое пламя нужно пробудить. Сейчас твоя магия спит, и тебе необходимо призвать её.

— Слушай, а почему ты сам не можешь всё это сделать?! Щёлкнул и — пуф! Всё уже хорошо.

— Если я щёлкну, то произойдет пуф! И всё! Я бессилен здесь.

— Почему?

— В создании этого мира участвовало двенадцать богов.

— Ого! У нас один справился.

— Ага, конечно. Один. Не смеши. Но не в этом суть. Митраэл в размере превышает ваш Юпитер. Этот мир намного больше Земли. Так вот, когда мы создали его, то вбухали столько силы, чтобы защитить его даже от богов, что когда мы приходим в Митраэл, то становимся обычными магами. Сильными, но уже не богами. Думаешь, я бы шастал по мирам в поисках души Радужного феникса, если бы мог сам справиться?!

— Кстати, об этом. А почему Радужных здесь нет? Если тут они создавались, то куда делись?

— К сожалению, у Радужных есть один недостаток. Они очень тщеславны. А еще горды, агрессивны, неуправляемы. Вообще у них довольно сволочной характер.

— Это не один недостаток, — буркнула я.

— В общем, да. Так вот, когда-то они объявили войну Ледяным за права на трон. Война состоялась. Трон остался у Ледяных, но их ряды поредели, а вот Радужных не осталось вовсе. А потом и Ледяных становилось всё меньше и меньше. Ведь лучшие пары получались именно из слияния этих двух видов, что давало сильное потомство. А когда Ледяные начали разбавлять кровь со стихийными фениксами, то их вид становился всё слабее и слабее. В итоге начали рождаться стихийные у Ледяных. Это был шок! Вот и сошла на нет некогда великая раса Ледяных фениксов. Сейчас у трона Ледяной. Последний чистокровный. Его родители быстро поняли ошибку истребления Радужных и создали союз с дальней ветвью рода, благодаря чему родился сильный Ледяной. Он еще молод, но очень силён. Больше Ледяных фениксов не будет. Если ты, конечно, не захочешь создать с ним пару. Впрочем, как и Радужных не будет после тебя.

— А…

— Так, всё! Хватит трепаться. Времени у тебя до восхода. А дальше либо ты начнешь свое путешествие сама, либо с ним, — кивок головы в сторону кентавра.

— В смысле? Ты что, меня здесь бросишь? Одну?!

— Я в няньки не нанимался.

— Я в спасители тоже!

— Слушай, Ника, — тяжело вздохнул Бальдр. — Ты думаешь, у меня проблем больше нет? Это только один из моих миров. Понимаешь? Один! И за каждым нужно смотреть. Как видишь, за Митраэлем уже не досмотрел. Я по мере возможностей и сил буду помогать и присматривать за тобой. Но на многое не рассчитывай. Буди свои силы, учись их контролировать. И береги волосы! Это твои перья, без них не сможешь летать, — Бальдр подошел ко мне и поцеловал в лоб. — Удачи, малышка.

И этот гад просто растаял в воздухе, оставив после себя сверкающую пыль. А я скосила глаза на Зирана. Бррр… Он у меня ледяные мурашки вызывал своими глазищами. Ну Бальдр, ну удружил. Хотя лучше так, чем умереть. А авантюристка во мне всегда жила и сейчас визжала от восторга. Буду считать это самым ярким приключением в жизни. Главное, чтобы не последним.

Я наматывала уже десятый круг вокруг этой чёрной громадины, а толковых мыслей всё не было. А ещё у меня появилось сильное желание отчекрыжить этот шипящий хвост, от которого я вздрагивала. У меня нет офидиофобии, но, думаю, скоро начнёт развиваться.

Когда стало садиться солнце, я так ничего и не придумала. Только проголодалась. Устав, я села на колени возле головы Зирана. Посмотрела в красные глаза и, уперев локти в землю, подпёрла руками голову.

— Знаешь, я понятия не имею, как тебе помочь, — в моем голосе ясно слышалась грусть. — Я даже не знаю, как помочь себе. И раз уж ты до утра всё равно не доживешь, то могу выразить всё свое беспокойство. Это как врачебная тайна. Дальше этой поляны ничего не уйдет, — я горько усмехнулась, перевернулась на спину и уставилась в темнеющее небо. Спокойно лежала, чуть ли не лоб ко лбу с кентавром, а мысли были обо всем, что со мной приключилось. — Ты знаешь, мне нужен хозяин этого тела. Я боюсь, что одна не справлюсь. Да не шипи ты! Понимаю, что тебе мои проблемы, как фисташки для сломанной челюсти, но я боюсь! Понимаешь? Я ведь ни черта не знаю, ни о мире, ни о нравах, народах, законах. НИЧЕГО! Совсем! Да ещё и в лесу! Вот как я смогу одна? Вот и я без понятия. А ты паразитически-симбиотическая дрянь и не думаешь мне помогать! Хотя ты, наверное, тоже в этом не разбираешься. Бальдр, ты говнюк! — крикнула я в небо. — Мало того, что оставил фиг знает где, фиг знает с кем, так ещё и в белом коротком платье!

Темнело довольно быстро, и поляна из приветливой превращалась в страшную и мрачную. Каждый шорох заставлял вздрагивать; по телу бегали мурашки не только от страха, но ещё и от холода. Я встала с земли и снова села на колени, при этом поближе к Зирану. Небо начали украшать звезды, и выползла большая луна бледно-голубого цвета, что слегка разогнала сгущающиеся тени. Красиво.

— Зиран, ты прости, если что, но я собираюсь всё же попробовать, — сказала я, не отводя глаз от темной полосы леса.

Вот не знаю почему, но я чувствовала опасность с той стороны. Пока не ясную и далёкую, но реальную. У меня всегда была хорошо развита интуиция, а сейчас была даже уверенность. Я конкретно знала, что мне нужно либо поторопиться с союзником и защитником, либо линять отсюда немедленно. И я выбрала первое. Не могла, да и не хотела, оставлять на возможное съедение кентавра, а с рассветом и на верную смерть.

Поэтому я повернулась к Зирану и положила руки ему на лошадиную часть груди. Кожу неприятно защипало, и чёрные змейки поползли по моим рукам. Я резко отдёрнула их. Прошло.

Чувство опасности снова тренькнуло внутри. Я встряхнулась, опять положила руки на грудь кентавра и закрыла глаза. Так, Бальдр говорил, что я магическое существо. Значит, магия внутри. Её нужно пробудить. Ищи, Ника, давай! Я знаю, ты сможешь! Рук я уже не чувствовала по локти, но упорно держала их на месте и не открывала глаз. Чувство опасности усилилось, у меня из глаз полились слёзы страха и чувства беспомощности.

«Магия, ну где ты?! Мне нужно спасти это существо! Ну помоги же мне!»

И, о, чудо! Мои ладошки потеплели, чувствительность к рукам стремительно возвращалась, а через закрытые глаза начал пробиваться яркий свет. В груди начало жечь, но не обжигать. Чувство напоминало горчичники. А потом я сильнее зажмурила глаза и отвернулась, так как свет бахнул такой силы, что слезы потекли в три ручья. И тут — БАЦ! И меня сносит ударной волной. Приземлилась я опять в озеро, что сейчас казалось ледяным. Открыв глаза, я увидела… А ни хрена я не увидела! В глазах стояли разноцветные блики. Это как смотришь на солнце, а потом тёмное пятно еще долго загораживает обзор.

На ощупь я выползла из ледяной воды, усиленно моргая, пытаясь прогнать круги в глазах. И когда у меня это получилось, я смогла осмотреться, чуть снова в озере не оказавшись от удивления.

На месте, где лежала чёрная жуть, сейчас гордо стоял кентавр, покрытый молочной шерстью, с пушистым длиннющим хвостом цвета шоколада, с такой же шевелюрой до пояса и с самыми красивыми глазами, что я когда-либо видела. Один глаз с ярко-голубой радужкой, второй — как грозовое небо. И в них светилось такое удивление, когда он рассматривал свои руки, потом провел одной из них по груди и так счастливо улыбнулся, что я тоже не смогла сдержать улыбки. И самое интересное, что даже человеческая часть покрыта такой же шерстью, что и круп лошади. А длинные острые уши, которые выглядывали из-под волос, были с милыми шоколадными кисточками.