Страница 20 из 26
1530 Парацельс новаторски применил химию во врачебном деле.
1543 Николай Коперник (“Об обращении небесных тел”) обосновал гелиоцентрическое строение Солнечной системы. Андреас Везалий (“О строении человеческого тела”) опроверг учение Галена.
1546 Агрикола (“О природе ископаемых”) предложил классификацию полезных ископаемых и термин “фоссилии”.
1572 Тихо Браге впервые в Европе провел наблюдения за сверхновой.
1589 Галилео Галилей провел опыты с падающими телами (“О движении падающих тел”) и революционизировал методику экспериментального исследования природы.
1600 Уильям Гильберт (“О магните, магнитных телах и о большом магните – Земле”) описал магнитные свойства нашей планеты и электричество.
1604 Галилей установил, что пройденный падающим телом путь пропорционален квадрату времени его падения.
1608 Ханс Липперсгей и Захарий Янсен независимо друг от друга изобрели телескоп.
1609 Галилей провел первые наблюдения за звездным небом при помощи телескопа.
1610 Галилей открыл 4 спутника Юпитера и пришел к выводу, что Земля не в центре вселенной.
1614 Джон Непер (“Описание удивительной таблицы логарифмов”) изобрел логарифмы.
1628 Уильям Гарвей (“Анатомическое исследование о движении сердца и крови у животных”) точно описал кровообращение.
1637 Рене Декарт (“Геометрия”, приложение к трактату “Рассуждение о методе”) основал аналитическую геометрию.
1638 Галилей (“Беседы и математические доказательства, касающиеся двух новых отраслей науки”) заложил основы современной механики.
1640 Пьер Ферма создал теорию чисел.
1654 Ферма и Блез Паскаль открыли теорию вероятностей.
1661 Роберт Бойль (“Химик-скептик”) сформулировал понятие химического элемента, ввел понятие химического анализа.
1662 Бойль открыл закон (закон Бойля – Мариотта), гласящий: при постоянной температуре объем данного количества газа обратно пропорционален давлению, под которым он находится.
1669 Исаак Ньютон (“Об анализе уравнениями бесконечных рядов”) представил систематическую теорию исчисления, которую независимо от него разработал Готфрид Вильгельм Лейбниц.
1676 Антони ван Левенгук открыл микроорганизмы.
1687 Ньютон (“Математические начала натуральной философии”) сформулировал закон всемирного тяготения и три закона движения.
1735 Карл Линней (“Система природы”) систематизировал живые существа.
1738 Даниил Бернулли (“Гидродинамика”) заложил основы изучения динамики жидкостей и газов.
1746 Жан Этьен Геттар составил первые настоящие геологические карты.
1755 Джозеф Блэк открыл углекислый газ.
1775 Антуан Лавуазье точно описал процесс горения.
1785 Джеймс Геттон (Хаттон) в “Теории Земли” отстаивает актуалистскую (униформистскую) точку зрения на развитие нашей планеты.
1789 Лавуазье (“Трактат о химии”) сформулировал закон сохранения массы.
К середине xvii века научные знания стали распространяться столь же быстро, как столетием ранее протестантское учение. Благодаря печатному станку и все более надежной почте сложилась удивительная сеть – по современным меркам неширокая, однако более мощная, чем любая из имевшихся в распоряжении ученых. Конечно, имелось и интеллектуальное сопротивление, совершенно закономерное при смене парадигмы, причем отчасти это сопротивление шло изнутри научного сообщества[156]. Так, Ньютон занимался алхимией, а Гук едва не погубил себя шарлатанскими средствами от несварения желудка. Было не так-то легко совместить новую науку с христианской доктриной, от которой были готовы отказаться не многие[157]. Бесспорно, интеллектуальная революция оказала влияние сильнейшее, нежели религиозная, ей предшествовавшая и неумышленно ее вызвавшая. Сложились основные правила исследований, в том числе касающиеся публикации результатов и приоритета. “Ваше первое письмо [статья] обратило меня в ньютоновскую веру, а второе явилось конфирмацией. Благодарю Вас за причастие”, – писал молодой французский философ и острослов Франсуа-Мари Аруэ (Вольтер) Пьеру Луи Моро де Мопертюи после публикации последним трактата “О различных фигурах планет” (1732)[158]. Сказано с иронией, но кое-что говорит о характере новой науки.
Перед теми, кто порицает “европоцентризм” как предубеждение, встает проблема: научная революция всецело европоцентрична. Около 80 % ее героев родилось в шестиугольнике с вершинами в Глазго, Копенгагене, Кракове, Неаполе, Марселе и Плимуте (а почти все остальные родились не дальше 160 км)[159]. Напротив, научные успехи турок в тот же период были скромны. Лучшее объяснение этого расхождения – неограниченная власть религии в мусульманском мире. В конце xi века некоторые влиятельные имамы решили, что изучение греческой философии несовместимо с Кораном[160]. (Воистину богохульная мысль: будто бы человек в состоянии понять божественный замысел!) По словам Абу Хамида аль-Газали, автора “Самоопровержения философов” (Тахафут аль-фаласифа), “редко случается, чтобы некто погружался в эту [иностранную] науку, не отрекаясь от религии и не отпуская поводья благочестия”[161]. Изучение древней философии было свернуто. Книги жгли, а вольнодумцев преследовали. Медресе сосредоточились на богословии как раз тогда, когда европейские университеты расширяли круг своих интересов. Мусульманский мир сопротивлялся и книгопечатанию[162]. Письмо для турок было священно: перо вызывало религиозное почтение, искусство каллиграфа почиталось выше ремесла печатника. Изречение гласит: “Чернила ученого святее крови мученика”[163]. Смерть, согласно фирману султана Селима I (1515), ждала застигнутого за использованием печатного станка[164]. Неспособность турок примирить ислам с научным прогрессом имела для них пагубные последствия. Некогда дав европейским ученым идеи и вдохновение, ученые-мусульмане теперь были фактически отстранены от исследований. Единственной западной книгой, до конца xviii века переведенной на ближневосточный язык, была книга о сифилисе[165].
Ничто не иллюстрирует это расхождение лучше, чем судьба обсерватории, построенной в Стамбуле в 70-х годах xvi века для Такиюддина Мухаммада ибн Маруфа аш-Шами аль-Асади. Такиюддин, родившийся в Сирии в 1521 году и получивший образование в Дамаске и Каире, был одаренным ученым, автором многочисленных трактатов по астрономии, математике и оптике. Он спроектировал собственные, очень точные, астрономические часы и даже экспериментировал с энергией пара. В середине 70-х годов xvi века Такиюддин, будучи главным придворным астрономом, добился постройки обсерватории. Судя по всему, “Дом новых наблюдений” имел сложнейшее оборудование, сопоставимое с аппаратурой Ураниборга, обсерватории Тихо Браге. 11 сентября 1577 года над Стамбулом появилась комета, и это потребовало астрологического толкования. По некоторым свидетельствам, Такиюддин недальновидно интерпретировал его как предвестие победы турецкой армии. Шейх-уль-ислам Кадизаде убедил султана в том, что занятия Такиюддина, сующего нос в небесные тайны, в той же степени богохульны, как и астрономические таблицы (Зидж-и джедид-и Гургани) самаркандца Улугбека (вероятно, обезглавленного за подобные же безрассудства). В январе 1580 года – лишь 5 лет спустя после завершения строительства – султан приказал разрушить обсерваторию Такиюддина[166]. До 1868 года в Стамбуле не было обсерватории. Так духовенство лишило турок шансов на научный прогресс в тот самый момент, когда христианские церкви Европы начали ослаблять свой контроль над поиском знания. Достижения европейцев Стамбул отвергал как “тщету”[167]. Наследие некогда знаменитого Дома мудрости растворилось в благочестии. Даже в начале XIX века Хюсейин Рыфкы Тамани, главный преподаватель Инженерной школы, еще объяснял курсантам: “Вселенная выглядит как сфера, центр коей – Земля… Солнце и Луна вращаются вокруг земного шара и относительно знаков зодиака”[168].
156
KUHN Structure of Scientific Revolutions.
157
HENRY Scientific Revolution, p. 74.
158
SHANK Newton Wars, p. 239.
159
Murray Human Accomplishment, esp. pp. 257f., 297f. Также см.: Basalla Spread of Western Science.
160
SMITH Science and Technology. Также см.: CLARK Aristotle and Averroes.
161
DEEN Science under Islam, pp. niff.; HUFF Rise of Early Modern Science, p. 92.
162
HUFF Rise of Early Modern Science, p. 75.
163
DEEN Science under Islam, pp. 4f.; FAROQHI Subjects of the Sultan.
164
Mansel Constantinople, p. 45.
165
Lewis What Went Wrong? p. 43.
166
BARKEY Empire of Difference, pp. 232f.; ÏHSANOGLU Science, Technology and Learning, p. 20. Также см.: MANSEL Constantinople, p. 46; VLAHAKIS ET AL. Imperialism and Science, p. 79.
167
ÏHSANOGLU Science, Technology and Learning, p. 4.
168
Barkey Empire of Difference, p. 233.