Лесоруб Кумоха

— Ему тоже охота с тобой поспорить,.—усмехнулся Матти, посапывая трубкой.

Когда подошел Нийкой, то Матти и Мокки в два голоса объяснили ему, что к чему.

— Я согласен,—сказал Нийкой не раздумывая.— Только мне нужно догнать друзей, хозяин. Я спорю с тобой, что Кумоха разделает Сийлу. Хотя все мы любим Сийлу-богатыря, но такого, как Кумоха, еще не было в Карелии — помяни мое слово.

— Ох, как ты своего дружка любишь! — Тайпо начал злиться.— А он еще мальчишка! Смотри, от Ийвана ни на шаг — как молочный поросенок. Так вот вам мое слово: условия прежние. Если Сийла победит в рубке, то вы проиграете мне весь улов будущего года. Если победит Кумоха, я еще на один год вас освобождаю от долгов.

— Что же, по рукам, хозяин! — радостно молвил Матти,

— А, все равно!— обреченно махнул рукой Мокки..

— Только не откажись от слова, хозяин,— сказал Нийкой.

— Нашел с кем разговаривать! — крикнул брату богатый хозяин.— Иди сюда, пора деревья выбирать!

Вместе с братьями Тайпо пошли в лес длинноногий Нийкой и старик Ийвана.

Ийвана, смешно вытягивая из ворота потрепанного кожуха похожую на сухой сучок шею, старался рассмотреть в чащобе подходящие деревья.

Ведь это только кажется, что в лесу легко найти два совершенно одинаковых дерева. Тем более для состязаний. Нужно, чтобы деревья стояли на лужайке невдалеке друг от друга, так, чтобы зрители могли видеть одновременно обоих лесорубов. Во-вторых, деревья должны быть крепкими, без изъянов и не меньше чем в два обхвата — словом, такими, над которыми настоящему лесорубу нужно изрядно потрудиться.

Чем ближе к сумеркам, тем воздух становился синее, прохладнее.

Сийла величественно восседал на толстом пне. Казалось, что на кузнеца-великана нахлобучена большая медвежья шапка. На самом же деле Сийла никогда, даже в лютые морозы, шапки не носил — бурые кудри, похожие на медвежий мех, надежно окутывая его могучую голову, сливались с короткой, широкой, как лопасть топора, бородой.

Стоящий неподалеку Кумоха при всей своей ладности в сравнении даже с сидящим Сийлой выглядел всего-навсего хрупким юношей.

Большинство собравшихся почтительно окружали Снйлу. И лишь несколько лесорубов стояли возле Кумоха, и он озабоченно рассказывал им, как выбирал соху. Видимо, его очень волновало, что скажет отец о покупке, одобрит ли, когда увидит.

Радостный Матти (еще бы: выигран спор с младшим Тайпо!) и озабоченный Мокки (еще бы: можно проиграть второй спор с младшим Тайпо!) не оставляли Кумоху ни на мгновение.

—- Если лесоруб выбирает соху, то у него только две возможности,— сказал Матти, улучив момент, когда Кумоха замолчал,— или купить хорошую соху, или плохую. Чего сейчас гадать? Решать будет Ийвана. Зачем сейчас зря языком молоть? Ведь даже от самых лучших слов твоя соха. Кумоха, лучше все равно не станет… Послушай-ка теперь, что я расскажу вам про нашего дружка, охотника Ннйкоя… Как ои встретился в лесу с самым настоящим лешим. Слыхали? Он-то сам от этого уже отказывается. Но я видел Нийкоя в тот самый день, когда он вернулся из лесу и когда на нем лица не было от страха!.. Тогда-то уж он соврать не мог!.. Так вот… Было это в здешних местах. Получилось так, что леший спорил с Нннкоем, кто сильнее. Вот как сейчас спорят Сийла с Кумохой…

— Кто же из них леший, а кто охотник? — спросил Мокки.

Лесорубы засмеялись.

Но Матти не смутился:

— А вы разве не знаете? Тот, кто проиграет, тот и будет лешим. Так вот, лешему не понравилось, что охотник никогда с ним не делится своей добычей. «Если я буду тебе оставлять да хозяину отдавать, то купцу нечего будет продавать»,— объяснял Нийкой лешему. А тот одно заладил: «Давай и мне, давай, а то хуже будет!» Нашел чем бедняка пугать! Нийкой говорит ему: «Хуже мне быть не может, поэтому я тебя не боюсь!» Тогда леший совсем рассердился и кричит: «Давай силой меряться! Кто кого победит, тот хозяином леса станет. А тот, кто проиграет, тот навсегда из леса уйдет!» — «Согласен»,— сказал Нийкой. «Начнем так,— уточнил леший,—я сейчас возьму вот эту сосну, в ладонях ее потру и в песок превращу».— «Это каждый может,— сказал Нийкой.—Давай лучше так: я столкну небо с землей, чтоб все тут раздавить… Ты только мне скобы прибей к земле и небу. Ну, начинай…» Леший покрутил головой: «Нет, это не подходит. Давай лучше из камней воду выжимать…» — «Ладно,— говорит Нийкой.— Только камень нужно покрепче найти…» А сам незаметно вынимает вареную репу из сумы и берет два камня, похожих на эту репу. Леший посмотрел — камни как камни. Взял один — сжал. Воды нет. От камня песок в ладони — вот сила! А Нийкой вместо камня репу в кулаке стиснул. Вода течет, сквозь пальцы репа, как тесто, лезет, а у лешего лезут глаза на лоб: силищи у охотника поболе! «Ну как? — спрашивает Нийкой.— Еще будем тягаться или хватит? Давай еще раз поспорим: вон дерево сваленное лежит. Ты его за верхушку неси, а я за комель. Кто скорее устанет?» Леший схватил дерево за вершину и потащил. А Нийкой сидит на комле, трубочку покуривает. Дерево длинное, толстое. Леший весь в мыле уже, что конь, который без остановки отсюда до Олонца пробежал… Как только леший останавливался, то Нийкой сразу же соскакивал на землю и хватался за комель, будто он тоже тащит. В конце концов леший взмолился: «Хватит, ты сильней! Пойдем ко мне домой, гостем будешь». Пошли. Нийкоя накормили, напоили, спать уложили. А он не спит, слушает, что лешие промеж себя говорят… Да, забыл. Там этих леших была целая семья—старик отец и три брата. Отец так сказал: «Нам от этого охотника жизни в лесу не будет. Раз мы проспорили, то уходить нужно. Если хотим остаться, то нужно убить его. Он спит в сарае. Вы ночью над тем местом, где он спит, разберите солому на крыше да в дыру камень-валун побольше сбросьте. Охотника, как муху, камень раздавит». Нинкой услышал эти слова и пошел в сарай. Сам лег в другом конце, а вместо себя свою одежду положил. Свернул, скатал— словно человек лежит!.. Ночью братья-лешие солому разобрали на крыше, камень сбросили. Посмотрели — прямо на одежду камень упал. «Нет больше охотника!» — закричали они и пошли в избу спать… А утром Нийкой вытащил из-под камня одежду, оделся и заходит в избу. Лешие сидят за столом. Как увидели охотника, у них ложки из рук выпали. «Как спал, гостьюшка?»— спрашивает старик леший. «Хорошо.— отвечает Нийкой,— только вроде комар укусил меня вот сюда» в шею…» И за еду принялся. День прошел, вечером Нийкой притворился, будто спать пошел в сарай, а сам к дверям вернулся послушать: что же теперь лешие придумают? Ну. раз камнем его не пришибли, решил старик его огнем извести — спалить ночью сарай. Тогда Нийкой сделал из соломы чучело и в сарай вместо себя положил — будто человек снят, А сам пошел в амбар ночевать. Ночью, конечно, сарай сгорел… Утром Нийкой вышел из амбара — и в избу. Как лешне его увидели, так всё бросили и убежали из леса неизвестно куда. С тех пор Нийкой охотится спокойно и все лешие его боятся, не трогают, не пристают…

— А кому же дом леших остался? Амбар и все добро? — спросил кто-то из слушателей.

— Нийкою, конечно, кому же,— усмехнулся Матти.

— Куда же он их дел?

— А куда у бедняка все девается? Братья Тай по за долга отобрали!—Матти весело оглядел стоящих вокруг лесорубов.— Однако случай этот, слышишь, Кумоха, тебе пригодится. Охотник-то над лешим не силой взял, а смекалкой. Понял?

— Ты мне эту сказочку уж раз десять сказывал.— рассмеялся Кумоха.

Вернулись из леса братья Тайпо, Ийвана и Нийкой.

Подходящие сосны были найдены шагах в ста от поляны, гигантские деревья, совершенно одинаковые в обхвате и по высоте — как два близнеца.

Чтобы увидеть их вершины, приходилось головы задирать, а шапки придерживать, чтобы не свалились на землю.

Сийла оглядел сосны, подошел к правой. Толкнул ее плечом, словно задирая. Дерево не шелохнулось.

— Крепко стоит,— удовлетворенно сказал Сийла.— Только долго ли ей осталось стоять-то?

Кумоха подошел к своей сосне, держа в каждой руке по топору.