Страница 20 из 74
В конце XIVстолетия Верея как стратегический пункт на западной границе Московского княжества была укреплена: насыпали новые валы, поставили деревянные стены и башни.
Одно время к государю Ивану III был особенно близок верейский княжич Василий Удалой. В 1480 году он женился на византийской царевне Марии Палеолог — племяннице великой княгини Софьи Палеолог (второй супруги Ивана III, ставшей бабушкой Ивана Грозного). Однако в 1483 году у Ивана III родился внук Димитрий, и по случаю такого события великий князь решил передать невестке Елене некоторые вещи своей супружницы Софии (подругой версии — своей первой супруги Марии Тверской). Оказалось, однако, что эти вещи Софья Палеолог успела подарить племяннице Марии. В гневе московский правитель отправил гонцов в Верею к князю Василию, а коли проявит тот неповиновение, то грозит ему заключение. Какими же свойствами обладали те предметы, иль были они дорогими да бесценными, что Василий с женой бежал в Литву, где их пригрел литовский князь Александр Казимирович. С годами Верея стала вотчиной московских князей. Неправедным путем заполучил этот лакомый кусок московский царь Иван Грозный, отобрав у наследников, лишив их не только земель, но и жизни.
В лесах дремучих, непроходимых в великом множестве росли грибы и ягоды, лесная птица и непуганый зверь водились здесь в изобилии. А белорыбица стерлядь своими хвостами обивала берега красавицы Протвы. С годами росло и крепло Верейско-Белозерское удельное княжество.
Когда-то очень-очень давно, в незапамятные времена, вся эта территория вотчины русского царя Ивана Грозного являлась дном океана, о чем свидетельствует коралловый известняк и ракушечник. В русле реки Протва, как вековые стражи, и поныне одиноко взирают на людей базальтовые мегалиты-валуны. Верейский Посад есть ось, вокруг которой река Протва описывает защитный сакральный тор.
Этот защитный круг пытались прорвать многие: и литовцы, и поляки, и французы, и немцы… Не единожды супостаты ходили набегами на Москву, разбойничая в округе… В Смутное время Верея несколько раз была разорена: в 1608 году — отрядами Лжедмитрия I, в 1610 году — польским гарнизоном. В 1618 году польский королевич Владислав сжег город дотла… В Отечественную войну 1812 года город брали штурмом. Наполеон владел информацией о секретной казне рыцарей Храма ордена тамплиеров, вывезенной из подземелья замка JIa-Рошель в период их гонения, и спрятанной здесь, в России. (В гавани важного торгового центра на атлантическом побережье Франции La Rochelle впоследствии была размещена нацистская база подводных лодок.) Светлейший князь Михаил Илларионович Кутузов наградил тогда храброго генерала Ивана Семеновича Дорохова золотой саблей с надписью «За освобождение Вереи».
— Герой войны 1812 года генерал Дорохов, проживший всего три года после тяжкого ранения, был погребен здесь, в нижней части нашего храма. Но красноармейские большевистские бесы разорили склеп царского генерала. Слава Богу, в конце XX века при реставрации собора останки прославленного генерала были обнаружены и торжественно перезахоронены в соборе. По старым фотографиям восстановили и памятник Ивану Семеновичу. Стоит он невдалеке от собора на кремлевском земляном валу. Завтра, коль захотите, и глянете, отдадите дань знаменитому освободителю нашего поселения…Да, были у нас тут и поляки, и французы, и немцы, — вздыхая, подытожит экскурс влюбленный в историю края отец Серафим, настоятель Верейского собора Рождества Христова, после обильной трапезы и долгого разговора отправляя на отдых засидевшихся гостей — Звездочета и журналистку. За окнами стояла темень, и гости явно валились с ног…
Отто Скорцени получил от резидента германской разведки Семена Павловича Бурмистрова уникальные артефакты, карты времен Ивана Грозного и неопровержимые доказательства о другой подземной пограничной цивилизации. Где даже живые твари, маленькие сущности, добывающие сокровища земли (коих люди называют гномами), вовсе не миф, а реальность.
Человек со шрамом был не просто доволен, а славно удовлетворен и мысленно готовился к докладу высокому берлинскому начальству. Пожалуй, он начнет с карты, изготовленной из выделанной козьей шкуры; согласно древней схеме из Боровско-Пафнутьевскогомонастыря шел подземный ход на Боровск, далее через село Высокое по старому руслу реки Протва — на Верею. Действительно, эти русские строили свои монастыри в местах огромных подземных пустот, на разломах, откуда ключом бьёт сильнейшая энергия подземного Черного Солнца, способная, как грибы, выращивать драгоценные камни и золотые самородки.
Не зря великий фюрер поставил перед Отто Скорцени и его верными псами задачу: любой ценой найти древние артефакты, отыскать библиотеку Ивана Грозного и взять под негласный контроль места силы. В такие минуты внутреннего ликования человек в форме офицера вермахта, поглаживая длинный неровный шрам на щеке, неожиданно для самого себя начинал задумываться: кто они — все эти владевшие тайнами исторические личности, тот же Грозный, и, несомненно, вплотную подобравшийся к тайнам фюрер, кто они: настоящие люди, чародеи, маги или оборотни? Пожалуй, им лучше всего подойдет неясное определение: Сущности…
Глава 20
Серебристая Шкода выехала из столицы и помчалась по Минскому шоссе: до поворота на Можайск и Верею следовало проехать немногим менее 90 километров, затем свернуть налево и прогнать еще километров 15, чтобы добраться до намеченного пункта. День, насыщенный треволнениями, никак не кончался. Молодая особа сидела в задумчивости возле водителя, прижав к коленям сумочку и альбом. Чем дальше они продвигались в сторону от мегаполиса, тем ровнее становилось на душе Ольги Хлебниковой и тем, казалось, увереннее чувствовал себя Александр. Хотя, если рассудить, мужчина еще ни разу не выказал сильного волнения, разве что казался участливым, неравнодушным, но всегда спокойным.
Шины мягко катили по Минскому шоссе, и дорога не утомляла, а давала временное успокоение. Ольга с задумчивым удовлетворением посматривала в окно. Поля, леса вдалеке, на небе ни одного облачка! Можно, конечно, нащупать в себе писательско-журналистскую жилку и, подобно путешественникам прежних столетий, представлять эти же поля и эти же леса в иные времена года: под низким осенним небом, под резкими пронизывающими ветрами — в двуколке, покоряющей мутные лужи… или узреть подмосковные просторы укрытыми снежными сугробами, в чудной искрящейся дымке… Какая прелесть!
В какой-то момент пассажиры сбросили оцепенение, принявшись обсуждать накопленные догадки. Звездочет, благодаря специальной подготовке владевший, как профессией, способностью складывать мозаику из разрозненных кусков, зачастую невероятных для общей картины, принялся перечислять:
— Фон Краузольд, немец, знаток Третьего рейха и, в частности, тайны Янтарной комнаты. Его отец был немецким резидентом…
— Откуда ты знаешь?
— Не спрашивай. Просто доверься мне. — И, не опасаясь сказать лишнего, Звездочет станет выдавать втянутой в опасную игру журналистке, которой явно симпатизировал, всё новые и новые сведения. Надеялся ли он на ответный шаг?
— Пока мне не ясно одно: зачем он согласился дать интервью? Это на него не похоже. Это даже выглядит нелепо для такого профессионала как он. Но, допускаю: он что-то предчувствовал^ решился открыться посвященным. Хотя это всего лишь догадка. Ведь он не мог знать, что всё так произойдет именно в день встречи с вами… Или ожидал?
Ольга припомнила, как пожилой человек, прекрасно владевший русским языком и говоривший на нем с небольшим акцентом, протянул ей свою визитку на посольском приеме, а после короткой беседы по теме ее расследования согласился придти в студию именно в тот, названный ею, день. Но что у него было с собой — Ольга в который раз промолчала, только машинально сжав ручки модной дамской сумочки, лежавшей на коленях.