Страница 17 из 46
Я не должна принимать её сомнительную похвалу слишком близко к сердцу, но мною никто и никогда раньше не гордился. Поэтому я опускаю голову под ноги в попытке скрыть улыбку.
— Но я бы не ушла, если бы не была в тебе уверена, — продолжает Кора. - И, как видишь, я не ошиблась.
Я пожимаю плечами, мол, как скажешь. Кора неуклюже шагает по песку из-за вязнущий каблуков, осторожно кладёт мне ладонь на плечо и слегка сжимает.
— Реджина поступила неправильно, и я не буду оправдывать её. Но позволь мне попробовать показать тебе, что значит настоящая семья.
Слышу, как Крюк встаёт с места, поднимает свой плащ и энергично встряхивает его. Кора ждёт моего ответа, но я не знаю, что сказать. Она уже обманула меня, чего ей стоит это повторить?
— Люди здесь меня ненавидят. Мы не сможем жить нормальной жизнью, пока они считают меня разрушителем, — проговариваю я.
— Тебе не нужно чужое одобрение, чтобы быть счастливой, милая, — Кора обнимает меня за плечи. — Я знаю другой способ.
Я отстраняюсь от неё. Кора продолжает держать меня на вытянутых руках.
— Какой ещё способ? — недоверчиво спрашиваю я.
Хотя я заранее знаю ответ. Знаю и, что самое страшное, он совершенно меня не смущает.
— Тот, который покажет тебе, что злодеи не всегда заканчиваю плохо.
Больше она ничего не говорит. В воздухе повисает её немое предложение подумать над сказанными словами.
Кора наконец обращает внимание на Крюка. Она подходит и хватает его за руку, но он тут же её отдёргивает. Тогда Кора просто взмахивает обеими руками и исчезает вместе с Киллианом в фиолетовом дыме.
Один взгляд вниз, и я вижу фляжку, оставленную Крюком. Наклоняюсь, чтобы поднять её, и замечаю на песке то, что мужчина вырисовывал, так старательно от меня скрывая.
«Не верь». И что это должно значить?
***
Я возвращаюсь в лофт Белоснежки и Прекрасного Принца ближе к ночи. После того, как Крюк и Кора исчезли, я решила прогуляться вдоль пляжа и подумать обо всём, что было сказано. И, что более важно, обо всём, что сказано не было.
Поднимаюсь на нужный этаж, но замираю, не доведя руку до двери. Она так и висит в воздухе со сжатыми в кулак пальцами, пока я вслушиваюсь в тихие разговоры за стеной. Меня нет, и они могут выдохнуть и поговорить по душам.
Как только я открою дверь, они тут же подожмут губы и разбредутся по своим делам, продолжая переглядываться.
Мне это не нужно. Мне не нужна жалость.
— Миллс.
Я вздрагиваю и поворачиваюсь на пятках.
— И снова здравствуй, — говорит Киллиан.
— Что ты тут делаешь? — я понижаю голос.
Если мне слышны разговоры из лофта, то им наверняка тоже будет слышен наш.
— Пришёл за фляжкой. Ты же подобрала её, верно?
Я киваю. Киллиан приподнимает бровь и чуть опускает подбородок. Я понимаю — не во фляжке дело, а в том странном сообщении.
Протягиваю Киллиану его вещицу. Но он не её берёт, а меня за кисть и притягивает к себе.
— Почему я не должна тебе в … — начинаю я, но умолкаю, когда лицо Крюка оказывается неприлично близко к моему.
В голубых глазах — и желание, и смятение. Наверное, они — отражение моих собственных.
— Шшш, — он на мгновение прикладывает два пальца к своим губам.
— Киллиан … — шепчу я.
— Только не говори мне, что это будет нашей ошибкой …
Его дыхание пахнет жареной курицей. Губы так близко к моим, что реши я немного приоткрыть рот, они тут же впечатаются в его. И в моём воображении это настолько правильно, что я почти закрываю глаза и почти поддаюсь вперёд.
Почти — потому что вовремя себя останавливаю. И поджимаю губы.
Киллиан тут же делает шаг назад от меня. Теперь лазурь его глаз отливает разочарованием.
— Тебе стоило сразу сказать, что я тебе не нравлюсь, красавица, — разочаровано ухмыляется Киллиан. Его улыбка такая же фальшивая, как и мой отказ.
Крюк томно приопускает ресницы и улыбается. Неужели, эмоции на моём лице слишком ярко описывают всё внутреннее смятение?
— Но я нравлюсь тебе, — буквально мурлычет он.
Я качаю головой.
— Нет.
Тогда Киллиан снова приближается. В этот раз он проводит пальцами по моей скуле, спускается к шее и зажимает в кулаке мягкую ткань моей кофты.
— Докажи, — требует он. — Оттолкни меня. Скажи, чтобы уходил.
Меня душит его самоуверенность. Она сковывается вокруг моего горла жёстким кольцом и давит, заставляя разомкнуть губы для вдоха негодования.
Но Киллиан воспринимает это за знак. Он целует меня настойчиво, буквально требуя моей ответной реакции. Его губы мягкие и слегка обветренные. Его щетина приятно колет кожу. Я позволяю себе положить обе руки ему на грудь, словно действительно собираюсь его оттолкнуть, но вместо этого провожу ладонями вверх, перебирая расстёгнутые пуговицы на его рубашке, ощущая мягкие волосы на его груди и прохладную цепочку звенящей подвески.
Ничто и никогда не было таким правильным и идеальным, как его тело рядом с моим, его губы на моих, его ладонь, перестающая сжимать мою кофту и вместо этого скользящая по моей талии вниз к поясу на джинсах.
И когда я хочу отстраниться, чтобы снова начать дышать, в голове что-то щёлкает. Я широко распахиваю глаза, словно всё время до этого была слепа.
Словно по заказу, всё непонятное приобретает смысл.
— О Боже, — произношу прямо в губы Киллиану. — Боже!
— Я знаю, красавица, — самодовольно улыбается Киллиан и снова тянется ко мне, чтобы возобновить поцелуй.
Я отклоняюсь и накрываю ладонью его губы.
— Нет, — Киллиан сдвигает брови к переносице. — Я поняла. Это тетива моего лука!
— О чём ты говоришь? — бубнит мне в руку Киллиан.
— Звук, не дающий мне спать и появляющийся так же неожиданно, как и исчезающий. Тетива издаёт этот звук, когда отпускаешь стрелу!
— Миллс? — во взгляде Киллиана читается беспокойство. Он кладёт ладонь мне на лицо. — О чём ты говоришь?
— Мне нужно найти мой лук. Он поможет мне контролировать магию, — я концентрирую взгляд на глазах Киллиана, но всё равно смотрю словно сквозь него. — Он забирает её часть на себя, облегчая мою работу.
— Лук, — повторяет Киллиан и коротко кивает.
Будто бы он знает, где искать.
Комментарий к 6
http://vk.com/ughnastiel
========== 7 ==========
На следующий день я просыпаюсь от того, что кто-то с силой толкает меня в плечо. Лениво открываю глаза. Надо мной, сидя на коленках, склоняется Руби. Я тут же резко сажусь на матрасе и обнимаю подругу, которую, кажется, не видела уже целую вечность.
— Руби, что ты здесь делаешь? — спрашиваю я, отстраняясь.
— Мэри Маргарет рассказала мне о луке, — отвечает Руби.
Я перевожу взгляд на настенные часы. Без пятнадцати восемь утра.
— Бабушка тебя убьёт за то, что ты сбежала с работы. А потом ещё и меня, когда узнает, куда именно ты сбежала.
Руби встаёт на ноги, отдёргивает короткую красную юбку и скрещивает руки на груди.
— Мне всё равно. Ты моя подруга, а друзья не бросают друг друга даже тогда, когда один из них оказывается …
— Врагом народа? — договариваю я.
— Ты же не перестала общаться со мной после того, как узнала, что я оборотень, — продолжает напирать Руби. Это правда лишь отчасти — сначала, когда Генри пытался меня в этом убедить, я просто не верила. А затем, когда всё оказалось правдой, на меня посыпались проблемы похуже. — Я здесь, чтобы помочь. Кажется, я знаю, где может находиться твоё оружие.
Из-за упоминания последнего моё сердце начинает биться чаще.
— Где?
— В единственном месте в Сторибруке, где хранятся волшебные вещи из нашей прошлой жизни, — Руби замолкает, словно добавляя драматичности своим словам, и так играющим мне на нервах, а потом добавляет: — В лавке мистера Голда.
Не произнося больше ни слова, Руби заставляет меня окончательно подняться, одеться и выйти на улицу. Начало рабочего дня и, что и ожидалось, слишком много людей. Все взгляды тут же останавливаются на мне: едкие, прищуренные, недоверчивые — они пытаются высверлить во мне дыры, сделать так, чтобы мне стало стыдно за себя. Но я не вжимаю голову в плечи и не опускаю голову вниз, чтобы скрыть лицо за волосами. Пусть смотрят — плевать.