Страница 58 из 80
Вайро нашелся там же, где его и застрелили. Самым странным было то, что на нем не было ни единого укуса, да и насекомых тут не было вообще. Что же это такое, «оса» была вполне материальная, неужели… эти животные могут материализовать страхи? Что оно такое? И самое главное — откуда взялось? Не поэтому ли погибло все человечество, оставив себе жалкий островок, окруженный… И не поэтому ли стена?
Чем больше я думаю об этом, тем яснее становится, что надо уходить отсюда и пробираться в Эрудицию. Сейчас ответы – там, так же, как и корень решения всех вопросов. А здесь теперь небезопасно, этих «Вольников», что приходили по наши души, будут искать, а когда найдут, выйдут на нас, это только вопрос времени. Я не верю, что Сэм не позаботился о такой вещи, как маячки, а, значит, они уже сегодня будут здесь. Но я не могу просто так уйти.
Я начал копать яму, стараясь не думать ни о чем, но получалось плохо. Жизнь так резко разделилась на до и после, что все прошлое стало казаться каким-то далеким и смутным сном. У нас была фракция, инициация, Яма. И не стало ничего, кроме рабства и предательства. Всех и всеми. Я этого не хотел. Моим желанием являлось быть во главе Бесстрашия, но им я нужен был со вполне определенной целью.
«Удачи тебе на твоем коротком поводке!» — сказал мне Итон во время нашей инициации, и я только сейчас начинаю понимать смысл его слов. Он тогда уже понял, что лидерство дается не просто так. Что руками молодого лидера они хотели достать каштаны из огня, а потом, без сомнений, прострелить ему затылок. Вот поэтому он и отказался.
Были у меня амбиции? О, да, были, хоть отбавляй. Я наслаждался тем, что я могу уеб*ть любого и мне за это ничего не будет. Что я могу менять инициацию, как мне захочется, могу пустить пулю в лоб неугодному, а лидеры только пожмут плечами. Это пьянило, подкупало. Я был уверен, что это и есть власть. Что это и есть контроль над всеми. Заставить всех бояться, или ты со мной или мертв. Именно то, что сейчас делает Сэм Коутс.
Когда мне стало важно вернуться из рейда в полном составе? Сначала это было как игра. Мне нравился блеск в глазах парней, когда они сообщали, что выбрались из передряги живыми, благодаря мне. Это повышало мне рейтинг и укрепляло мои позиции, как лидера. А потом… я ввязался в игру с самой смертью. Я стал смеяться ей в лицо каждый раз, когда мне удавалось ее обмануть. Каждый гребанный раз, когда мои парни, пусть раненные и побитые, возвращались все, я показывал ей фак и делал новый вызов.
Когда мои парни стали дороги мне? Я так и не понял. Я, вообще, мало об этом думал, азарт игр со смертью поглотил меня. Ведь парни старались платить мне тем же. И Вайро, и Ворон, и другие пацаны, все готовы были отдать за меня жизни. И для них это не было игрой. Для них это была сама жизнь. Почему я понял это только сейчас, когда гребанное моделирование завершилось, и я теперь недочеловек, недомонстр. Человек, получающий удовольствие от жестокости и убийства. Монстр… нежно ласкающий близкую ему женщину…
Я решил, что яма была достаточно глубока, когда понял, что стою в ней по пояс. Ладно, надо заканчивать и выбираться, уже светает, скоро к нам пожалуют гости.
Свалив Вайро в углубление, я облил его воспламеняющейся жидкостью. В Бесстрашии считается честью предать тело огню, ведь эта наша стихия. Мы приняли ее при жизни и уходим в нее после смерти. Ты спас меня Вайро. Ты сначала сотню раз спас мне жизнь, а теперь… ты спас то, что осталось от моей души. Ты и Ворон. Каким бы я ни был, я вас никогда не забуду. И сделаю все, чтобы ваши смерти были не напрасными.
Огонь быстро потух, я забросал то, что осталось от командира землей и ветками. Надо возвращаться в бункер и сваливать как можно скорее.
Эшли встретила меня долгим изучающим взглядом. Изо всех сил делая вид, что все, как обычно, я прошел на кухню делать себе кофе. Молчание стало затягиваться, но нарушать тишину мне не хотелось. Слишком все неясно и сложно, чтобы можно было это обсуждать.
— Как ты? — спросила она мою спину, а я, облокотившись о столешницу барной стойки, прикрыл глаза. Как я, бл*дь? Да п*здец просто, вот только ей знать об этом необязательно.
— У меня все нормально, — коротко бросаю ей, яростно глядя на чайник, который, будто издеваясь, никак не хотел закипать.
— У тебя был жар ночью, — немного хрипло сообщила девица спокойным голосом, — потому и спрашиваю.
— Я ничего не помню, что было ночью, — откровенно солгав, постарался сказать это как можно более равнодушно, — кошмары только снились.
— Понятно, — едва заметно дернула плечом. — Я сделала тебе укол, такой же, как ты мне делал после побоев, мне пришлось копаться в твоей форме… И опустошить запасы жаропонижающего, просто имей в виду.
Я повернулся к ней и кивнул.
— Придется поверить тебе на слово. Что, все так плохо было?
— Я успела обругать тебя последними словами, — она так внимательно изучает содержимое своей чашки, будто хочет найти там ответ. И ждет чего-то.
— Спасибо, что не дала сдохнуть в очередной раз.
Эшли подняла голову и в ее взгляде застоялось столько печали, что чувство тяжести в груди усилилось многократно. Но так будет лучше. Пусть она считает меня монстром, а еще лучше козлом, и не строит никаких иллюзий. Тот свет, к которому я потянулся, не должен погаснуть, а рядом со мной у него нет шансов. Я отведу ее в город, она найдет союзников, а я завершу начатое. Теперь уже только вперед, без вариантов.
Так ничего и не высказав мне, она лишь взяла чашку и ушла к себе. А я стал обдумывать как нам сподручнее добраться до города, более того, как мы будем там обустраиваться. Есть у меня пара задумок, но прежде, нужно все как следует спланировать, оставить тут пару подарочков для наших друзей и прикинуть, как проникнуть в город не привлекая к себе внимания.
Комментарий к «Глава 15» * http://dl.waix.ru/30c1ac3b3.mp3
====== «Глава 16» ======
Эшли
Обожаю комплименты! Это ж надо, с такой бессовестной физиономией было заявить: «Я ничего не помню, что было ночью, кошмары только снились!» Кошмары? Кошмары?! Нате-пожалуйста, это я — кошмар… Ну не скотина ли? Козел! Уу-у, сукин сын! Вот чуяло мое правое полупопие… эх… И как мне это понимать, а? Как? Настолько все было плохо, что даже и вспоминать не хочется, да? Амнезичка, чертова. Балабол. Тьфу.
— Собирайся, мы через час уходим, — прервал разгар моего кислого возмущения в потолок, появившийся в дверях лидер. — Берем только самое необходимое, — сухо бросил он, и скрылся, а через минуту, в дверь полетела, в сердцах запущенная чашка. Пригорюнилась я.
А я ведь и впрямь в глубине души все же на что-то надеялась, но судя по тому, как шустро Эрик сбежал по утру, а теперь невозмутимо делает вид, что совершенно ничего не было, излечить мне удалось только простуду. Какое-то отчетливое ощущение обиды вплелось под ребра, заполняя брешь внутри, будто там еще оставалось место для новых печалей. Сама виновата. Головой надо было думать, а не… Ощущаю себя распоследней идиоткой. Я ему не нужна, пора бы уже привыкнуть и принять сей факт, а не понапрасну надеяться, что Эрик поймет, что даже такой, он мне дорог. Ладно, не впадать же мне теперь в терпеливое, полное молчаливой надежды ожидание и тоску. Еще чего! Будто без того забот у меня мало. Но в его глазах ночью было такое…, а теперь? А теперь, сквозь непроницаемое выражение лица мужчины проступает, явное нежелание ни вспоминать, ни обсуждать случившееся. Впрочем, как и всегда. Зачем же я все цепляюсь за эту иллюзию родства? О чем я, вообще, думала, на что рассчитывала… просто, мне хотелось быть ему нужной. Я вновь, позволила себе открыться… Кровь приливает к щекам, и новая волна дрожи окатывает с головы до ног, а воздух в помещении, словно напитавшись влагой, становится тяжёлым и вязким, и делать вдох с каждой секундой всё труднее. Только в душе снова тьма и безнадега. Слеза выползает по щеке, но я ее ожесточенно стираю.