Падение лесного короля

- Как не знать! Хорошие ребята, артельные.

- Откуда вы их знаете?

- Познакомились. Вчерась угощал их огурцами солеными, ветчиной...

- А они вас водочкой? Так?!

- В точности, Леонид Семенович. В корень зришь.

- Давно они здесь живут?

- Кажись, дней пять. Завтра собираются отчаливать.

- Зачем они приехали?

- Говорят, деньги хотели получить. Да вроде бы плакали их денежки.

- Почему?

- Начальник у них больно прыткий был. Позарился на дармовой лес, перегрузил плоты, они и сели на перекате. Говорят, до весны не сымешь. В райисполкоме им так и сказали: вот когда весной пригоните плоты, тогда и окончательный расчет будет. А я им говорю: не горюй, ребята, деньги целей будут.

- А где сейчас эти лесорубы?

- В коридоре, "козла" забивают.

- Пригласи их сюда!

- В один момент! - Загвоздин высунулся в дверное окошко, как скворец из скворечни, в коридор и крикнул:

- Сеня, Федор! Зайдите на минутку.

Они вошли вразвалочку, оба в кожимитовых, блестящих курточках, руки в карманы; один могучего сложения, медлительный, второй потощее, чернявый, с бойкими карими глазами.

- В чем дело? - спросил тот, что был покрупнее, лобастый, с залысинами, белобрысый малый, смотревший с вызовом на Конькова.

- Вилков и Семынин, если не ошибаюсь? - спросил Коньков.

- Допустим, - ответил лобастый. Это был Вилков.

- Будем знакомы. - Коньков подал руку. - Я следователь районной милиции.

Вилков и Семынин с явной неохотой протянули руки. Выражение лица у Вилкова было такое, что, того и гляди, зарычит или заматерится.

Загвоздин в момент оценил обстановку и, глянув на свои большие круглые часы, сделал удивленное лицо и сказал:

- Дан, Леонид Семеныч, мне ведь в библиотеку пора. Я Фросе передам, она придет. А пока уж вы подежурьте здесь, - и, деликатно рассмеявшись, ушел.

- Садитесь! - пригласил Коньков лесорубов на диван, сам сел за стол. Что, ребята? Не дают вам окончательного расчета?

- Говорят, ждите, - ответил Семынин, этот был вроде поприветливей.

- Чего ждать? - спросил Коньков, стараясь завязать непринужденный разговор.

- Весенней погоды, - нелюбезно ответил Вилков.

- Во-он что! - протянул Коньков. - И куда же вы теперь?

- Все туда же, - ответил Вилков, - в леспромхоз.

"Не много же вытянешь из тебя, - подумал Коньков с досадой, - эка набычился! Того и гляди, забодает". И перешел на деловой тон:

- Как же вы ухитрились плоты обсушить?

Лесорубы переглянулись, и Вилков, помедлив, произнес:

- Погода подвела.

- А говорят, бригадир виноват?

- Он что, Илья Пророк? Дождями распоряжается? - насмешливо спросил Семынин.

Вилков промолчал.

"Ага, это уже кое о чем говорит, - отметил про себя Коньков. - Значит, топить бригадира не собираетесь". И, делая округлый жест руками, когда желают выразить свое недоумение, Коньков сказал:

- Будто бы он плоты перегрузил... Сроки спуска оттягивал?

- Мы все вместе грузили, - как бы делая снисхождение, процедил Вилков.

- Топляк подымали! - подсказал Коньков.

- Подымали, - согласился Вилков.

- А кран нанимали на стороне?

- Интересно, где ж еще можно взять его, кран-то? - переспросил с усмешкой Семынин.

- Вас посылали не топляк подымать, а лес рубить, - с упреком сказал Коньков.

- Вот мы и рубили, - промычал Вилков.

- На дне речном, - усмехнулся Коньков.

- Если вы везете, к примеру, машину дров и на обочине увидели бросовые дрова, так неужели не остановитесь и не подберете? - спросил, горячась, Семынин.

- Мне, например, другое известно: когда бригадир остановился, чтобы подобрать этот лес, топляк то есть, то не кто иной, а вы сами избили его. Мол, не жадничай.

- Кто это вам сказал? Бригадир? - поспешно спросил Семынин.

- Нет, - помедлив, ответил Коньков.

- Ну, дак спросите самого бригадира. Он знает, кто его бил.

- А вы не знаете?

- Нет. Мы не видели, - твердо ответил Вилков.

- Чудеса в решете! - усмехнулся Коньков. - Может быть, не видели и то, как топляк заготовляли? Откуда кран пригоняли?

- Кран из Америки, - ответил серьезно Вилков.

- А если кроме шуток?

- Дак ведь кран-то один на всю запань, - сказал Семынин. - А работал он у нас в свободные часы. Какие тут секреты?

- Кран работал, а вы дурака валяли. Бригадир нанимал сплавщиков со стороны. Сроки горели... и в конце концов плоты остались на мели. Вот и секрет!

- Это он вам говорил? - спросил Вилков, с прищуркой глядя на Конькова.

- Давайте так договоримся: спрашиваю я, а вы отвечаете.

- А мы не подследственные! - отчеканил Семынин.

- Зато ваш бригадир подследственный. И, может быть, вам не все равно будет он осужден или оправдан.

Вилков впервые взглянул открыто и спросил без обычной своей враждебности:

- Чего же вы хотите от нас?

- Хочу ясности. Значит, так. Сплавщики со стороны работали, а вы гуляли?

Вилков опять насупился.

- Такая уж судьба наша, капитан, - усмехнулся Семынин. - Когда мы работаем, они гуляют. А мы гуляем - сплавщики работают. Взаимовыручка.

- Ага! Довыручались до того, что без гроша в кармане остались. Коньков, упорно глядя на Вилкова, ждал от него ответа.

И Вилков ответил:

- Капитан, если вы ждете, что мы начнем клепать друг на друга, так напрасны ваши ожидания. Этого не будет. Мы все вместе работали, вместе и отвечать будем.

- А за что отвечать? - воспрянул протестующе Семынин. - За то, что позарились на дармовой лес и с погодой просчитались? Так мы уж наказаны за это - до весны без расчета остались.

- Значит, виноватых нет?

- Вам виднее. А мы все сказали. - Вилков встал и направился к выходу.

За ним двинулся и Семынин.

- Это не разговор, - сказал им вслед Коньков.

- Разговор на эту тему исчерпан, - прогудел в дверях Вилков.

Однако разговаривать им пришлось в тот же вечер и на ту же тему, только не с капитаном, а с Боборыкиным.

В гостинице он появился сразу после Конькова.

Поселился Боборыкин на окраине города у старого приятеля - продавца сельпо, но с гостиницы глаз не спускал. Как только узнал, что капитан беседовал с лесорубами, так и заявился с черным пузатым портфелем в руке.

- Ребятки, у меня дело к вам, - зашел прямо в номер. - А сперва причастимся по махонькой и закусим чем бог послал.

Открыл портфель, вынул две бутылки водки, кусок копченой свинины и две банки иваси. Одну бутылку разлил сразу всю по стаканам, сала нарезал.

- Я был в прокуратуре... И в райисполком заходил. Связи кой-какие остались, - подмигнул Вилкову. - Все ж таки я здесь не последним человеком служил. У меня дела по запани. Попутно поинтересовался вашими делами. Кажется, вам что-то светит. Давайте за удачу, одним дыхом! А потом все вам выложу.

Сам выпил целый стакан и, заметив, что Вилков половину не допил, удивился:

- Это нехорошо! Это ты не водку, а зло оставил. Допей, допей!

- Ладно тебе каныжить, - покривился Вилков и взялся за сало.

- А ты не обижайся. Я такой человек - у меня все начистоту. Для начала скажу: вашего орла взяли под следствие...

- Знаем, - перебил его Семынин. - Капитан приходил к нам.

- И что же он предлагал вам?

- Ничего. Так, познакомились, - сказал Вилков.

- И вы не рассказали капитану, что за фрукт ваш бригадир? - удивился Боборыкин.

- А с какой стати? - спросил Вилков.

- Ни хрена себе! Ведь деньги-то он истратил не просто ничейные, а ваши кровные денежки.

- Наши деньги на перекате сели, - сказал Вилков.

- Но, чудак-человек, сплавщикам кидал он по десятке на рыло из вашего фонда!

- И правильно делал. Мы ж не работали.

- Правильно?! По десятке в день!

- А ты попробуй отработай свои восемь часов, а потом еще вкалывай с пяти вечера и за полночь. Поворочай-ка бревна шестнадцать часов в сутки! Вот тогда и поглядим - сколько ты запросишь.