Асмодей

Подобное состояние для демона было высшей мерой наказания, ибо нет для них, запертых в Аду, страшнее рока, чем заточение в клетке собственного сознания, по воле небес обрушивающего на них всю тяжесть свершенных злодеяний. А их, у падшего, носящего столь высокий титул, было не счесть. Тысячи загубленных душ, превращавшихся в палачей; сотни невообразимых пыток обрушивались на его разум, подобно наваждению сумасшедшего, причиняли вполне осязаемые страдания.

Обреченный переживать те же муки, что и грешные души, он был вынужден блуждать по бесконечным лабиринтам собственного разума, сражаться с собственными демонами и лицом к лицу встречаться со своими страхами. А итог всегда один – горькое и мучительное поражение. Таков был удел каждого демона, уснувшего, но не сумевшего прорваться на пустошь. Высшая кара небес, повергающая даже самых могущественных исчадий Ада в пропасть истинного безумия, иссушающая их силы!

Сколько времени провел Асмодей в этих лабиринтах, преследуемый грешными душами, он не ведал, казалось, не одно тысячелетие, но когда откуда-то издалека раздался хрипловатый голосок Дэлеб, вытягивающий его из этой бездны, демон, впервые за долгие века, возблагодарил небеса.

– Повелитель, очнитесь, – твердила она, вцепившись в его плечи. Похоже, подобного эффекта от яда, подлитого в стакан, демоница и сама не ожидала. Может, в страхе своем, она добавила больше, чем требовалось; а может это Абаддон ввел ее в заблуждение своими лживыми речами. Сейчас это было не важно! Даже опьяненная своей жгучей ревностью и ослепленная безудержной страстью, она не хотела причинить вред своему владыке, а потому сейчас, видя его погруженного в пучину забвения, испытывала нечто сродни угрызениям совести, а точнее, страх перед потерей желаемого. В этот момент мысль о том, что Абаддон решил расправиться со своим заклятым врагом ее руками, заполнила все ее существо, наполняя душу гневом и жаждой мести, место которых вскоре занял первобытный ужас перед расплатой за содеянное. А потому, когда Асмодей, сделав глубокий, граничащий со стоном, вздох, распахнул глаза, демоница не помнила себя от счастья. Хотя радоваться было нечему.

После такого приключения демон скорее напоминал затравленную в Аду душонку, чем одного из властелинов Преисподней. В его взгляде не было ни страха, ни гнева, была лишь пустота, пугающая своей неизвестностью и обреченностью. Откровенно говоря, зрелище довольно жалкое.

– Повелитель, что с Вами? – шептала она, все еще пытаясь разглядеть в его глазах признаки холодной рассудительности или затаенной злобы, свидетельствующие о здравомыслии последнего.

Обведя потерянным взглядом собственные покои, Асмодей скорее инстинктивно, чем осознанно сжал ее ладонь, да так сильно, что демоница вскрикнула от боли. И крик этот был столь пронзителен, что сумел разорвать пелену сонного оцепенения – верного предвестника окончательного пробуждения. Мгновение спустя пустота в его взгляде улетучилась. Развеялась точно так же, как ускользает кошмар от человека, только что очнувшегося в холодном поту от кошмарного сна; постепенно он начал ощущать собственное тело и осознанно осматриваться по сторонам, желая удостовериться в том, что видения потустороннего мира не последовали за ним в реальность, и вскоре полностью пришел в сознание. Однако окончательно кошмар оставил его в тот момент, когда ноги коснулись ледяных каменных плит. Не говоря ни слова, не наградив Дэлеб, глядящую на него, как на безумца, даже взглядом, он, на шатающихся ногах, направился к купели. Да так и занырнул в этот омут, не сбросив с себя одежды. Вода, как всегда, подействовала успокаивающе. Смыла с него остатки этого ужаса окончательно, возвращая ясность суждениям, хотя произошедшее до сих пор не укладывалось в рамки его понимания.

– Повелитель, – произнесла Дэлеб, наконец, возвращая себе дар речи. Его молчание ввергало ее в отчаяние, давая простор для безграничной фантазии, которая во всей красе уже рисовала ей картины мучительных пыток, которым ее подвергнет Асмодей, узнав о том, что она свершила. А может, он уже знал об этом… – Что происходит?

– Хотел бы я знать, – не оглядываясь, произнес он, отирая лицо сухой тканью. – Будто второй раз был низвергнут с небес и потерял крылья. Зачем ты пришла? Я же дал ясный приказ не беспокоить меня!

– собственно сейчас, как никогда он был рад ее непослушанию, но здравый смысл твердил о том, что решиться на подобную дерзость Дэлеб могла лишь в случае крайней нужды.

– Я бы никогда не осмелилась Вас ослушаться, но прибыл гонец от Темнейшего, требует, чтобы Вы немедленно явились во дворец, – понурив голову, произнесла она, искоса поглядывая на графин с ядом, стоявший на его столе. Нужно было избавиться от него, унести с глаз долой… ах, как она была рада, что Люцифер предоставил ей возможность замести следы.

– Час от часу не легче, – прошипел Асмодей. – Подай сухую одежду. Не знать мне в этом мире покоя!

Не дожидаясь повторного приказа, демоница, всеми силами пытаясь сохранить спокойствие, кинулась к нише в стене, доставая оттуда шелковый халат пещерного владыки. Нутром чувствуя гнев, пробудившийся в его душе, она с опаской наблюдала за каждым его жестом, пытаясь заранее предугадать желания. Без каких-то приказаний, она подала сияющий флакон с заточенной душой, чтобы он мог подкрепить свои силы; накинула ему на плечи одежды; подала золотую цепь, заменявшую пояс и уже собиралась облегченно выдохнуть, провожая его к двери, но в этот момент почувствовала, как его огненная ладонь сомкнулась на запястье.

– Повелитель, – прошептала она, поднимая на него глаза, на дне которых уже начинал плескаться страх. – Могу ли я еще чем-то Вам помочь?

– Поедешь со мной! – холодно произнес он, направляясь к выходу.

– Я… но зачем? Меня… Владыка не призывал меня в свою обитель, – запинаясь, начала она. – Как же я могу…

– Ты единственная, кто уцелел после вчерашнего визита Абаддон, не считая дрожащих от страха душ, но их слова для Люцифера невесомы, а вот ты… ты – ценнейший свидетель, главный инженер Ада, к тому же. К твоему слову он прислушается.

От одной мысли о встрече с Властителем Гнева по спине Дэлеб пробежал неприятный холодок. Самому Дьяволу неведомо то, куда их всех может завести эта встреча, и какие последствия она навлечет на их головы. Одно неверное слово, одно движение и… смерть, а может, и того хуже. Впрочем, выбора у нее уже не было. Ведомая Асмодеем, она, как загнанная лань, озиралась по сторонам, желая найти хотя бы одну душу, которой на ходу прикажет вычистить комнату повелителя, но все, памятуя о недавних событиях, затаились по углам, не смея показаться на глаза разгневанному хозяину. Казалось, обитель похоти, где царила непрекращающаяся вакханалия, просто вымерла или погрузилась в сон. Пытаясь выиграть время, Дэлеб было рванулась в сторону конюшен, чтобы оседлать адского жеребца, но Асмодей силой усадил ее на спину своего дракона, воспарив ввысь.

Как же часто грезила она, желая покорить небесные просторы, восседая подле своего повелителя, но сейчас, возможно летя навстречу собственной погибели, демоница чувствовала лишь отравляющий разум страх. Воистину, тяжко бремя того, кто оказался между молотом и наковальней, а именно так Дэлеб могла сейчас описать свое положение. Абаддон и Асмодей - два рыцаря Преисподней, два сильнейших демона, различных меж собой, как лед и пламень, схлестнулись в великом противостоянии, а она… она по глупости своей встала между ними. Такой участи не позавидуешь! Скажешь правду – первый со свету сживет, солжешь – второй душу выжжет. Потому и взывала она ко всем темным силам, моля о милосердии.

***

Поначалу Абаддон не предал грядущему столкновению с Властелином Похоти должного значения. Не первый раз они, точно цепные псы, бросались друг на друга, желая перегрызть глотку соперника. Это противостояние, скорее, уже превратилось в традицию, без которой не обходилась ни одна их встреча. Видимо, поэтому демон и заметил, как его ненависть вышла из-под контроля, перейдя все границы. К тому же, о каких границах могла идти речь в Аду?! В общем, перебив всю стражу в доме Асмодея, падший был уверен в том, что его противник явится к нему в обитель с мечом наголо, желая возмездия. Страшного в том ничего не было… подумаешь, перебьет охрану, да спалит все вокруг. Невелика потеря. Признаться, Абаддон был даже готов возместить уплаченные за Аврору векселя, лишь бы скрыть факт хищения душ из хранилища других рыцарей. Не предусмотрел он только того, что здравый смысл пересилит природную горячность врага, привыкшего сначала бросаться в бой, а потом задавать вопросы.