Страница 19 из 136
Фреда вспомнила, что она — дочь Орма Силача и что отец ее был человек сурового, непреклонного нрава, который говорил своим детям такие слова: «От судьбы не убежишь, но встречать ее надо мужественно».
Она села прямо и сказала Скафлоку:
— Спасибо тебе за твою доброту. Я в порядке.
Он хмыкнул:
— Тогда самое время перекусить.
Но сначала нужно было переодеться. Скафлок подал девушке прозрачное, невесомое платье из тех, какие шьют и носят эльфиянки. Она покраснела, ибо платье это мало что скрывало, но с удовольствием надела на руки тяжелые золотые браслеты, а Скафлок увенчал ее переливчатой бриллиантовой диадемой.
Они вышли в длинный коридор, который проявился не сразу, постепенно, как бы наливаясь красками. Вдоль мраморных стен тянулись рядами колонны, рисунки и узоры на шпалерах и коврах медленно изменялись, словно в диковинном танце.
Навстречу им то и дело попадались рабы-гоблины, зеленокожие и приземистые, но все же привлекательные на вид. Один раз Фреда с криком вцепилась в руку Скафлока: мимо них проскользнул желтый призрак с канделябром. Потом они увидели карлика, который семенил по коридору, выставив перед собой щит.
— Кто это? — прошептала Фреда.
Скафлок усмехнулся:
— Катайский шен[23]. Мы захватили его в одном из набегов. Он сильный, и из него получился хороший раб. Но такие, как он, могут ходить только по прямой, вот он и носит щит, чтобы не ударяться о стены.
Фреда засмеялась. Скафлок восторженно слушал ее звонкий смех. В смехе эльфиянок всегда таилась злобная насмешка, но улыбка Фреды похожа была на светлое весеннее утро.
Они отведали изысканных яств. За столом, кроме них, никого не было. Откуда-то доносилась негромкая музыка. Скафлок сказал:
Она потупила глаза, чувствуя, как на щеках вновь выступает румянец, и не смогла сдержать улыбки.
Но тут же ее охватило раскаяние:
— Не пристало мне веселиться, когда мертвы мои родичи. Сломалось то дерево, что укрывало землю своими ветвями, и ветер гуляет в пустынных полях…
Оборвав себя, она сказала просто:
— Мы все что-то теряем, когда уходят хорошие люди.
— Если они были хорошими, не стоит убиваться по ним, — сказал Скафлок, — ибо они избавились от тягот нашего мира и отправились к Тому, кто над нами. По правде говоря, мне думается, лишь твой плач не дает им наслаждаться своим счастьем.
Фреда крепко стиснула его руку:
— Священник говорил, что те, кто умер без отпущения грехов…
Она приложила ладонь к глазам.
— Я любила их, а они ушли, и я плачу по ним в одиночестве.
Скафлок прикоснулся губами к ее щеке.
— Ты не одна, пока я жив, — пробормотал он. — А священник пускай болтает. Что он ведает?
Они вошли в залу, арочные своды которой были так высоки, что взгляд не улавливал их очертаний. Там перед ними предстала женщина неописуемой, неземной красоты. Рядом с ней Фреда ощутила себя неуклюжей дурнушкой.
— Видишь, Лия, я вернулся, — сказал Скафлок на языке эльфов.
— Вижу, — откликнулась она, — без добычи, едва ли с половиной воинов. Тебя постигла неудача.
— Не совсем, — возразил Скафлок. — Троллей полегло больше, чем эльфов. Мы переполошили их и освободили пленников, которые расскажут нам об их замыслах.
Обняв Фреду за талию, он привлек девушку к себе. Она с радостью подчинилась его желанию, потому что белокожая колдунья внушала ей страх.
— Смотри, какой я добыл самоцвет!
— Зачем она тебе? — усмехнулась Лия. — Или ты услышал зов крови?
— Может быть, — невозмутимо ответил Скафлок.
Лия приблизилась к нему, взяла за руку и заглянула в лицо.
— Скафлок, — произнесла она, — прошу тебя, спровадь ее отсюда. Отошли домой, пока я не прикончила ее.
— У нее нет дома, — сказал Скафлок, — и она и без того настрадалась, чтобы ходить и побираться по чужим подворьям. Какое тебе дело до двоих смертных?
— Такое, — отозвалась Лия печально. — Предчувствие не обмануло меня. Подобное тянется к подобному. Только не она, Скафлок! Выбери себе любую другую из смертных девушек; но эта отмечена судьбой, я чувствую, и по спине моей бегут мурашки. Ты встретился с ней не случайно. Она причинит тебе великое горе.
— Нет, — сказал Скафлок коротко и заговорил о другом: — Когда возвратится Имрик? Меня известили, что, пока я был в Тролльхейме, его призвал король эльфов.
— Мы ждем его со дня на день. Повремени, Скафлок, может, он сумеет уберечь тебя от твоей судьбы.
— Клипу ли тому, кто сражался с троллями и демонами, бояться женщины? — фыркнул Скафлок. — Это даже не карканье ворона, а квохтанье курицы.
Он повел Фреду прочь.
Лия мгновение глядела им вслед, потом повернулась и побежала по длинному коридору. В глазах ее мерцали слезы.
Скафлок водил Фреду по замку. Сперва она отмалчивалась, но постепенно начали сказываться выпитое снадобье и заклинания Скафлока. Фреда улыбалась все чаще и чаще, забрасывала юношу вопросами, весело щебетала и с любопытством поглядывала на него. Наконец он сказал:
— Пойдем наружу. Я покажу тебе то, что сотворил для тебя.
— Для меня? — переспросила она.
— Ну, если норны будут милостивы, то и для себя тоже, — рассмеялся он.
Они пересекли внутренний двор замка, миновали высокие бронзовые ворота и очутились на голубоватом, залитом солнечным светом снегу. Поблизости не было видно ни эльфа. Скафлок укрыл Фреду своим плащом, и они направились к обледеневшему лесу. Пар изо ртов поднимался к безоблачному небу; каждый вдох обжигал горло. Наст хрустел под ногами, ветер шуршал иголками елей.
— Холодно, — пожаловалась Фреда. Ее рыжевато-золотистые волосы были единственным напоминанием о тепле в этом белом царстве стужи. — Твой плащ согревает, а без него холодно.
— Так неужели я отпущу тебя в такой мороз побираться на дорогах?!
— Найдутся люди, которые возьмут меня к себе. У нас было много друзей. Наша, вернее моя, земля будет… — Она запнулась и нехотя докончила: — Хорошим приданым.
— Зачем искать друзей на стороне, когда они рядом? А что до земли, смотри!
Они взобрались на холм, один из многих, кольцом окружавших лесистую долину. И тут Скафлок превратил зиму в лето. На берегу шаловливого ручейка оделись листвой деревья, из густой травы выглянули пестрые цветы, запели птицы, заплескалась в воде рыба, выбежали из-за деревьев лань с олененком.
Фреда закричала от восторга и захлопала в ладоши. Скафлок улыбнулся.
— Это тебе, — сказал он, — потому что ты — самое настоящее лето. Забудь о холоде зимы, Фреда. У нас с тобой свое время года.
Они спустились в долину, присели у ручья. Легкий ветерок ерошил им волосы. Вокруг, куда ни глянь, краснели, желтели, голубели лесные ягоды. Фреда нарвала маргариток, и они, по велению Скафлока, сплелись в ожерелье, которое он повесил на шею девушке.
Его колдовство не пугало ее. Лежа на спине, она жевала яблоко, что он ей сорвал, у которого был вкус благородного вина и которое пьянило ничуть не хуже, и слушала его слова:
23
Очевидно, речь идет о горном духе в китайской мифологии (по-китайски «шань» — гора). Катай — древнее название Китая в Европе.