Страница 23 из 103
[Судабе прибегает к помощи колдуньи] Узнав о своем пораженьи в борьбе, Царя обмануть не сумев, Судабе Вновь хитрые козни плести начала 3790 И семя посеяла нового зла. Служила в гареме колдунья в те дни, Обман и коварство ей были сродни; Младенца носила в утробе, и ей Та ноша была с каждым днем тяжелей. Колдунью к себе Судабе позвала, Дав золота, верности клятву взяла И молвила: «Слову внемли моему, Да только не выдай меня никому. Ты снадобьем верным себе помоги, 3800 И выкинь, а тайну мою сбереги. Себя облегчишь и меня ты спасёшь. За истину выдам коварную ложь. Скажу Кей-Кавусу: „Младенец тот — мой. Убил его дьявол!". Пред шахом с мольбой Паду, Сиавуша в злодействе виня... За дело возьмись, не теряя ни дня! А если согласья не дашь ты, страшусь: И милости царской, и трона лишусь». На это колдунья ответствует ей: 3810 «Готова склониться пред волей твоей». На мир опустилась вечерняя мгла, И женщина, зелья испив, родила Два мерзких исчадия — двух близнецов; От дива с колдуньей приплод был таков! Тайком от прислужниц, тот дьявольский плод Царица в лохань золотую кладёт, Колдунью затем водворяет в тайник, Сама испускает пронзительный крик И падает навзничь на ложе свое; 3820 Гарем содрогнулся от вопля ее. Прислужницы к ложу царёвой жены Все разом сбежались, тревоги полны. Два мёртвых младенца предстали глазам. Рыданья, стенанья летят к небесам, И прерван стенаньями этими сон Властителя; вздрогнув, прислушался он, Расспрашивать стал, что случилось и где. Узнав о постигшей царицу беде, Взъярился, но гнева не выдал ничем. 3830 Наутро пришел, удрученный, в гарем. На ложе увидел жену и вокруг Печалью объятых, встревоженных слуг, И мёртворожденных увидел, четой Лежавших в посудине той золотой. Льёт слезы рекою пред ним Судабе: «Теперь, словно солнце, все ясно тебе. Не я ль пред тобою злодея дела Раскрыла? Но разум твой ложь оплела». Проникли сомнения в душу царя. 3840 В раздумьи ушел он, себе говоря: «На что же решиться? Чем зло мне пресечь? Подобной виною нельзя пренебречь». [Кавус расследует дело о младенцах] Собрав звездочётов иранской земли, Которые тайны небес берегли, Царь ласковым словом приветствовал их. Затем, рассадив на скамьях золотых, Рассказывать стал о венчанной жене, Напомнил о хамаверанской войне, Дабы прорицателей мудрость могла 3850 Судить справедливо царицы дела. Затем о младенцах заводит он речь, Велев мудрецам тайну свято беречь. Таблицы читая, сидели они, Трудились не меньше недели они... Сказали: «Коль чаша отравы полна, Напрасно ты стал бы искать в ней вина. Гадали мы чьим-то младенцам чужим — Не ты и царица родители им. О тех, что владыка держав породил, 3860 Нетрудно прочесть предсказанья светил. Но этих не видно ни здесь, на земле, Ни в небе — их след исчезает во мгле». Затем рассказали владыке земли Все то, что узнать о колдунье смогли. Стеная, взывает к владыке жена, В слезах, правосудия просит она, Твердит: «Мне не страшен царя приговор, Побои, лишенье престола, позор, Невмочь мне младенцев загубленных кровь 3870 Забыть,— что ни час умираю я вновь!». «Уймёшься ли, женщина! — царь ей в ответ — К речам твоим в сердце доверия нет». И отдал он страже дворцовой приказ: Собравшись, на поиски выйти тотчас, Весь город от края до края пройти, Виновницу зла отыскав, привести. И стражи бывалые вскоре на след Напали. Колдунью извлекши на свет, Схватили и тут же к владыке земли 3880 Насильно злосчастную поволокли. С ней шах поначалу добром говорил, Ей жизнь обещал и награды сулил. Но тем увещаньям она не вняла, От шаха свершённые скрыла дела. Не веря, велит он колдунью схватить, Все средства возможные в дело пустить: «Солжёт — пусть распилят ее пополам, Ведь так указуют обычаи нам». К упрямой колдунье идут с палачом 3890 И ей угрожают петлёй и мечом. Она же одно повторяет в ответ: «Вины за собою не ведаю, нет!». Ни с чем воротились к царю во дворец: Мол, истину знает один лишь Творец. Велит Кей-Кавус привести Судабе, Велит звездочётам при ней, при себе Поведать, что речь о младенцах — обман, Что мать их — колдунья, отец — Ахриман.[149] Ответ у жены и на это готов: 3900 «Правдивых от них не дождёшься ты слов. Им правду сказать запретил Сиавуш, Ослушаться князя под силу кому ж? Кто мог бы тягаться с могучим таким? Лев ярый, и тот задрожал бы пред ним. Он восемь десятков слонов бы сразил, Он Нилу бы силою путь преградил. В сто тысяч бойцов закалённая рать В бою от него бы пустилась бежать. Мне, слабой, его одолеть не дано, 3910 Лишь слёзы кровавые лить суждено. Кому, кроме князя, их речь угодит? И кто их другой за неё наградит? Ты холоден к детям, к их горькой судьбе, А мне ведь не ближе они, чем тебе. На зло равнодушно взираешь ты — что ж В том мире зато от суда не уйдешь!». И более влаги, чем Нил от лучей Теряет, царица струит из очей. Внимая коварной, и царь зарыдал, 3920 С ней вместе младенцев оплакивать стал. В печали затем проводил он жену; Все думал он горькую думу одну, И в поисках истины дальше идти Решился, чтоб дело к концу привести. Мобедов столицы владыка созвал И мудрым мужам обо всём рассказал. Ответил владыке верховный мобед:[150] «От мира не скроешь негаданных бед. Коль истину хочешь раскрыть, государь, 3930 Ты камнем о ковш, размахнувшись, ударь. Душа твоя тяжким сомненьем полна: И сын их внушает тебе, и жена, Властителя хамаверанского дочь; Тебе отогнать подозренья невмочь. Когда ты и в ней усомнился, и в нём — Его иль её испытай ты огнём. Кто зла не свершил, на костре не сгорит —[151] Так небо высокое нам говорит». И вот объявил повелитель, к себе 3940 Призвав Сиавуша и с ним Судабе: «Покоя не знает мой дух и сейчас, Не знаю досель, кто виновен из вас. Одно остается: пусть жаркий костёр Виновнику вынесет свой приговор». Ему отвечает на то Судабе: «Я правды слова говорила тебе, И мёртворожденных ты видел детей: Бывало ли в мире злодейство лютей! В огонь Сиавуша пошли: это он 3950 Свершил преступленье, грехом соблазнён». Властитель на сына взглянул своего: «Решенье твоё — вопросил — каково?» Ответ был: «Доколь от стыда мне гореть! Мучения ада готов я презреть. Велишь мне пройти через гору огня, Пройду я — позор нестерпим для меня». вернуться
149
3898 Ахриман — дух зла, Сатана (см. прим. 520 в томе I).
вернуться150
3927 В оригинале просто «мобед».
вернуться151
3937—3938 Здесь прямая аналогия с узаконенным в средневековом праве Западной Европы «божьим судом», в узком смысле с «очищением» водой или огнём.