Страница 8 из 45
- Если это была ИРА, - сказал Сэм. - Я не настолько уверен, что это было устроено ими.
Джин запрокинул голову и закатил глаза к закопченому потолку. - Ой, Христа ради, не начинай снова.
- Подумай об этом, Шеф, - наседал Сэм. - Рука, нарисованная на стене - буквы ФКР...
Джин выдохнул дым, как заскучавший и весьма раздраженный дракон. Сэм взглянул на Криса и Рэя в поисках поддержки, но никто из них не выглядел особо убежденным.
- Я останусь при своем мнении, - настаивал Сэм. - Мы имеем дело с какой-то террористической организацией, но это не ИРА. Даже способ размещения бомбы - в туалете, да ради бога! Для меня - Прово[5] там и не пахнет.
- От Криса точно попахивало Прово, когда он выпрыгнул из сортира, - ухмыльнулся Рэй.
- Неправда, я сдерживался, - запротестовал Крис.
- Мы все этим утром видели содержимое твоих подштанников, Кристофер, - вмешался Джин. - Барри Шин[6] так много не обделывается.
Нельсон наклонился вплотную к уху Сэма и прошептал: - Я бы не старался взывать к разуму этих ребят, Сэм - по крайней мере, сегодня. Они не в настроении.
- Ты все понимаешь правильно, Нельсон, - сказал Сэм и сделал глоток пива.
Именно в этот момент появилась Энни, шагнув из ночной тьмы в теплое свечение паба. Она куталась в коричневое кожаное пальто, приподняв широкий воротник, чтобы уберечься от холода. Как будто приветствуя ее, динамики позади стойки зарыдали песню "Angie" Rolling Stones.
Увидев ее круглое лицо, уложенные "Гармонией" локоны и теплые, озорные глаза, Сэм снова почувствовал внезапное волнение в сердце. Он приказал себе перестать вести себя как подросток, поскольку слишком стар для таких бурных, кипящих эмоций.
Но потом Энни оглядела бар, поймала его взгляд, и ее лицо тут же засветилось. Это заставило сердце Сэма биться чуть быстрее - на короткое мгновение он ощутил себя королем вселенной - и он простил себе эту мальчишескую реакцию. Чувство было слишком приятным, чтобы сожалеть о нем.
Энни прошла внутрь, цокая каблуками, и окинула взглядом четыре кружки и четыре пустые стопки, сгрудившиеся на стойке.
- Расслабляемся сегодня, да? - сказала она.
- Нельсон - еще по пиву! - приказал Джин. - И какой-нибудь фруктовый сок для пташки. - Повернувшись к Сэму, он сказал, - Не позволяй нам запретить тебе взять свою кружку и ушлепать в другой уголок, Сэм.
- Почему ты так говоришь?
- Долгая служба в полиции, Сэмми - она сделала меня чувствительным к улавливанию вибраций. А прямо сейчас я их улавливаю - они говорят, что вам с ней, пожалуй, стоит уже уединиться.
- Ну да, Шеф, я бы обрадовался возможности побыть наедине с Энни. Знаешь, небольшой тет-а-тет.
- Никогда не слышал, чтобы это так называли, - пробормотал Рэй. Крис захихикал.
- Вот вам, - заулыбался Нельсон, выставляя выпивку. - Ром с колой для дамы моей мечты, и свежую кружку моего наилучшего - для моего хорошего друга Сэмюэла.
- Убирайтесь и займитесь своей пустой болтовней - вы портите сегодня всю компанию, - приказал Джин. - Только обещайте, что утром оба будете в хорошей форме - нам предстоит уничтожить цепочку контрабандистов оружием для ИРА.
- Происшествие сегодня утром, Шеф - это не ИРА, - сказал Сэм.
- Обсуди это с полицейским Пышечкой, - категорично отрезал Джин. - Мне еще нужно над печенью надругаться.
И, как только Сэм и Энни забрали свою выпивку, он поднял стакан и прорычал тост: - Ваше здоровье, амигос, - забрасывая чистого виски на три пальца прямо себе в глотку.
- Иногда, - прошептал Сэм, когда они отошли, - иногда, Энни, я серьезно подумываю его убить.
- Шефа? - улыбнулась в ответ Энни. - Тогда у тебя работы по горло. Думаю, тебе будет нужна серебряная пуля. Или кол ему в сердце.
- Или атомная бомба, - сказал Сэм. - Хотя, если подумать, он, вероятно, выживет - вместе с тараканами.
- И будет радиоактивным. Станет ходить огромный, как Годзилла.
- О господи, Энни, даже в шутку...
Они уселись в уголке, Rolling Stones все так же плакали из колонки на стене над ними.
- Ну вот, - сказала Энни, - мы здесь, наступил наш момент, только для нас двоих.
- Я надеялся на что-то большее... Немного большее...
Они оба мельком взглянули на Джина, Рэя и Криса, обсуждающих непристойную шутку всего лишь в паре метров от них. Рэй рисовал руками в воздухе формы какой-то чудовищного вида сосиски.
- Просто веди себя, как будто их там нет, - сказала Энни. - Поверь мне, Сэм, я именно так и делаю. Каждый день. Ты думаешь, я бы задержалась на это работе так долго, если б не делала этого?
Сэм возбужденно крутил свой стакан. - Ненормально, да? Я все твержу и твержу, что нам двоим нужно найти время, посидеть и поговорить - а теперь мы здесь, и я не знаю, как сказать тебе, что у меня на уме.
- Тебя угнетает работа?
- Не работа, Энни. Это... Это как... Даже не знаю, как сказать, чтобы не выглядедеть идиотом.
- Ну, скажи как-нибудь. Ты похож на идиота не больше, чем некоторые люди, которых я могу припомнить.
- Я вижу сны, - наконец сказал Сэм.
- Вот как?
- Нет, не так. Глупые сны. Я всегда одинок. Я всегда потерян, застрял где-то, где не должен быть, и нет возможности попасть домой. Все разрушено... Будто миру наступил конец, и я потерян, и... - он пожал плечами и вскинул руки. - Я же сказал, что это будет звучать по-идиотски.
- Эти сны у тебя, - сказала Энни, - то, какие чувства они вызывают. Это остается, даже когда ты просыпаешься?
- Да. Да, остается.
- Это чувство, что ты обязан быть где-то еще? Где-то в действительно важном месте?
- Да.
- Но ты не знаешь, где, или почему тебе нужно быть там. И это чувство не уходит, даже если не обращаешь на него внимания, и тогда говоришь себе, что это просто такая работа, или день не задался. А оно все возвращается, овладевает тобой, все время.
Сэм наклонился вперед, пристально вглядываясь в ее лицо. - Энни, ты будто читаешь мои мысли.
- А ты читаешь мои, Сэм. Мне знакомы чувства, о которых ты говоришь. Я тоже это чувствую.
- Да? Энни, ты никогда не говорила.
- Сказала. Только что.
- Но... Почему ты не рассказывала мне раньше?
- А почему ты мне не рассказывал?
Сэм сжал ее руку, она ответила тем же. Он чувствовал тепло ее кожи, улавливал нотку ее духов "Yardley", видел свет, лучащийся у нее из глаз, пока она пристально смотрела на него. Это был довольно напряженный момент - реальный, более реальный, чем те, что он мог вспомнить из своей старой жизни, среди лэптопов и айподов, спутниковых антенн и блютусов.
- Что это значит, Энни? Почему мы это чувствуем?
Он ощущал это прямо сейчас и полагал, что Энни чувствует то же. Беспокойство. Глубокое чувство того, что надо сделать работу, успеть на поезд, провести встречу, завершить важное дело. Держа Энни за руку, он оглянулся на стойку бара. Там насмехался и шутил Рэй, перед ним накапливались пустые стаканы; там сидел Крис, на вид такой молодой и неуверенный, ерзающий от добродушных издевок над ним. И, нависая над всеми, там стоял Джин - незыблемый, твердый, как скала, окутанный голубым табачным дымом, в котором запутывался свет, озаряя пространство вокруг него наподобие ауры.
Но теперь Сэм отчетливо выделил Нельсона, стоящего сразу за ними, накачивающего насосом горькое пиво в кружки и улыбающегося бессмысленным комментариям от своих завсегдатаев из Отдела уголовного розыска. Не меняя выражения, Нельсон медленно поднял глаза на Сэма и Энни и понимающе подмигнул им обоим.
На короткий момент Сэм почувствовал внезапную убежденность, что все здесь, в этом паршивом, мерзком пабе, переполнено смыслом - стойка, пепельницы, липкие круги от пива на столах, и тем более, люди - Крис, Рэй и Джин. И Энни тоже, и сам Сэм. И больше всех - Нельсон.
Мы все здесь по какой-то причине, подумал Сэм. Здесь действует некая система, и мы все - ее часть.
А в следующее мгновение все растворилось обратно в тусклой повседневности, ощущение неизбежного разоблачения тайны исчезло. Джин, Рэй и Крис были просто тремя горластыми, совместно выпивающим копами. Нельсон был просто Нельсоном. Паб пока еще был одной из вонючих манчестерских забегаловок.