Огонь и сталь

- Ты чего это, Говорящий, лютуешь? Прознал что ли, что Цицерон неровно к Слышащей дышит?

- Нет, - юноша передернул плечами и нервно облизнул клыки. Чувства этого безумца сейчас волновали его меньше всего. - Мы были в Вайтране, когда Деметра… она оседлала дракона. И сказала, что летит в Совнгард.

- Хм… - Назир задумчиво потер свою бороду, - а ты не перебрал ли меда, Говорящий? - холодные пальцы сжали его шею. Ассасин на мгновение задержал дыхание, сердце оторвалось и полетело в Обливион. Вампир двинулся на него.

- Ты что, не понял?! Моя жена собирается убить Алдуина! Ты понимаешь?! Моя бледная леди… - дикий взгляд Онмунда пылал ярче северного сияния, - никто из вас не будет жить дольше моей любимой. Если она не вернется, то вы отправитесь за ней.

Оттолкнув Назира, маг направился прочь. Вслед ему спешил истеричный визгливый хохот раненого Дурака Червей.

Какое жестокое дитя…

***

Фаркаса непривычно видеть без меча и брони, в бархатном кафтане, который, Тинтур знала, у братьев один на двоих. Воин ухмылялся как последний дурень, а стоящая рядом с ним девушка пунцовела застенчивым румянцем. Венок из горноцвета на темных локонах казался драгоценной тиарой, легкой кружевной фатой нежно поигрывал ветер. Невеста была хороша, подумала эльфийка с некоторой долей зависти. Рядом с ней Белое Крыло казалась щуплой косоглазой неряхой. Сульга нежно улыбалась в ответ на поздравления, прижимая к груди букет из желтых маков и языка дракона, перевитый лентами. Судя по темнеющим под глазами новобрачных кругам, празднество началось еще в Рифтене, а никто и не думает расходиться. Соратники, несколько незнакомых шахтеров и горожане Вайтрана шумной толпой провожали жениха с невестой к Йоррваскру. Тинтур неспешно следовала за ними, с тайным злорадством подметив хмурую физиономию Эйлы. Охотница хмурилась, кусала губы, то и дело поводя плечами. Видимо, тоже замуж захотелось. Девушка хихикнула, представив Соратницу в подвенечном платье и без боевого раскраса. Бедная Эйла. Далеко не каждый мужчина захочет в жены ту, которая с легкостью может побить его на мечах. Да и в рукопашную тоже. Рука у Охотницы тяжелая, не для ласки богами создана, а для мечей и битв. Босмерка откинула со лба огненно-золотистый локон и невольно обратила глаза к небу. Уж два дня минуло, как Довакин улетела верхом на драконе, пора бы ей возвратиться. С каждой прошедшей минутой нарастала тревога в душе эльфки, хотя разум неустанно твердил, что одолеть Пожирателя Мира – не такая уж легкая задача и не каждому по силам. Разве справится с первенцем Акатоша капризная, избалованная, взбалмошная магесса? Тинтур горестно вздохнула, потирая затылок. Не с проста же выбрали ее боги, Деметра должна справиться, все же в дефиците сейчас Драконорожденные – один-единственный на весь Нирн.

Постепенно Белое Крыло отстала от шумной веселой процессии и лениво побрела к городским воротам. Нагретая летним солнцем брусчатка мягко обжигала ступни, а девушка все ждала, когда же в безоблачном лазурном небе появится наконец силуэт летящего дракона. Эльфийка ощущала себя мошкой, увязшей в смоле, все еще норовящей вырваться, но уже смирившейся с близкой смертью и застывшей в ее ожидании. Время будто замерло или тянулось намеренно неторопливо. Тинтур бросила быстрый взгляд через плечо на Ветреный район. Отголоски музыки, вспышки смеха и гомон доносились до извилистых улочек Равнинного района. Мимо эльфки, путаясь в подоле собственных платьев, пробежали Брейт и Мила. Девочки держались за руки и счастливо хихикали, личики раскраснелись от предвкушения.

- Быстрее, Мила! Я хочу посмотреть на невесту!

- А давай прокрадемся в чертоги, пока никто не видит, и стащим бутылку эля! Все же будут заняты, тосты говорят, молодым счастья желают… интересно, а почему они молодые? Я видела Фаркаса, он старее меня будет и здоровый такой.

- Папа говорит мол они теперь молодая семья, поэтому и зовут их молодыми. Когда я вырасту, нас с Ларсом тоже будут звать новобрачными и молодыми!

- Так тебе нравится Ларс? Фу, по-моему, он такой дурак…

Тинтур опустилась на скамью, вытянув ноги. Уходить бы надо из Вайтрана, нечего ей тут делать. Не допусти Йаффрэ, увидит еще кто, потащит на свадьбу, а там Вилкас. Уж он-то брата в такой день не оставит. Главное, что б ее Рия и Ньяда не заметили, а то еще потребуют свои сто септимов – спорили они когда-то, что близнецы в один день женятся. Ан нет, владельца силы Исграмора раньше окольцевали. Эльфийка усмехнулась, но, завидев бурые пятна крови, темнеющими кляксами на стенах «Пьяного охотника», улыбка с ее лица исчезла, будто губы вместе с ней кинжалом срезали. Рука, потянувшаяся к сумке за трубкой, замерла, ладони будто вновь ощутили липкую горячую рану крови, льющейся из перегрызенного горла Изольды. Ее хриплый жалобный крик, и пальцы, сжимающие плечи в приступе агонии… Тинтур резко поднялась на ноги и направилась к воротам, поправив колчан на спине. Грустно уходить, не повидавшись толком ни с кем, не подняв кубок за счастье и долгую жизнь Фаркаса, но рисковать она не смела. Когда до дубовой тяжести ворот остался шаг, они внезапно приоткрылись с тихим скрипучим стоном несмазанный петель, и Вилкас чуть не сбил эльфку с ног. Белое Крыло вздрогнула, но не опустила головы и не отвела взгляда. Только кивнула и прошла мимо, но сильные пальцы неумолимо сжали ее локоть.

- А ну-ка постой, - в отличие от своего теперь уже женатого близнеца, Вилкас был облачен в полный комплект волчьих доспехов. Он грубо потащил девушку в сторону, подальше от любопытных стражников, легконогая босмерка едва поспевала за его сердитой поступью. Юноша едва ли не силой волок Белое Крыло по ступенькам и втолкнул в зал «Пьяного охотника». Дремавший за прилавком Элриндир вздрогнул, услышав шум отворяющейся двери, сонно моргнул и через мгновение вновь уютно посапывал. Соратник толкнул босмерку на скамью и сам сел рядом, бросив на наемницу-данмерку хмурый взгляд из-под насупленных бровей. Тинтур слегка подвинулась, но воин тут же рванул ее обратно к себе. Сила в его руках чувствовалась, но эльфийка больше не слышала в воине волка. Биение сердца стало спокойным… и запах изменился. Глаза сверкнули расплавленным золотом. Так вот на чьих руках кровь сестер Мелки.

- И что ты тут делаешь? В Вайтране? Мы уж думали, что больше не увидим тебя никогда, - заявил Вилкас с видом обиженного ребенка. Он непримиримо скрестил руки на груди, глаза искрились серой сталью. - Чего на свадьбу Фаркаса не пошла?

- Меня никто не звал.

- Это с каких пор тебя звать-то надо? – язвительно фыркнул воин. - Отвечай, зачем явилась?

- Какое тебе дело? – снова вернулись они в те времена, когда все пышущие эмоциями слова норда разбивались о стену презрения и равнодушия бывшей разбойницы. Мефала его за руки что ль дернула?! Чего не дал ей пройти, ведет себя опять как юнец сопливый. Соратник приметил, что одета девица не в пример лучше ее прежним нарядам, никакой ржавой кольчуги и потертого льна. Губы северянина искривились в усмешке.

- Когда так приодеться успела? Уж не с жертв ли своих золото вытряхиваешь?

- Бывает, - Тинтур меланхолично пожала плечами, пальцы вспорхнули с колен к ее медальону. Вырезанные на нем крылья практически истерлись и исчезли. - А ты почему не на празднике?

- Я уже нагулялся в Рифтене, - хмыкнул Вилкас. Это ж как так вышло… Сульга приехала к нему из Камня Шора, а замуж за Фаркаса вышла… юноша улыбнулся, но, будто опомнившись, тряхнул головой и коротко рыкнул: - А тебе-то что? Да и вообще, выметайся-ка ты лучше из города, пока не прознал кое-кто кое о чем да не рассказал все ярлу.

- Кто знает, тот не расскажет, - глаза цвета саммерсетского янтаря взглянули на него, - хотя кто знает…

- За что ты ее? Почему ты убила Изольду? – голос норда упал до напряженного шепота. - Что она тебе сделала?! – он целовал ее руки, но не ощущал вкуса крови на них, забыл, что ее звериная суть ей ближе человеческой. Белое Крыло смотрела на огонь, и отблески пламени окропили медью ее смуглое лицо, седая тонкая косичка мерцала серебром. Ее тяжелый вздох повис между ними.