Огонь и сталь

Комментарий к OFAN OV (Подарить доверие)

[1] STRUN — Буря

========== Krosis ZII (Сожаление душ) ==========

Векс растрепала еще влажные после купания волосы, стоя напротив статуи Ноктюрнал. Императрица теней взирала на воровку холодно мерцающими черными глазами с суровой мрачностью и высокомерием. Имперка невольно поежилась, когда гуляющий по Цистерне сквозняк пробрался под ее камзол и лизнул кожу, еще помнящую прохладу речных вод ледяным языком. Девушка прибавила шагу, но принцесса даэдра все же продолжала сверлить ее слепым тяжелым взглядом. Векс капризно передернула плечами. Глупо же! Бояться статуй… воровка плюхнулась на устланную шкурами постель, стягивая сапоги. Сапоги славные, из мягкой кожи с позолоченными пряжками. Правда, несколько стоптанные, но она просто не могла удержаться. Вытянувшись на постели в полный рост, коснувшись пальцами ног деревянный столбиков, имперка устремила темные глаза в сводчатый потолок Цистерны. До рассвета еще пара часов, она как раз успеет подремать… воровка сладко вздохнула, заворачиваясь в бархатное покрывало. Завтра оно все будет в нирновой пыльце, но и пусть!.. блондинка принялась рисовать в своем воображении тысячи замков, отпирающиеся от одного ее прикосновения, а за ними — горы золотых септимов, драгоценные ткани, украшения… сквозь нежную дымку объятий сна Векс услышала приглушенное шипение и ругательства. Впрочем, не такие уж и приглушенные. Имперка медленно открыла глаза. Из–за плеска вод и кованой железом дубовой двери было не разобрать, кто именно нарушает покой воровки, но девушка не без оснований подумала на Делвина. Этот старый осел вечно ошивается рядом! Блондинка рывком села на кровати, ища взглядом любимый кинжал. Если Мелори сейчас же не заткнется, то она, пожалуй, выполнит свою угрозу и лишит его самого дорого. Только что конкретно это будет – его яйца или же жизнь, решать самой Векс.

Дверь с протяжным скрипом распахнулась от крепкого удара ноги, и рычащая сквозь зубы воровка ввалилась в комнату, прихрамывая, — она позабыла обуться. Ларасс вздрогнула, кончик ее хвоста нервно дернулся.

— Какого Обливиона?! — вскинулась каджитка, хищно сузив глаза. Имперка чертыхнулась себе под нос. Босая, растрепанная, с обнаженным кинжалом… и зачем же она могла прийти в таком виде к их гильдмастеру?

— Я услышала шум, глава гильдии, — напряженно откликнулась блондинка, чувствуя, как кровь приливает к щекам, — во имя двух лун… — только сейчас Векс заметила, какой беспорядок царит в покоях сутай–рат. Столь любимые Дхан’ларасс украшения разбросаны по полу, книги, разорванные, без обложек, без половины страниц вперемешку с вещами вывалены из шкафов и сундуков, а сама каджитка с ногами сидит на постели в обнимку с разодранной подушкой, и в дополнение ко всему по комнате, кружась, летает гусиный пух. Глаза девушки ошарашено расширились.

— Ты… ты что, опять искала здесь злокрысов? — взвизгнула Векс, оглядываясь. Каджитка надменно шевельнула усами.

— Тебе–то что? Новое украдем, если что…

— Ты думаешь, так уж много в Скайриме пуховых перин?! Это ж… прямая контрабанда из Сиродила, а ты ее… — воровка едва не задохнулась от возмущения. Не то, чтобы ей было жалко, просто… ну как можно было исполосовать все своими острыми, как у ворожеи, когтями?! Перешагнув через растерзанный том «Биографии Барензии», имперка присела на краешек кровати Ларасс. — Ты в последнее время сама не своя. На нас шипишь, Бриньольф рассказывал, что ты Нивенор едва глаза не выцарапала… в чем дело–то? Уж нам можно рассказать, — каджитка упрямо дернула головой, страдальчески морщась. Она прижала колени к груди, ероша изогнутыми коготками пепельно–серую шерсть на лодыжках. Векс строптиво поджала губы. Ведет себя, как девчонка, которую любимый парень не пригласил танцевать на празднике Нового года. Может, у нее с тем кошаком–караванщиком не все ладно? Но разве это повод бросаться на своих сестер и братьев?

— Мать–кошка, — задумчиво проговорила Ларасс, — отметила меня своим даром.

— Эм… — Векс недоуменно заморгала, — прости, что?

— Скоро я дам дорогу новой жизни. Может, даже и не одной.

— Кхем, Ларасс, я…

— Беременна я! — прорычала Дхан’ларасс, гневно сверкая прозрачно-голубыми глазами, и тут же усмехнулась. — Скоро я дам жизнь нескольким новым воришкам.

Девушка несколько долгих секунд смотрела на каджитку, которая невозмутимо разливала по чашкам вино с пряностями. Протянув одну из них Векс, она щедро плеснула воды во вторую. Мурлыкая себе под нос, сутай–рат достала из–под вороха вещей пирожное с заварным кремом.

— Хочешь? — она протянула пирожок все еще безмолвной воровке. — Где–то у меня был кекс… или пирог с яблоками. Поищи где-нибудь там, — Ларасс кивнула в сторону внушительной кучи вещей.

— Ох, ты невозможна! — вспылила наконец имперка взмахивая рукой с зажатой в ней кружкой с вином. Темно–рубиновая жидкость подпрыгивала в чаше, и багровые капли дождем посыпались на пол, окропив, словно кровью, пожелтевшие страницы «Похотливой аргонианской девы». — Ты… спятила?! Глава Гильдии воров и… брюхатая?! Как ты на дела будешь ходить с пузом?

— Буду ходить, пока он не вырастет, — каджитка пожала плечами, впиваясь клыками в булочку. На подрагивающем носу Ларасс осталось немного крема, и гильдмастер, скосив глаза, попыталась снять его кончиком языка, - а потом… потом вам придется поднапрячься.

Поднапрячься… как все просто. Они итак последнюю неделю вкалывают как проклятые! Ведь гильдию нужно ставить на ноги, вернуть ей былое богатство и величие, да и новый глава держит их в ежовых рукавицах… а теперь выясняется, что она просто понесла от какого–то пробегающего мимо блохастого караванщика! Скажи Векс об этом Тринну и Могильщику, от этого кота и места бы мокрого не осталось! Карие глаза имперки окинули оценивающим взглядом едва округлившийся живот Ларасс. Срок маленький, может, еще можно избавиться от… такого позора. Векс знала один старый рецепт зелья, который позволил бы каджитке выкинуть. Паслен, капелька меда, настойка из корня жарницы… воровка повернулась к уплетающей сладости сутай–рат, но язык не повернулся цинично грубо осведомиться, не хочет ли она выкидыша. Ларасс выглядела вполне… счастливой и, не желай она котят, не сидела бы сейчас с таким самодовольным видом и не доедала уже второе пирожное. И, похоже, кошечку совершенно не волнует, что растить детей она будет в одиночестве и вне священного брака. Векс невольно позавидовала Дхан’ларасс. Блондинка не могла так… так просто увлечься, позволить себе отдаться чувствам… возмущенно отбросив подобные мысли, воровка вновь повернулась к сутай–рат.

— Знаешь, у нас тут притон, а не ясли, — протянула блондинка, болтая в кружке остатки вина. Запах мускатного ореха, корицы и гвоздики щекотал ноздри имперки, несмотря на то, что вина в чаше почти не осталось.

— Хочешь сказать, Гильдия откажется от меня, когда котята начнут подрастать в моем чреве? — льдисто–голубые глаза с вертикальными зрачками смотрели на Векс не мигая. Спокойствие Дхан’ларасс немного пугало. К тому же беременная — не понятно, то ли разрыдается сейчас, то ли кинется расцарапывать лицо. Воровка поднялась на ноги, поморщившись, когда ее босые ступни коснулись холодного камня пола.

— Думай, что мурлычешь, Ларасс! Мы здесь семья. Как мы можем бросить тебя?

***

Солитьюд, жемчужина городов Скайрима, величественно возвышался на берегу, высокомерно глядя на раскинувшееся у его ног море, чьи гребни волн позолотило восходящее солнце. Довакин плотнее завернулась в обрывки мантии архимага, низко склонив голову. Несколько светлых прядей выбились из – под капюшона, и женщина нетерпеливо убрала их за уши.

— Я пойду в Синий замок, — прошептала Деметра, покачиваясь в седле. Тенегрив согласно мотнул головой, и магесса ласково похлопала его по шее. — Думаю, для тана Солитьюда и ее мужа покои там точно найдутся. А вам двоим, — мерцающие серые глаза обратились на Вилкаса и Тинтур, — прямой ход в таверну.

— А Цицерон? — Онмунд, сидящий позади бретонкой, украдкой поигрывал пальцами руки, лежащей на ее бедре. Женщина чуть привстала в стременах, пытаясь скинуть отвлекающую ладонь мужа, но норд, прекратив на мгновение, вновь потом принялся поглаживать ее талию. Деметра тихо хихикнула. Какой, к даэдра, Цицерон?! Пусть в Обливион катится! Особенно после своего признания… глухое раздражение, царапающее грудь Слышащей, сильнее впилось когтями в сердце Драконорожденной. Пусть только этот полоумный шут посмеет занести кинжал на ее мужа! Будет висеть иссушенным обескровленным телом рядом с Матушкой! Он ведь так хотел быть рядом с ней, быть ближе к ней. Так пусть послужит ей компанией в царстве Ситиса! Деметра натянула поводья, и Тенегрив недовольно заржал, нервно приплясывая на месте.