Истерзанные

- Кто ты?

Эхо отразилось от стен, многоголосым стоном пробежало по темнице. Кто спрашивает, Рамси или старые боги? Винтерфелл знает, кто он такой, его не обманешь. Лютоволчица тоже узнала его. Зверь знала, что Теон не убивал Брана и Рикона, что волчьей крови на его изувеченных руках нет.

- Оглох что ли, Вонючка?! - Рамси истерично хохотнул. Его зубы и глаза тускло блеснули в густой темноте. - Все меня бросили… я взял ее перед людьми и богами, а она сбежала…

Теону показалось, что юноша плачет. Сотрясается всем телом, всхлипывает, плаксиво кривя губы, но лающий смех Бастарда огласил темницу. Он перевернулся на спину, раскинув руки и обратив лицо к потолку, холодному и равнодушному как Север. Интересно, смогла ли красная жрица Станниса остановить снегопад? Теон поднес к губам кусок хлеба. Из-за прореженных зубов его быстро не съешь, а мерзкие грызуны все крутятся рядом. Но еду все же надо беречь? Запасы Винтерфелла почти растаяли, а королю надо кормить своих людей. Переметчивого и Бастарда и так кормят через раз, жидкой кашицей да костями с остатками мяса, а скоро и даже то немногое пожалеют принести.

- Скоро вы сполна расплатитесь за свои грехи. Владыка Света возьмет ваши жизни и усмирит пургу, - любили говаривать их тюремщики, но Теон только усмехался.

Здесь Север, дом старых богов. Какой-то красный пришелец здесь так же чужд как и Станнис со своим огненным сердцем. Зима близко… и никакой огонь ей не страшен.

А Рамси с каждым днем становилось все хуже. Несколько раз являлся мейстер, поил его маковым молоком, но даже Вонючка понимал, что это вовсе не сострадание и не милосердие. Просто король желал, чтобы Болтонский ублюдок дожил до казни.

- Посмотрим, как он завопит, когда огонь начнет лизать ему пятки!

Чтобы сломать Теона Грейджоя оказалось довольно сладкой лжи и свежевального ножа? Лорду же Винтерфелла оказалось достаточно клятвы, произнесенной под сенью чардрева. Слишком смело было бы надеяться, что боги мстят за пальцы и зубы Теона. Слишком много призраков… здесь. Он слышал их плач, слышал, как они бьются об стены, царапают камни, силясь добраться до Теона. Миккен, сир Родрик, старая Нэн, что рассказывала ему сказки, когда он был мальчишкой… мельничиха и ее сыновья… они знают его. Теон чуть запрокинул голову, прикрыл глаза. Больше он не забудет… Теон, Теон, Теон… до чего сладко звучит.

Пришли за ними не скоро. Теон, потерявший счет во времени, даже сначала не понял, что люди короля явились за пленниками. Рыцарь с огненным сердцем на груди рывком дернул за цепи, поднимая Грейджоя на ноги. Второй, лысый и кряжистый, пнул Рамси в бок.

- Поднимайся, гнилое семя! Король желает видеть твою бастардову рожу.

- Отрежем твой хер и возложим на алтарь Красного Бога! Тот самый членик, которым ты дочку лорда Старка обесчестил.

- Муж жену не бесчестит, - улыбнулся Рамси, и его белесые глаза скользнули по Теону, согбенному под тяжестью кандалов, - скажи им, Вонючка. Скажи, пока можешь…

Сказать о чем? О том, что губы его побывали между ног леди Арьи? Неожиданно для себя Грейджой улыбнулся. Это делал Вонючка, а не он. Вонючка, Вонючка, хитрая штучка… а он Железнорожденный. Ноги юношу не держали, бриджи его оказались замараны и сзади, и спереди, Рамси смердел теперь ничуть не меньше своего Вонючки. Теон шел сам, медленно, подволакивая увечную ногу и путаясь в цепях, а Болтона… Сноу рыцари тащили волоком. Но в бледно-серых глазах еще горел безумный дикий огонек. Теперь притворяться слугой он не будет, молить и упрашивать тоже. А король не захочет такого миловать. Станнис восседал в большом чертоге, где до него сидел Болтон, до которой зал занимал Теон Грейджой, и лишь потом Старки. Однако сегодня бело-серое знамя с лютоволком украшало стену позади короля на пару с алым огненным сердцем, на котором резвился коронованный олень Баратеонов. Взгляд Теона скользил по лицам присутствующих. Дастины, Рисвеллы, конечно же, Амберы, Мандерли… не зря Русе Болтон сомневался в их преданности. Арья сидела рядом со Станнисом. Поверх платья из тонкой серой шерсти она надела стеганый дублет, и серые глаза девушки показались Грейджою бездонными. Теона приковали к стене, как собаку, а Рамси выволокли на середину зала перед королем. Худой, изможденный, чьи пронзительные синие глаза вонзились в рыхлую фигуру сгорбленного Рамси, он был совсем не похож на своего брата Роберта. Скорее тень его. У которой почти не осталось силы.

- Надеюсь, мое место достаточно мягкое для королевской задницы, - глумливо усмехнулся Бастард, облизывая потрескавшиеся губы.

Рыцарь с пылающим сердцем на камзоле приложил сапогом по заду Сноу, и юноша упал на колени под презрительный смешок леди Дастин. Теон отыскал ее в толпе. Бледное холеное лицо и злобно прищуренные глаза. Ее рядом с Болтонами держала лишь Арья, которая теперь сидит рядом с Баратеоном. Бастарда Барбри Дастин любить абсолютно не за что. Рамси сплюнул на пол и медленно поднял голову. Лицо леди Старк гневно вспыхнуло, еще немного, и оскалится по-волчьи. Вот уж кто точно дровишек на костер Бастарда подбросит. Глаза точно серые льдинки.

- Женушка, - сладко выдохнул юноша, и слово медовой тягучей лужицей растеклось в воздухе, - что ж ты за сука-то такая? Разве твоя мать тебя не учила, а? Не говорила, что желания мужа надо выполнять? Ох…

Рамси согнулся пополам, не отрывая взгляда от Арьи. Уголки толстых губ приподнялись в тени улыбки.

- Скажи-ка, сука ты волчья, а не понесла ли ты? Уж сколько раз я тебя трахнул…

- Молчать, - промолвил Станнис, сжав зубы.

- Уж должно было в твоем волчьем чреве хоть что-то зародиться.

- Король велел тебе закрыть пасть! - рявкнул один из копейщиков, и Рамси упал на пол с окровавленным ртом.

В зале стояла холодная тишина, когда Станнис Баратеон выносил Рамси Сноу смертный приговор. Так же молча его, нагого, вели к столбу, обложенному хворостом. Между ног у Бастарда и вправду все почернело и распухло. Теон, дыша паром, смотрел, как восходит на костер его хозяин. Вонючка рыдал, бился и кричал, рвался в огонь вслед за хозяином. Грейджой, кракен, стоял недвижим, а Арья Старк словно изваяние из камня, льда и снега. Только сейчас Теон заметил у нее на руках щенка, одного из помета Глисенты. Он думал, сук Рамси почти всех перебили, а нет, одна уцелела, сидит на руках у волчицы.

Волчий вой, полный тоски и затаенного горя, пробежал дрожью по спине Теона.

- Защити нас, Владыка Света! Веди нас, Владыка Света, ибо ночь темна и полна ужасов!

Дым взвился к небесам под пение людей короля. Рамси повис на цепях, огонь заплясал у его ног. Сквозь хор гимна прорвался его голос, хриплый и надтреснутый.

- Ты моя, Арья! Моя! Моей и останешься!

А как же Вонючка? Хозяин забыл о нем, Вонючка больше не нужен? Теон грудью вдохнул морозный воздух, полный едкого запаха дыма. Сизый туман, окруживший Рамси, корчащегося в своих оковах, клубился и извивался, и Теон явно увидел в нем лицо Киры, искаженное ненавистью. Рядом появилось второе, третье… десятки девичьих лиц, сотканных из дыма и пепла, вились вокруг Рамси Сноу, чей бессловесный вопль заглушил гимн людей короля.

========== Мать ==========

Ее руки, сжимающие чашу с лунным чаем, дрожали, свет свечи дробился в темной жидкости, и Арье все мерещилась кривая усмешка Рамси. Хотелось выть, кричать, рвать на себе волосы. Мало того, что он отнял ее девственность, мало того, что перебил всех людей Винтерфелла, превратил замок ее детства в руины, так еще и… северянке казалось, что муж не умер, не сгорел на костре по приказу Станниса Баратеона, а медленно, неспешно зрел в ее животе, выжидая своего часа. Арья до крови прикусила губу. Ей так и не хватило силы убить Рамси. Пусть он сгорел, пусть углем и пеплом обратились его плоть и кости, частичка его жива. Арья невольно прижала руку к плоскому еще животу, вновь посмотрела на лунный чай. Горьковатый травяной запах тронул нос девушки. Настойка пахла пижмой… и смертью. Всего один глоток, и этот ребенок умрет, изойдет кровью, покидая тело леди Старк. Сын Рамси Болтона с наглой усмешкой и глазами, бледными и холодными как луны. Или дочь… пальцы уже начали неметь, язык обожгла желчь. В ушах звучал крик Рамси.