Последняя тайна первоэлемента

-Ты все еще будешь здесь, когда я окажусь на другой той стороне? - я по-прежнему выкрикивал слова, боясь, что он меня не услышит.

-Нет,- все тем же тихим баритоном отвечал он мне - но очень скоро мы встретимся вновь.

С этими словами он встал, и направился в обратную от расщелины сторону. Я смотрел ему вслед до тех пор, пока его силуэт полностью не растворился вдали.

Обратный путь я проделал вдвое быстрее, вдавив до упора педаль газа, добравшись до отправной точки у расщелины еще до заката. Блеклое коричневое солнце на секунду выглянуло из-за туч и тут же, словно извиняясь, спряталось обратно. В густых тучах вдалеке сверкали красные молнии. Я не стал останавливаться и помчался дальше. Дорога впереди была спокойной и ровной, и я, не отвлекаясь ни на что, продолжал думать о странной встрече, состоявшейся несколько часов назад. Я долго размышлял над тем, кто был такой этот человек, как он оказался там и почему помогал мне. Тот факт, что он сидел на противоположной стороне, не давал мне повода сомневаться в том, что он знает, как на ту сторону попасть. Но вот вопрос: можно ли ему доверять? Впервые мы с ним встретились в темных коридорах, далеко от стартовой площадки. Он вытащил меня и сказал, что он мой друг. Но могу ли я верить ему? Как узнать, не преследует ли он свои корыстные цели, и не использует ли меня в своих хитрых интересах?

Как же он мог остаться в живых? Как мог он жить столь долгое время, сосуществуя с кошмарными тварями, которыми кишели все внутренние помещения комплекса, предназначенного для запуска девятой станции? Старик, помнится, упоминал в письме, что до устаревших версий капсул жизнеобеспечения ему добраться не удалось. Тех самых капсул, что стояли в круглой комнате, и были подключены к странной сфере в самом центре помещения. Мог ли этот человек, мой спутник, как он сам себя называл, каким-то невероятным образом уцелеть, укрывшись в одной из таких капсул, может не в той же, но в другой комнате?

Одна часть моего сознания говорила: он мог! Он мог спокойно спать все эти годы, в точности как я, ожидая момента, когда по земле можно будет без опаски передвигаться.

Но другая часть сознания вопила о тревоге, предупреждала, что с ним что-то не так, и что наше знакомство это вовсе не случайное стечение обстоятельств. И, в конце концов, я был вынужден согласиться со второй. Что-то здесь было не чисто. Он слишком уж комфортно чувствовал себя в этом новом мире, таившем опасность на каждом углу.

До наступления темноты я успел преодолеть весьма солидный отрезок, и километраж на бортовой панели беспрестанно отщелкивал все новые цифры. Когда два солнца скрылись за уже едва видимой линией горизонта, снежная буря вспыхнула вновь с еще большей яростью. Порывы ветра с такой силой раскачивали автомобиль, что мне пришлось остановить его, загнав в тесный промежуток между двумя большими сугробами, выросшими в десятке метров от расщелины, вдоль которой я ехал весь день. Вдалеке, с противоположной стороны, можно было разглядеть черные скалы, огромной линией выстроившиеся далеко впереди. Внезапно с неба по ту сторону расщелины, устремившись под углом вниз, полетел мелкий горящий камень, а за ним, спустя пару секунд, еще один. Через минуту я наблюдал, как в нескольких километрах от меня развернулся настоящий метеоритный ливень. Горящие камни, в диаметре от сантиметра до нескольких десятков, сыпались вниз, обрушиваясь на ледяную землю и оставляя за собой причудливые узоры на разорванной стене туч. Метеориты нещадно бомбардировали землю, и звук, при их ударах об землю, теперь слился в невыносимо ревущую канонаду. Я как завороженный смотрел на это зрелище, боясь даже отвести взгляд. Через несколько минут казавшийся неиссякаемым поток раскаленных и обугленных камней чуть поредел, а затем и вовсе прекратился, и только эхо от грохота ударов и густой черный дым из воронок были подтверждением тому, что это зрелище я в действительности наблюдал.

Расщелина закончилась. Через час после рассвета я уже мчался на всех порах, и расщелина, доселе очень широкая, начала постепенно сужаться, а затем и вовсе сомкнулась двумя концами, и я, свернув налево, поехал дальше, по долине покрытой черными воронками, оставшимися после метеоритного дождя. Иной раз мне приходилось закладывать между ними плавные виражи, ибо некоторые из тех воронок были поистине больших размеров, до ста метров в диаметре. Проезжая мимо очередной воронки я бросил взгляд вглубь ее, на самое дно, на то место, где покоились останки метеорита. Космическая глыба пробила толщу льда и теперь из-под него вытекала черная смолянистая жижа. Когда она заполнила воронку наполовину, мне вдруг почудилось в этой жиже движение, и в это же самое мгновение мне показалось, что с противоположной стороны воронки мелькнуло черное щупальце. Я не стал приглядываться и очень быстро поехал вперед, минуя последние воронки, которые также медленно заполнялись черной вязкой массой.

Гряда черных скал стала заметно ближе. Уже темнело, но эти черные остроконечные треугольники впереди по-прежнему были едва различимы на самой линии горизонта. Земля под колесами теперь была неровной. Она вся была испещрена трещинами, рытвинами и ямами, иной раз машину резко подбрасывало на кочке. Далеко позади меня, в том месте, где остались последние метеоритные воронки, стелился черный густой туман, в котором то и дело мелькали странные силуэты. Близилась ночь, и два солнца уже клонились вниз, а свет их все тускнел и делался слабее.

Посреди ночи снаружи автомобиля послышалась возня. Я открыл глаза и хотел осмотреться, но третьего солнца на небе не было и в помине. Снаружи стоял непроницаемый мрак. Вокруг машины что-то перемещалось. Я слышал нечеловеческий, леденящий душу шепот. Я резко сел и, заведя двигатель, рванул вперед. Автомобиль вынырнул из облака черного тумана, в котором находился, и быстро покатил вперед. Туман из долины метеоритов плавно поплыл вперед, следуя за мной.

Этой ночью я больше не спал. Я боялся вновь оказаться в этом черном тумане, а потому всю ночь напролет гнал вперед как ненормальный, но черный дым все так же маячил далеко позади, хоть и медленно, но все же двигаясь за мной. На рассвете я чуть сбавил скорость, но останавливаться не стал.

Уснул я ближе к полудню, за рулем, не сбавляя скорости. Машину повело в сторону, закладывая приличный крюк вправо, и она встала на оба правых колеса, левые же колеса оторвались от земли на несколько сантиметров. Когда я, весь покрытый холодным потом, внезапно проснулся, то сразу же вдавил педаль тормоза до упора, и машину юзом протащило вперед. Я отцепился от руля и безумным взглядом начал озираться по сторонам. Гряда черных скал стала заметно ближе, но ехать до них по-прежнему было далеко. Я откинулся на спинку кресла и сомкнул веки. И вновь забылся глубоким сном.

Разбудил меня странный металлический лязг. Я схватил алебарду и, рывком дернув дверь, молниеносно выпрыгнул наружу. В пяти метрах от машины, спиной ко мне, сидел человек в черной экзоброне. Он прочищал шомполом с промасленной тряпочкой дуло своей огромной черной винтовки. Его смуглая бритая голова отражала красные лучи солнц. Я обошел его, держа наготове алебарду, и теперь стоял прямо напротив него. На коленях его стоял экзошлем. Его седая борода чуть трепыхалась от порывов ветра. Он отложил свою винтовку и взглянул на меня.

- Нам пора двигаться дальше - с этими словами он словно пепел развеялся по ветру.

Глава 15.