Страница 8 из 10
Итак, мы бродили по базару, объясняясь с местными в основном жестами, поскольку русский язык почти никто не знал. Остановились около одного пожилого крестьянина, прицениваясь к его товару (фрукты или вино?). Стоявший рядом с продавцом молодой парень, возможно родственник, явно человек поддатый или обкуренный, стал на ломаном русском языке к нам вязаться и лепить какую-то чушь насчет слабости русских мужчин и доступности русских женщин. Мы пытались свести дело к шутке, но, слово за слово, разговор обострился, и вдруг парень достал ножик и стал водить им перед моим носом. В тот момент страха я не ощутил, но сознание мое явно раздвоилось: одно «Я» приторможенно взирало на происходящее как бы со стороны, в то время как другое «Я» сбросило на землю тяжелый рюкзак, достало из него охотничий нож и предложило оппоненту оценить, насколько упомянутый нож больше и опаснее его ножика. В наступившую паузу вмешались находящиеся поблизости грузины, урезонивая дебошира и одновременно настоятельно советуя нам уйти, что мы, слава богу, незамедлительно и проделали. Не знаю, честное слово, да и не хочу знать, что бы я сделал, если бы пришлось применить мое оружие. Вскоре мы на попутной машине продолжили путь и к ночи прибыли в Телави.
Телави – столица Кахетинского царства, которое, наряду с Картли, Сванетией, Имеретией и несколькими другими государствами, образовало древнее Грузинское царство. Расположен Телави на склонах невысокого Гомборского хребта над обширной плодородной долиной реки Алазани, или Кахетинской долиной. Что это за места, дают представление названия близлежащих сел: Цинандали, Ахмета, Киндзмараули, Напареули, Кварели, Карданахи, Мукузани, Гурджаани…
Над городом и над раскинувшейся внизу долиной господствует средневековая крепость. В крепость, где располагалась местная турбаза, мы добрались уже под утро, поставили палатку над обрывом и вышли полюбоваться перед сном на потрясающий вид. Внизу, от края и до края, простиралась широкая долина, вдоль которой извивалась речка Алазани. Видно было вокруг на десятки километров. И вдруг предрассветную тишину прорезал странный раскатистый гул, скорее – клекот. Странный звук прокатился волной вдоль долины слева направо, было затих, а потом, опять волной, повторился снова. Это кричали по всей долине, от села к селу, петухи! Второй такой же случай согласованных, ошеломляющих, почти осмысленных действий животных я видел, когда стоял в Вилле Боргезе над Итальянской лестницей и в розовеющем римском небе наблюдал плотные стаи черных скворцов, совершающих синхронные, по принципу «все вдруг», повороты, эволюции и курбеты!
Поздним утром следующего дня, выбравшись из палатки, наткнулись на приятеля – экскурсовода из Пасанаури, который бодро нам объяснил, чтобы мы ни в коем случае не пытались самостоятельно покупать вино в этом винном краю, а то напоят нас невесть чем. Договорились отправиться на экскурсию вместе, что вскоре и проделали. Вино было действительно хорошим, местные друзья нашего приятеля дегустировали его вместе с нами, под брынзу и помидорчики, так что обратно в палатку вернулись мы опять затемно… Так, в трудах и заботах, прошли два дня, а затем наш приятель пристроил нас на отправляющийся в Тбилиси экскурсионный автобус, и мы двинулись дальше.
Старый Тбилиси – неповторимый город. Целый день мы бродили по его кривым улочкам и широким проспектам, любовались красочными толпами гуляющих по центру людей. Хотелось задержаться в городе, осмотреть достопримечательности, но устроиться в гостиницу или на турбазу не удавалось. Наступал вечер, мы порядком устали – день был утомительный. Решили выбраться за город и переночевать в своей палатке. В троллейбусе, направляясь к окраине, разговорились с попутчиком – молодым парнем лет шестнадцати, рассказали о своей ситуации. Нимало не задумываясь, он предложил поехать к нему домой, на наши осторожные расспросы о том, как на это взглянут его родители, пожал плечами и заявил, что не видит проблем. Выбора особого у нас не было, решили принять приглашение. Троллейбус ехал довольно долго, прикатил в район местных «Черемушек» – Сабуртало. Поднялись в пятиэтажку. Трехкомнатная квартира с верандой, семья из шести человек – папа, мама, бабушка, старший брат и младшая сестра. Встретили как родственников, усадили за стол, никаких извинений и отказов слушать не хотели. Мы прожили в этой небогатой грузинской семье три дня, и только один эпизод внес некоторое осложнение в дружелюбную атмосферу – когда вначале мы неловко предложили оплатить ночлег.
С утра с нашим юным приятелем мы отправлялись бродить по городу. Побывали в парке на горе Мтацминда, в Пантеоне великих людей Грузии – поэтов, художников, артистов (есть ли еще где в мире такой мемориал?), были у могилы Грибоедова с трогательным памятником, поставленным ему юной женой Ниной Чавчавадзе («Ум и дела твои бессмертны в памяти русской, но для чего пережила тебя любовь моя – Александру Грибоедову – Нина Грибоедова»). Нина, облачившись в черные одежды, оставалась после гибели мужа одинокой всю жизнь. Она на семнадцать лет пережила своего мужа… Некстати вспомнилась судьба другой знаменитой вдовы – графини Ланской. Те же времена, но другой нрав.
Надо сказать, жара была все время адская (за сорок), и переносится она в Тбилиси тяжело, поскольку город лежит в котловине и ветерка нет. Поэтому съездили мы и на «Тбилисское море» – довольно большое водохранилище, с пляжем и лодками. Наконец настало время двигаться дальше – очень хотелось к морю. Выбирая между железной дорогой и автомобилем, дружно предпочли душному вагону привычный уже вид транспорта. По совету опытного старшего брата нашего гостеприимца выбрались на троллейбусе по шоссе за двадцать километров от города – в Мцхету, древнюю столицу Картлийского царства: «Немного лет тому назад там, где, сливаяся, шумят, обнявшись, будто две сестры, струи Арагвы и Куры, был монастырь» – осмотрели монастырь Джвари, где томился Мцыри, храм Светицховели – главный кафедральный собор Грузии – и вышли «на большую дорогу» – на шоссе в сторону Батуми. Долго стояли, махали руками и оттопыренными большими пальцами – бесполезно. Похоже, никто в здешних краях не пылает желанием подсадить к себе в машину двух молодых людей довольно подозрительного вида. Вечерело. Неподалеку от нас гаишник на мотоцикле занимался своим нехитрым промыслом, собирая дань с проезжавших автомобилей. Решили слегка блефануть. Подошли к гаишнику, представились, показали свои студенческие билеты и сказали, что хотели бы съездить в Гори, посмотреть на известный всем мемориал, но вот не берут… Милиционер загорелся энтузиазмом, похвалил наш патриотический порыв, окинул взором проезжающие автомобили, выхватил из потока газончик, переговорил с водителем и, кивнув на нас, властно сказал по-русски: «Вот, довезешь московских студентов до Гори». Покидали рюкзаки в кузов, забрались сами и, помахав любезному гаишнику, бодро покатили по дороге. Как выяснилось, машина направлялась мимо Гори в Батуми, везла какой-то мотор. До Гори доехали часа за два, и шофер, остановившись в центре города, показал на мемориал Сталина и приготовился с нами попрощаться. Пришлось, блудливо кося глазом, объяснить ему, что мы, пожалуй, доедем с ним до Батуми, а уж на обратном пути заедем в Гори. Водитель все понял, завел движок и покатил дальше.
Дорога наша пролегала через всю Грузию и давала возможность наблюдать череду разнообразных географических зон и ландшафтов – от снежных гор, через лесистые холмы, сады и виноградники, до широких плодородных нив, словно где-нибудь на Украине. Наш водитель времени даром не терял – поняв, что на нас много не заработаешь, он подсаживал подряд всех попутчиков и даже раз подвез отару овец, погрузив их с нашей помощью в кузов. Поздно вечером въехали в город Кутаиси, и шофер заявил, что дальше не поедет, будет здесь ночевать у родственников. Поняв намек, мы попрощались и вручили шоферу в качестве утешительного приза оставшиеся у нас из Ленинграда талоны на проезд автостопом, объяснив ему, какие блага его ожидают осенью, при розыгрыше турклубовской лотереи. Шофер отнесся к ожидающей его перспективе довольно скептически, но талоны взял.