Страница 71 из 73
К кресту, находящемуся по середине подходит Себастьян, одетый в парадную форму Ищеек, увешанную медалями. Я замечаю, что медаль в виде золотой розы пропала. Предполагаю, что его понизили в звании, после того, как был пойман на "лжи" при даче показаний. Я получаю небольшое удовольствие от этого факта, тем более, что он вообще-то говорил правду. Он выглядит старше своих лет с бритой головой, с тату в виде розы и каменным выражением лица. Позади него священник обрызгивает крест эссенцией акации. Её пары заставляют сжиматься моё горло в спазмах. Поэтому я думаю, что этот крест предназначается мне.
Себастьян пристально смотрит зелеными глазами в мои и не отводит взгляд.
— Акация сильно убыстрит процедуру, кровосос. Хоть ты этого и не заслуживаешь, — объясняет он.
Под "процедурой" он подразумевает мою казнь. Очевидно, что они хотят сделать по-быстрому для тех зрителей, кто остался дома и смотрит происходящие по телевизору — нет ничего скучнее, чем медленная казнь.
— Я собираюсь с наслаждением наблюдать за твоей смертью, — говорит он. — Надеюсь ты сгоришь, как и остальные.
Я пытаюсь сглотнуть, но во рту пересохло. Я вспоминаю как разорвалось тело Яны в огне и я просто надеюсь, что со мной не произойдет того же. Моя аллергия на акацию не такая сильная, как у чистокровных Дарклингов, хотя при таком количестве, которым полили крест, я в этом не уверен. Но может быть, мне повезет. Я смеюсь нелепости этой мысли. Повезет? Меня вот-вот собираются распять.
Себастьян обращается к аудитории и читает свиток. Его голос разносится по всей городской площади.
— За убийство Ищейки Грегори Томпсона, Эш Фишер приговорен к смерти через распятие.
Ноги ватные, колени подгибаются и я собираю волю в кулак, чтобы остаться стоять. Я не хочу выглядеть испуганным на глазах у всех страны. Я должен быть храбрым. Я справлюсь.
Как бы мне хотелось, чтобы Натали была здесь.
Публика начинает роптать, приходя в волнение, напоминая мне о последних казнях, произошедших здесь. Я смотрю на школьную башню с часами, справа от меня. Одна минута до полудня; представление начинается. Я снова смотрю на постамент для зрителей. папа еле сдерживает слезы, пытаясь быть мужественным ради меня. Жук обнимает Дей. Сигура по-прежнему нет, как и Натали, но я не теряю надежды, что она появится.
Часы бьют.
Один...
Толпа умолкает.
Два...
С меня снимают оковы.
Три...
Крест опущен.
Четыре...
Меня привязывают к кресту серебряными цепями. Они выжигают мне кожу.
Пять...
Пары акации проникают в мои легкие, вызывая удушье.
Шесть...
Священник произносит над моим телом молитву.
Семь...
Охранники с помощью лебедок поднимают крест.
Восемь...
Крест в вертикальном положении.
Девять...
Моё сердце оглушительно колотится.
Десять...
Рыдание отца разносится по всей площади.
Одиннадцать...
В памяти мелькает образ Натали.
Двенадцать...
— Остановитесь!
Глава 44
Натали
Сигур приземляется в центре толпы и ставит меня на ноги.
— Остановитесь! — снова кричу я.
— Натали! — выкрикивает Эш, его голос надломлен.
Толпа расступается, когда я бегу к нему. Себастьян хватает меня, пытаясь оттащить, но Сигур рычит на него, обнажая длинные клыки. Себастьян меня отпускает.
Я добираюсь до креста и смотрю на Эша. Он задыхается, его кожа идет волдырями от экстракта акации. Щупальца дыма уже ласкают его руки, заставляя кожу на них чернеть.
— Эш, я люблю тебя! — кричу я ему.
Его кожа трескается. Едкий запах горелого мяса, щиплет ноздри, когда пламя начинает лизать его обожженную кожу.
Я вытягиваю руку и прикасаюсь к его ноге. Я могу дотянуться только до его ног. Мое сердцебиение ускоряется, в то время как его становится слабее с каждой секундой.
— Борись, Эш! Пожалуйста, я люблю тебя. Не покидай меня.
Внезапно вспыхивает пламя, охватывая его руки в бушующие сферы. Яркие желтые, оранжевые и красные языке пламени растворяются в друг дружке, когда огонь вьется и тянется к небу, раздуваемый ветром. Они полыхают словно крылья, ужасающие и прекрасные. Феникс восстает из пепла.
Толпа охает.
Эш задыхается, его грудь содрогается от напряжения. Его блестящие черные глаза смотрят вниз и перехватывают мой взгляд. Вокруг него парят хлопья пепла.
— Я люблю тебя, — снова говорю я. — Ты...
Глава 45
Эш
— ...нужен мне, пожалуйста, не оставляй меня, Эш, — говорит она мне.
Жар лавой течет по моим рукам, словно тысячи кинжалов впиваются и царапают мою кожу, заставляя каждое нервное окончание взрываться мучительной болью. Ощущения почти невыносимы, будто с костей сдирают плоть, но я все равно отказываюсь кричать.
— Я люблю тебя! — повторяет она.
Ей не следовало этого говорить, не здесь, не перед телекамерами. Она следует глазами за моим взглядом и сердито смотрит на репортеров.
— Слышите меня! Я люблю его. Я люблю Дарклинга, и не стыжусь этого. Мы не сделали ничего плохого.
— Натали, нет... — запинаюсь я.
В толпе распространяется взволнованный шепот. И это уже не та толпа, что наблюдала за смертью Тома и Яны. Эти люди видели слишком много за последние недели, их глаза открылись на многие вещи. Один за другим, они поворачиваются спинами к сцене, отказываясь смотреть, как я умру так же, как сделали охранники Легиона во время казни Тома и Яны. У Пуриана Роуза достаточно власти, чтобы казнить нас, но недостаточно её, чтобы заставить нас смотреть. Это небольшой, но все же явный знак протеста против Стражей. Я уверен, что где-то там, в Центруме, у Пуриана Роуза, глядя на это, случится припадок.
Натали снова прикасается к моей ноге, посылая электрический разряд сквозь мое тело, который заставляет мое сердце вспыхнуть. Оно бьется более интенсивно, соединяясь с ритмом её собственного сердца.
Я неуверенно вздыхаю. Воздух снова достигает моих легких. Я чувствую приближение конца.
Нет, нет. Не сейчас. Я не готов.
— Все хорошо, Эш, — шепчет Натали. — Я здесь. Ты не один.
Наши сердца бьются в унисон, и я сосредотачиваюсь на этом успокаивающем ритме.
Затем появляется ощущение, будто зимний холод ползет по моим лодыжкам и поднимается выше, к животу, как дыхание смерти.
Вот оно.
— Эш, нет, — всхлипывает она.
— Всё нормально, — говорю я.
Ба-бум ба-бум ба-бум.
— Оставайся со мной, — умоляет она.
Ба-бум ба-бум.
Я вдыхаю воздух, но мои легкие не наполняются им.
— Я люблю тебя, Эш.
Лед сковывает моё сердце.
Ба-бум...
Глава 46
Натали
Я знаю — он мертв. Его сердце перестало биться у меня в груди.
Я опускаю руку.
Себастьян делает знак охранникам потушить огонь. Он смотрит на меня холодным, жестким взглядом, злобная ухмылка застыла на его губах. Он получил то, чего хотел. Эш мертв. Люди в толпе снова поворачиваются к сцене, желая еще раз взглянуть, как Эша будут снимать с креста. Я смотрю в ближайшую из телекамер.
— Это сообщение для Пуриана Роуза. Я осознала кое-что о Вас. Вы терроризировали нас, ссорили семьи друг с другом, заставляли нас бояться Дарклингов, а зачем? Потому что без нашего страха не будет и Вашей власти, — говорю я, — Что ж... Я больше не боюсь Вас. Я не собираюсь прожить свою жизнь в страхе. С этого дня у Вас нет власти надо мной или жителями этого города.