Блэк Сити (ЛП)

— Кто это, пап? — говорит Грегори, бросаясь к двери.

Он останавливается, как вкопанный, когда видит меня. Он смотрит на меня со жгучей ненавистью, которая искажает его лицо.

— Ты убил моего брата! — кричит он, бросаясь ко мне.

— Я его не убивал! — говорю я, озадаченный, и неожиданно ужасаюсь. Крис мертв?

Грегори поднимает кирпич, отвалившейся от низкой стены вдоль дороги. Я отступаю, но мои ноги скользят по мокрому снегу и я падаю на землю. Уже через секунду Грегори оказывается на мне.

— Я убью тебя за то, что ты сделал, — кричит он, занося кирпич над головой.

— Я вызываю гвардейцев Стражей! — Мама Грегори влетает обратно в дом.

— Ты ошибаешься, — говорю я.

Грегори разбивает кирпич о мой висок, красные пятна расцветают у меня перед глазами. Потом мир погружается во тьму.

Глава 19

Эш

Я просыпаюсь от ослепительного света. Это рай? Мой отец всегда описывает небеса, как яркий белый свет. Нет. Мой вид не попадает туда, мы уходим в другое место — в Небытие. Резкая боль пронзает мою голову там, куда меня ударили. Точно не в раю. Я моргаю пару раз и даю привыкнуть глазам к свету. Сначала думаю, что я снаружи, свет такой пронзительный. Потом все приходит в фокус: двери, ультрафиолетовые полосы света, блестящие металлические стены.

Я вою, когда меня поражает еще один сильнейший приступ боли, как будто тысячи рук разрывают меня на куски. На моем теле нет и намека на одежду, его покрывают красные пятна и волдыри в тех местах, где ультрафиолетовые лучи от источников света, висящих на потолке, обжигают мою кожу.

Я пытаюсь пошевелиться, но понимаю, что это бесполезно. Моя левая нога прикована к стене тяжелой серебряной цепью. Вот дерьмо, дерьмо, дерьмо.... Я дергаю цепь, которая обжигает мои ладони и лодыжку, но не сдвигается с места.

Металлическая дверь с шумом открывается, и мать Натали, Эмиссар, появляется на пороге. Она складывает руки перед своим отвратительно тонким телом, кости её грудной клетки хорошо видны под натянутой кожей. В ней нет ни душевности, ни мягкости Натали, нет ничего с ней общего, кроме василькового цвета глаз. В коридоре позади неё вижу Марту — служанку-Дарклинга, которую я спас на рынке — она отмывает грязные пятна с пола. Озабоченность появляется на её лице, когда она видит меня. Эмиссар нетерпеливо прогоняет её.

Эмиссар Бьюкенан входит в мою камеру, и охранники закрывают дверь. Она держит в одной руке пакетик Крови Синт-1 , а в другой небольшой предмет, который я не могу разглядеть.

— Я не убивал Криса, — говорю сквозь потрескавшиеся губы. — Я даже не знал, что он был мертв.

Она довольно долго пристально разглядывает меня, а затем показывает содержимое второй руки — игральная карта с двумя сердцами. Моя визитка! Я дал её Крису на этой неделе.

— Ничего тебе не напоминает? — интересуется она.

— Вы не можете меня держать здесь. У меня есть права.

— У тебя нет никаких прав помесь. Ты не человек.

Я дергаю свои цепи, а с губ слетает тихий рык.

Она с опаской отступает назад

— Я рекомендую тебе, контролировать себя.

— Я не убивал Криса, — еще раз говорю я. В мой голос закрались нотки отчаяния.

— Крис Томпсон умер от передозировки Дурманом. Ты единственный полукровка зарегистрированный в городе и у него имелась одна из твоих визиток, которые, как меня информировали, ты раздавал своим "клиентам". Это единственное, необходимое нам, доказательство.

В мой желудок падает пушечное ядро. Не могу поверить, что это происходит наяву! Меня собираются казнить, за преступление, которое я не совершал.

— Просто сознайся в содеянном, и все будет кончено, — говорит она ледяным тоном.

— Я его не убивал!

Она делает отмашку рукой и секунду спустя на полную мощность зажигаются ультрафиолетовые лампы. Я снова взвываю, когда моя кожа разрывается от боли. Она машет рукой и свет становится слабее. Я сворачиваюсь в клубок, мое тело дрожит. Мне срочно нужна кровь, чтобы исцелиться. Где-то на задворках разума, меня мучает вопрос, почему она лично допрашивает меня, а не один из её бандюгов.

Эмиссар размахивает перед моим носом пакетиком с кровью.

— Разве не это твоё пропитание, полукровка?

Я отказываюсь смотреть. Не собираюсь умолять о еде, словно пес.

Она вынимает из прически шпильку и вонзает её в пакет. Кровь капает на пол рядом со мной, как раз на расстоянии вытянутой руки. Ноздри мои раздуваются, а с клыков капает яд.

— Этот пакетик с кровью может быть твоим, — негромко говорит она. — Все, что тебе нужно, это сознаться в убийстве Криса.

— Ни за что.

Она сжимает пакетик и на пол стекает еще больше крови. Я зажмуриваю глаза.

— Просто признайся...

— Нет.

— Признавайся!

Мой желудок крутит и сводит судорогами. Запах крови опьяняет, он такой сладкий и манящий и...

Я встаю на карачки и слизываю кровь с пола. Это так унизительно. Я отвратителен себе. Но не могу остановиться, она так хороша на вкус... Все, что тебе нужно — это сознаться и остальное твоё. Моя кожа незамедлительно исцеляется, когда я восполняю кровяной голод, красная плоть становится розовой, а затем жемчужно-белой.

Где-то, за пределами клетки, раздаются громкие голоса и спустя секунду стальная дверь распахивается и в комнату врывается высокий Дарклинг. На лице позолоченная маска.

Сигур!

Посланник-Дарклинг срывает маску, открывая разъяренное лицо. Почерневшие царапины шрамами пересекают его щеки и перечеркивают один из его огромных оранжевых глаз. Его здоровый глаз мечется от моей прикованной ноги и окровавленных губ к пакетику с кровью в руке у Эмиссарши. Он понимает что происходит.

— Немедленно развяжите его! — приказывает он.

— И не подумаю, — говорит Эмиссар. — Он подозревается в совершение убийства...

— Не было никакого преступления. Паренек умер от передозировки. Это была глупость, но не убийство.

— Это мне судить, — отвечает Эмиссар. — И как Вы смеете врываться сюда и задавать мне подобные вопросы? Ваши дипломатические привилегии не дают Вам право приходить и вмешиваться в мои дела без предварительной договоренности.

Уголки губ Сигура дергаются, но он сдерживается. Он почтительно кланяется, на что Эмиссар удовлетворенно скалит зубы.

— Эмиссар, — вежливо начинает он, однако, я вижу, что каждое слово дается ему с трудом, — произошло недоразумение. Этот мальчик невиновен. Если Вы отпустите его, то это будет шагом к примирению между двумя нашими расами.

Эмиссар щурит глаза, явно взвешивая свои возможности. Если Сигур Марвик лично заявился сюда, чтобы требовать моего освобождения, это означает, что у него есть ко мне какое-то дело. Стоит ли рисковать возникновением еще одного конфликта между нашими расами ради меня?

— Отпустите его, — наконец, говорит Эмиссар Бьюкенан.

Охранники приносят мою одежду и снимают с меня оковы. Я быстро одеваюсь и следую за Сигуром через лабиринт коридоров в вестибюль. Двери лифта с шумом открываются и в зал врывается Натали.

— Эш! Марта рассказала мне, что тебя держали в камере. Слава Его Всесилию, ты... — Она замечает Сигура и на её лице мелькает страх.

Он проносится мимо Натали, даже не бросив мимолетного взгляда на неё. Я хочу обнять её, сказать, что все в норме, но не могу этого сделать на глазах у Сигура. Я следую за ним на улицу. Землю укрыл свежий снег и он блестит почти голубым светом в лунном свете.

— Ты сильно пострадал? — спрашивает Сигур.

— Переживу. Откуда Вы узнали, что я здесь?

— Мой лейтенант отслеживала тебя. Она связалась со мной, когда увидела, что произошло, — отвечает он.

Я так и знал, что кто-то следил за мной!

Он с секунду изучает меня.

— Ты так похож на Аннору, — тихо говорит он.

Я делаю резкий вдох при упоминании имени своей матери.

— Пойдем со мной, Эш.