Страница 21 из 73
— Зачем ты это сделала? — требовательно спрашивает он.
— Понятия не имею, о чём ты...
— Оставь это бред. Я видел, как ты дала предателю расы таблетку с цианидом.
— Видел? — переспрашиваю ошеломлённо я. Я-то думала, что была очень осторожна. — Парень так страдал от боли. Никто не заслуживает такой смерти.
— Он был предателем расы, любовником Дарклинга. Он заслужил всё, что получил, — говорит Себастьян.
— Тебе ли об этом говорить.
Кулаки Себастьяна сжимаются, и я понимаю, что переступила черту.
— Это другое, — говорит он.
— Как это?
— Никто не узнает. Ведь так? — спрашивает он.
— Твоя тайна останется со мной, — отвечаю я, — не то, что бы он заслуживал моей преданности. Но я не хочу навлекать на него неприятности, не важно, какую боль он мне причинил, и он это знает.
Он делает глубокий вдох, чтобы успокоиться.
— Тебе повезло, что я там был на платформе, а не Курт, или другой какой Ищейка, — говорит он. — Они бы не стали раздумывать дважды, докладывать ли об этом Пуриану Роузу.
У меня сжимается сердце.
— Ты ведь не собираешься донести на меня, да.
— Конечно, нет. Я бы никому не позволил навредить тебе, — говорит он. — Но тебе нужно быть осторожной, Натали. Не предоставляй Пуриану Роузу ещё одну возможность навредить тебе или Полли.
Себастьян нежно гладит меня по щеке, и на мгновение я позволяю ему, вспоминая, почему я любила его. Он был так добр и нежен со мной после папиной смерти; это было именно то, что мне нужно. Затем я вспоминаю, почему мы расстались, и отмахиваюсь от его руки, игнорируя его оскорблённый взгляд.
Я беру с его столика Книгу Сотворения.
— Зачем она тебе понадобилась?
— Думал, почитаю и пойму из-за чего такой сыр-бор.
— Ты же знаешь, что это какая-то безумная чухня, написанная Пурианом Роузом, так зачем заморачиваться?
Он пожимает плечами.
— Это может помочь мне продвинуться по службе, если я последую его вере. На самом-то деле я не верю в то, что там написано. Мне просто нужно прочесть книгу.
Что бы он ни делал, всё во имя своей карьеры, даже его отношения со мной. Я швыряю книгу на его комод и иду в свою комнату, заглядывая по пути в комнату Полли. Похоже, она спит. От лекарств её все время клонит в сон, поэтому она много спит.
В моей комнате Дей лежит на кровати рядом с моим котом Трюфельком, читая последний выпуск ежемесячного журнала Юность Стражей. Трюфелёк тихо мне мяукает. Я замираю, увидев Дей со скрещёнными ногами, поднятыми вверх, когда она листает раздел моды в журнале. Точно также делала Полли. Это как видение из моего прошлого. Я тяжело вздохнула.
Дей садится.
— Ты в порядки, Нат?
— Просто ты мне на мгновение напомнила мою сестру. Какой была она, до того, как пострадала.
Я прижимаю Трюфелька ближе к своему лицу. Мне нравится его запах; он такой тёплый и уютный. Он позволяет мне подержать его с минуту, прежде чем начинает извиваться и спрыгивает на ковёр.
— Что случилось с твоей сестрой? — спрашивает Дей.
— Её пытали.
Глаза Дей расширяются.
— Кто?
Что-то останавливает меня от того, чтобы рассказать ей всю правду.
— Враг моего отца, — говорю я. — Он приказал подвергнуть Полли пыткам, чтобы наказать отца и заставил нас наблюдать. Это было ужасно. Это была моя вина, что она пострадала.
— Ни на секунду в это не поверю.
— Так считает моя мама, и она никогда не простит мне этого. Мама любила Полли больше, чем меня; она считает, что я просто без толку занимаю пространство.
— Уверена, что она так не думает.
Я ничего не говорю. Дей и понятия не имеет, как обращается со мной мама, как она принимает за меня все решения, потому что считает меня не в состоянии сделать что-нибудь самостоятельно.
— Как поживает Эм-Джей? — спрашиваю я, чтобы сменить тему.
Она пожимает плечами.
— У него бывают хорошие и плохие дни. Спасибо за обезболивающие — они, в самом деле, помогают.
Я слегка касаюсь её руки.
— Я достану ещё, как только они тебе понадобятся. Договорились?
Она кивает, а её шоколадно-карие глаза увлажняются.
— Давай сменим тему на что-нибудь более жизнерадостное. Мы должны веселиться, — говорю я.
Дей неловко улыбается.
— Так...гм...так чем обычно занимаются ночуя в гостях?
— Ты никогда не ночевала в гостях, не была на вечеринках?
Дей поправляет на носу очки.
— У меня, вообще-то, совсем нет на это времени. Я все время занимаюсь.
Она не смотрит на меня, и мне остаётся только догадываться, почему. Настоящая ли это причина — и почему у неё нет подруг, кроме меня? Я открываю тумбочку у кровати и вытаскиваю свою косметичку и заначку конфет.
— Ну, нам обязательно надо накрасить ногти, есть конфеты и болтать о мальчиках, — говорю я.
Я выбираю в своей косметичке лак симпатичного кораллово-розового цвета и начинаю красить ногти Дей.
— Себастьян довольно привлекательный, — Дей бьёт не в бровь, а в глаз.
— Наверное. Мы встречались какое-то время, но расстались несколько месяцев назад.
— Почему? — спрашивает она.
— Я застала его за занятием сексом с другой девушкой.
— Это ужасно! — восклицает она.
— Даже не представляешь, насколько, — бормочу я.
— А зачем ему спать с другой девчонкой, если у него была ты?
Я краснею.
— Ну, я...мы не...
— Ты девственница, да?
— Дей!
— Прости, я не должна спрашивать про такое?
Я смеюсь.
— Это немного тупо. Да, я девственница, но это не оправдание, чтобы мне изменять.
— Нет, разумеется, нет. Он просто урод.
Она укладывается на подушку и дует себе на ногти.
— А ты девственница? — спрашиваю я.
Она злится и краснеет:
— Нет.
У меня отвисает челюсть. Никак этого не ожидала.
— И каким был твой первый раз? — спрашиваю я.
Она вздыхает.
— На самом деле, по-дурацки. Это не было романтично, как пишут об этом в книгах. Было неуютно, и мы оба не знали, что надо делать. Плюс было суперстыдно раздеваться перед Жуком... — Она оборвала предложение, но сказанного не воротишь.
— Ты переспала с Жуком? — спрашиваю я.
— Ага, — шепчет она. — На мой пятнадцатый день рождения. Была такая неразбериха. Мы думали, что влюблены. А потом его родителей убили, и он начал тусить с Эшем и употреблять Дурман, и всё на этом. Я больше для него ничего не значила; всё, что его волновало,— это кайф и помощь в делах Дарклингу. Я ненавижу Эша Фишера. Он забрал у меня Жука — он разрушил мою жизнь.
— Мне жаль.
— Не важно. Мне плевать на него.
— Нет, не плевать.
— Может и нет, но какой теперь-то смысл убиваться по нему? Нельзя же со всем соглашаться. Ты же слышала, как мы разговаривали в классе истории. Как два таких разных человека могут быть счастливы друг с другом?
— Не знаю, — тихо говорю я. И тут же вспоминаю о сверкающих чёрных глазах. Да что со мной?
* * *
После того, как мы поужинали в моей комнате, я достала старый фильм, но мы обе слишком устали, чтобы его смотреть после такого насыщенного дня, и решили, что пора закругляться. Я одолжила Дей одну из своих ночных рубашек, и мы стали готовится укладываться спать.
— Прости, что не представилось возможности познакомить тебя с мамой, — говорю я, разворачивая свой спальный мешок. — Она работает допоздна...
— Это ничего. Я же согласилась не для того, чтобы познакомится с ней, мне просто хотелось позависать с тобой.
Мне радостно это слышать. Мои друзья в Центруме приходили в гости только тогда, когда мама была дома. Никто из них мне ни разу не позвонил, с тех пор, как мы переехали в Блэк Сити.
— Я весело провела время. Может, как-нибудь повторим? — спрашиваю я.
— С удовольствием. — Дей забирается в мою кровать.
Дей довольно быстро погружается в сон, в то время как я ворочаюсь без сна в своём спальном мешке на жёстком полу. Я смотрю в открытое окно на звезды. Они мне подмигивают, напоминая глаза Эша. Почему я всё ещё думаю о нём? Почему я вообще о нем думаю? Да во имя чёртова Его Всесилия, он же полукровка. Я поворачиваюсь так, чтобы больше не видеть звёзд.