Зверь (ЛП)

- О, нет, Мэри. Все наоборот. Поверь мне.

Чувствуя, как напряжение покидает тело его шеллан, Рейдж медленно поглаживал ее спину круговыми движениями... и ощутил, что его вот-вот стошнит.

И не из-за всей этой хрени со зверем.

- Я знаю, что до заката еще двенадцать часов, - сказала она. - Но мне хотелось бы пойти на работу сегодня вечером. Ненадолго, и только если ты...

- О Боже, да. Ты нужна Битти, - интересно, остался еще Алка Зельцер? - Я в норме.

- Уверен?

Нет. Вовсе нет.

- Черт, конечно... сколько раз я проходил через это восстановление? Я просто поторчу здесь и отосплюсь, - потому что если он не в сознании, он не будет все это чувствовать, верно? - И по правде говоря, тебе не нужно, чтобы я что-то объяснял Битти. Ты сама можешь рассказать все еще лучше.

- Я тоже так думала.

- Нет, - он посмотрел в ту сторону, откуда доносился голос, и торопливо взял ее за руку. - Мэри, ты не можешь сомневаться в себе. Слушай, ты идешь на свою войну, и худшее, что может сделать солдат - это лишиться уверенности перед боем. Не каждое сражение заканчивается победой, но каждое ты должна начинать, зная, что твоя подготовка и инстинкты безупречны. Ты не сделала ничего плохого. Ты не причиняла Битти боль нарочно. И ты точно не в ответе за то, что ее мамэн выбрала тот момент, чтобы отправиться в Забвение. На самом деле, все указывает на то, что женщина умерла, потому что чувствовала, что ее ребенок в хороших руках. Ты должна поверить в это, иначе застрянешь на месте, а это никому не поможет.

- Боже, ты как всегда прав.

Нее. Даже близко не стоял. Но разве станет он припоминать все свои ошибки теперь, когда ей предстоит справляться с реальными проблемами с этой девочкой? Он эгоистичный придурок, но не настолько мудак.

Гребаный ад, Рейдж не мог поверить, что заставил свою шеллан пройти через такое... он не мог жить с мыслью, что прошлой ночью Мэри смотрела, как он умирает... и все без единой гребаной причины.

Все потому, что он не послушался Вишеса.

Вообще-то, подумал он, нет. Все еще хуже. На самом деле он слышал каждое слово, сказанное братом, и все равно полез в битву, полностью осознавая, что ждет его на поле сражения, если парень был прав.

Кажется, это и есть определение суицида, не так ли?

А это значит, что он...

О, дерьмо.

Голова Рейджа буквально разрывалась от осознания, а Мэри продолжала медленно и задумчиво говорить о том, что сделает для маленькой девочки, каких консультантов в штате ей не хватает, и что-то еще про дядю... а Рейдж просто позволил разговору идти в одностороннем порядке.

По правде говоря, он был бесконечно благодарен за то, что Мэри чувствовала себя лучше и ближе к нему. Это дерьмо имело значение. К сожалению, сам он опять очутился вдалеке от нее, мысленно уносясь куда-то прочь, хотя тело его оставалось на месте.

Да какого хрена с ним не так? У него в жизни было все, чего он хотел – и Мэри была в его руках. У него остался шрам от смертоносной раны, но он выжил. Было столько всего, ради чего жить, бороться, любить.

Так с какого перепугу ему делать что-то подобное? Почему он побежал навстречу гарантированному гробу? И почему расстояние между ними вернулось?

Ну, было одно объяснение. Которое связывало все в большой, жирный, психически больной узел.

Рейдж часто задумывался, не сошел ли он с ума. Ну, по существу.

Его эмоции всегда были чрезмерными, прыгали от мании до злобы, и он иногда беспокоился, что в один прекрасный день сорвется за грань во время одного из таких взрывов и никогда не вернет себе трезвый рассудок. Возможно, это наконец-то случилось. И если так, то Мэри после всего случившегося меньше всего нужно было знать, что он выжил из ума.

Потому что, черт подери, почему иначе он чувствует себя так странно в собственной шкуре?

Проклятье, как будто он выиграл в лотерею и узнал, что у него аллергия на деньги или типа того.

- Рейдж?

Он встряхнулся.

- Прости, что?

- Хочешь, чтобы я принесла тебе еды?

- Неа. Я все еще сыт, - он привлек ее обратно к себе. - А вот этого мне не помешает.

Мэри прижалась крепче, протянув руку и постаравшись обнять его за плечи.

- И у тебя это есть.

«Я пытался убить себя прошлой ночью, - сказал он ей мысленно. - И я понятия не имею, почему».

Ага. Все официально.

Он выжил из ума.

14

- Это здесь.

Джо Эрли отпустила педаль газа своего дерьмовенького Фольксвагена.

- Ага, я знаю, где это, Дуги.

- Прямо здесь...

- Я знаю.

Включать поворотник не было смысла. В семь утра рядом не было других машин, и никому не было дела до того, как она проехала сквозь покосившиеся облезлые железные ворота старой школы, в которую ее мать ходила миллион лет назад.

Ничего себе. Браунсвикская школа для девочек видала лучшие времена.

Ее матери вовсе не понравился бы местный ландшафтный дизайн. Или отсутствие такового.

Но с другой стороны эта женщина могла заработать аневризму из-за одного единственного одуванчика на газоне в пять акров.

Проезжая по изрытой асфальтовой дорожке, Джо объезжала огромные ямы, в которые могли целиком проглотить ее маленький Гольф, и миновала упавшие ветки деревьев - некоторые из них уже догнивали от старости.

- Боже, моя голова раскалывается.

Она посмотрела на своего соседа по комнате. Дуги Кифер был как Шэгги из «Скуби Ду»26 - только без разговоров о немецком доге. И да, прозвище Косяк он получил не просто так.

- Я же говорила тебе сходить к врачу. Когда ты вырубился здесь прошлой ночью...

- Меня ударили по голове!

- ... ты наверняка заработал сотрясение.

Хотя любому невропатологу с этим пациентом придется тяжко, потому что у него постоянно двоилось в глазах. А онемение и звон в ушах для него были выбором жизни.

Дуги щелкал костяшками пальцев, одной за другой.

- Со мной все будет в порядке.

- Тогда перестать жаловаться. Между прочим, половина проблемы в том, что ты трезвеешь. Это называется похмелье.

Когда они проехали дальше по кампусу, появились здания, и она представила их с чистыми, не разбитыми окнами, свежеокрашенными рамами и дверьми, которые не болтаются на шарнирах. Она легко видела здесь свою мать, с ее костюмом-двойкой из кардигана и джемпера, жемчужными украшениями. Уже тогда она была нацелена на получение степени по маркетингу, хотя это всего лишь начальная школа, а не колледж.

Если не считать нравов 21-го столетия, все для ее матери так и застряло в 1950-х. И чтобы доказать это, женщина подбирала сумочки под туфли.

И люди еще удивлялись, почему Джо съехала?

- Ты не готова для этого, Джо. Говорю тебе.

- Пофиг. Мне надо на работу.

- Это взорвет твой мозг.

- Ага.

Дуги повернулся к ней, и ремень безопасности впился в его грудь.

- Ты видела видео.

- Я не знаю, на что смотрела. Было темно - и прежде, чем ты начнешь спросить, помнишь День Дурака в этом году?

- Ладно, вот только сейчас октябрь, - смешок был настолько в его духе. - И да, в тот раз было круто.

- Не для меня. Нет.

Дуги решил, что будет забавно позаимствовать ее машину на день, а потом послал ей отфошопленную фотографию машины, разбитой о дерево. Как он умудрился сосредоточиться настолько, чтобы сотворить этот оптический обман - загадка, но все выглядело настолько правдоподобно, что она даже позвонила в страховую компанию.

А еще был срыв в ванной комнате на работе, когда она ломала голову, как, черт подери, ей платить налоги.

Такое случается, когда оставляешь богатых родителей позади. Непредвиденные расходы на пятьсот долларов могут заставить тебя голодать.

Нахмурившись, Джо наклонилась к рулю.

- Что за... ох, черт.

Ударив по тормозам, она остановилась перед целым деревом, упавшим поперек дорожки. Быстро глянув на часы, она выругалась. Хоть время истекало, она не собиралась газовать и рисковать необходимостью звонить в ААА27 и вызывать эвакуатор.