Страница 32 из 43
Джиневра
L’aer d’intorno si fa tutto amena.
Ovunque gira le luci amorose…
Портрет Джиневры де Бенчи (см. иллюстрацию 6) впервые упоминается в начале XVI века Антонио Билли, а затем Анонимом и Вазари. Однако эта картина долгое время считалась утерянной. Только в начале прошлого века было установлено, что небольшая портретная панель, хранившаяся в коллекции князя Лихтенштейна в Вадуце,[194] – это и есть знаменитый портрет. Женщина на портрете сидела перед деревом можжевельника – по-итальянски ginepro. Налицо явная игра слов с именем дамы – Джиневра. Другие факты также подтвердили то, что перед исследователями оказалась «Джиневра» Леонардо. Сегодня картина находится в Национальной художественной галерее в Вашингтоне. Это единственная крупная работа Леонардо, хранящаяся за пределами Европы. Портрет Джиневры де Бенчи – это первый портрет работы мастера. Я бы назвал эту картину его первым шедевром.
Портрет Джиневры де Бенчи – небольшая картина размером 42 × 37 см. Судя по всему, раньше она была больше. Портрет поражает напряженностью атмосферы. Художник изобразил бледную, меланхоличную женщину с круглым лицом. Лицо дамы словно мерцает на фоне темной кроны можжевельника, напоминая луну, выходящую из-за туч. Свет падает откуда-то издалека, мерцает на воде, освещает тонкие, призрачные деревья. Это вполне может быть лунный свет, хотя, скорее всего, картина писалась в сумерках. У женщины, изображенной на портрете, тяжелые веки, ее взгляд где-то блуждает. На что бы ни смотрели эти кошачьи глаза, они ничего не видят. Женщина смотрит вдаль, очень далеко. Ее мысли тоже витают где-то вдали. Медно-рыжие волосы женщины гладко причесаны, только непокорные завитки обрамляют лицо. Эти кудри нарушают полный, безграничный покой картины. Они сбрасывают оковы и живут собственной жизнью. Такие завитки стали фирменным знаком Леонардо (вспомните хотя бы написанных им Товию или разных ангелов). Несомненно, заказчик захотел видеть их и на своей картине.
Я называю эту картину первым шедевром Леонардо – термин субъективный и довольно бесполезный. Но каким другим словом передать ту атмосферу красоты и тайны, которой проникнута картина? Скорее всего, портрет был написан еще в мастерской Верроккьо. Во многом он напоминает мраморный бюст «Женщина с букетом цветов», ныне хранящийся в Барджелло во Флоренции. Вполне возможно, что Верроккьо также изобразил Джиневру де Бенчи. Но поэзия портрета вовсе не напоминает учителя – Леонардо пошел собственным путем.
Это первая картина Леонардо, при взгляде на которую у зрителя создается впечатление того, что он смотрит через нее, словно перед ним открылось магическое окно в волшебный мир. Так можно увидеть мир в состоянии транса. Алебастровая гладкость лица Джиневры усиливает это впечатление: это уже не человек, а сверхъестественное существо. Судя по всему, художник стремился именно к этому: поверхность краски на лице Джиневры была разглажена рукой самого Леонардо.
Женщина с букетом цветов Верроккьо (мрамор, около 1476)
Эскиз рук, предположительно для портрета Джиневры де Бенчи (для его утраченной части)
Джиневра де Бенчи (Ла Бенчина, как называет ее Полициано) была молодой, остроумной, красивой и богатой.[195] Поэт Алессандро Браччези писал о ней: «Pulchrior hac tota non cernitur urbe puella / Altera nec maior ulla pudicitia» – «Во всем городе не найти ни более прекрасной девушки, ни более скромной». Она родилась летом 1457 года, скорее всего, в поместьях Бенчи в Антелло, к югу от Флоренции. Семейство разбогатело благодаря Медичи: Бенчи были их банкирами и советниками. Дедушка Джиневры, Джованни, не отличался высоким происхождением, однако он был близким деловым партнером Козимо де Медичи. Отец Джиневры, Америго де Бенчи, был директором одного из банков Медичи в Женеве. Семейству Бенчи принадлежал красивый городской дворец в квартале Санта-Кроче. Сегодня эта улица называется виа де Бенчи. Согласно кадастру 1457 года (в тот год и родилась Джиневра) состояние Америго оценивалось в 26 тысяч флоринов. Судя по этому, семейство Бенчи по богатству уступало только Медичи (состояние хозяев города вчетверо превышало состояние Бенчи). Америго был меценатом и коллекционировал произведения искусства. Портрет работы Леонардо заказал не он – Америго умер в 1468 году, когда ему было немного за тридцать. При жизни Америго де Бенчи покровительствовал флорентийскому философу Марсилио Фичино и подарил ему редкую греческую рукопись Платона.
В январе 1474 года в возрасте 16 лет Джиневру выдали замуж за торговца тканями Луиджи ди Бернардо Никколини. Считается, что портрет Леонардо был свадебным, выполненным по заказу мужа, но имя Джиневры гораздо более тесно связано с блестящим и беспутным венецианским дипломатом Бернардо Бембо. Недавние исследования говорят о том, что, скорее всего, портрет был заказан именно им.
Бембо прибыл во Флоренцию в качестве венецианского посла в январе 1475 года. Ему было немного за сорок. У него была жена и сын, а также любовница и незаконнорожденный отпрыск. Но это не помешало ему совершенно открыто завязать «платоновский» роман с Джиневрой. Подобные отношения были вполне позволительны: Бембо не нарушал правил приличия, принятых в те времена. Он был кавалером юной дамы, cavaliere servente, впрочем, отношения между ними явно вышли за пределы целомудренной дружбы. Кристофоро Ландино написал об этом поэму, подшучивая над тем, что Джиневре нужно изменить всего две буквы своего имени, чтобы соединиться со своим возлюбленным, «и, хотя она когда-то была Бенчиа, ее имя станет Бембиа». Поэт Браччези успокаивал страдающих в разлуке влюбленных: «Я подобрал фиалки, которые Джиневра намеренно уронила со своей груди, и втайне передал их Бернардо». (Цветы, изображенные на скульптуре Верроккьо, также могли быть намеком на любовную игру. Впрочем, скульптор изобразил не фиалки, а примулы.) В дневниках Бембо мы читаем, что Джиневра была «самой прекрасной из женщин, славящейся своими добродетелями и воспитанием». Джиневра и сама писала стихи. Наверняка она отвечала на послания Бембо собственными сочинениями. До наших дней дошла всего одна ее строчка: Chieggo merzede е sono alpestro tygre – «Я молю о милосердии. Я дикая тигрица».
На оборотной стороне доски Леонардо изобразил эмблему, которая вновь подчеркивает символическое значение можжевельника. Ветвь можжевельника окружена венком, сплетенным из ветвей лавра и пальмы. На свитке помещен девиз «Virtutem forma decorat» («Форма украшает добродетель»). Этот девиз отражает идею Платона – Петрарки о том, что красота внешняя воплощает внутреннюю духовную красоту.[196]
Эмблема, выбранная Леонардо, оказывается неожиданно информативной. Во-первых, она несимметрична – ни вертикально, ни горизонтально. Часть ее вообще уходит за пределы доски. Это совершенно точно доказывает то, что доска в какой-то момент времени была разрезана. Если предположить, что эмблема располагалась в центре оборотной стороны картины, доска должна была быть на несколько дюймов шире в правую сторону (другими словами, на сохранившейся картине недостает значительного фрагмента левой части) и примерно на треть длиннее. Судя по всему, утрачена нижняя часть картины. Отсюда можно сделать вывод, что Леонардо написал поясной портрет Джиневры. В Виндзорской коллекции хранится великолепный эскиз рук – даже два эскиза, каждый из которых изображает одну руку. Правая рука что-то держит, хотя понять, что это, так и не удается. Судя по линиям, это может быть букет цветов – еще одна визуальная перекличка с Верроккьевой «Женщиной с букетом цветов». Виндзорский рисунок вполне может быть эскизом рук к портрету Джиневры де Бенчи, но, к сожалению, эта часть картины утрачена.[197] Ландино и Браччези упоминают об удивительной красоты руках реальной Джиневры, с пальцами «белыми, как слоновая кость».
194
Ottino della Chiesa 1967, 89–90; Walker 1967.
195
О Джиневре и ее семье см. статьи в DBI; Fletcher 1989; Cecchi 2003, 129–131. Чекки пишет о том, что сер Пьеро в 1458–1465 годах заверял различные документы семейства Бенчи, в том числе завещание бабушки Джиневры Мадделаны в 1460 году. Леонардо был дружен с братом Джиневры, Джованни (1456–1523). В 1482 году он оставил ему на хранение незаконченную картину «Поклонение волхвов». (Вазари пишет о том, что картина была оставлена в «доме Америго де Бенчи», и это заставляет некоторых исследователей ошибочно предполагать, что речь идет об отце Джиневры, но главой семейства в то время, когда Вазари писал свои «Жизнеописания», был Джованни.) Джованни упоминается в бумагах Леонардо, относящихся к началу XVI века: «карта мира, которая есть у Джованни Бенчи» (СА 358r/130r-a) и «книга Джованни Бенчи» (L lv). Возможно, что «книга» – это труд по ветеринарии (Jordanus Ruffus, De medicina veterinaria), ныне хранящийся в Лаврентийской библиотеке во Флоренции. На книге имеется надпись: «Questo libra е di Giova
196
Во всех книгах эпохи Ренессанса слово «добродетель» несет в себе более глубокий смысл, чем оно имеет сегодня. В философском смысле речь идет о философский сущности, заключенной в материальном мире. В прикладном смысле добродетели – это личные качества, интеллект, совершенство, талант. Леонардо часто использует это слово именно в таком смысле.
197
RL 12558r. Отдел реставрации картин Вашингтонской национальной галереи воссоздал облик Джиневры, опираясь на портрет Леонардо, эскиз рук из Виндзорской коллекции и скульптуру с букетом Верроккьо (Brown, 2000, plate 3). Бюст Верроккьо был не единственным скульптурным портретом Джиневры. В списке работ, уничтоженных в кострах Савонаролы в 1497–1498 годах, значится скульптурная головка «прекрасной Бенчи» (Butterfield 1997, 96).